Равновесие Парето
Шрифт:
— Надо идти, если мы хотим увидеть что-то другое в своей жизни, — буркнул Илья, с неприязнью оглядываясь.
Геолог искоса бросил на него взгляд, нахмурился еще больше. Видимость составляла метров десять, потом мир превращался в сплошную движущуюся стену.
Идти дальше было страшно.
— Ян, — обратился я к Юдину, который стоял, закрыв глаза, и казалось, прислушивался к голосам в своей голове. — Вы обещали помочь нам.
Седобородый старик с неохотой вернулся в реальный мир, проверил, застегнуты ли крючки на шинели, окинул всех рассеянным взглядом.
— Нужны веревки для связок, — произнес он. — Иначе мы можем потерять кого-нибудь.
Долго упрашивать никого не пришлось. Геолог нарезал перочинным ножом несколько кусков репшнура, раздал их товарищам. Из рюкзака появилась связка монтажных карабинов.
Первый кусок пристегнули к поясу Юдина, которому предстояло идти первым, за ним встал Степанов. За диспетчером, в паре шагов, оказался шофер. Потом я. Замыкал цепочку геолог.
— Ян, — окликнул Олег старика. — Что с тенями. Факела пригодятся?
— Нет, — мотнул бородой старик. — Они пока не видят нас. Идемте.
Он махнул рукой с посохом, повернулся и не спеша пошел по дороге. Я с трудом видел спину седобородого в вихре хлопьев.
Шофер смачно сплюнул под ноги, подкинул на плечах рюкзак и пошел следом. За ним двинулся Николай Семенович. Я посмотрел на Олега, тот ободряюще кивнул. Я коротко кивнул, почувствовал натягивающийся трос и пошел вслед уходящим людям.
Следующие полчаса мы провели в полном молчании, лишь изредка что-то пел в полголоса себе под нос Илья.
Наш путь походил на дурной сон. Мы двигались вперед сквозь сумасшедшую пургу, время от времени устраивая перекличку. Из пелены серой метели выступали темные пятна, которые складывались в привычную местность перед Юдиным и рассыпаясь хлопьями позади Карчевского. Будто невидимые руки строили песочный город специально для нас, а потом одним движением разбивали его в пыль.
Я смотрел по сторонам и видел далекие черные массивы зданий, взлетающие вертолеты, спешащих по своим делам жителей. Мне чудились проявляющиеся, словно поднимающиеся из глубины омута, лица незнакомых людей. Они были похожи на лица кукол, без эмоций, неживые, недвижимые. Он проявлялись и тонули, тут и там.
Пару раз мне казалось, что я вижу гигантские человекоподобные фигуры, которые мрачными глыбами проявлялись где-то далеко в этом вихре. Они были выше домов, почти с вершины гор, они бродили в этой серой пурге, они что-то искали, сгорбившись.
Может быть, я ничего этого не видел. Может быть, то было разыгравшееся воображение, нашедшее забаву в моделировании фигур среди летающих хлопьев. Но мне стало неуютно, я чуть отстал, насколько позволил поводок, зашагал почти рядом с сопящим геологом.
— Слушай, Олег, — тихо окликнул его я. — Ты действительно думаешь, что Юдин ошибся насчет меня?
Геолог скосил глаза и посмотрел на меня поверх бороды:
— В том, что из-за тебя мы здесь, а не сгинули вместе с остальными?
Я кивнул.
— Не знаю, — геолог вновь уставился вперед. — Не думаю.
— А в остальном? — мне хотелось поговорить, я чувствовал себя неуютно.
— На самом деле мы все похищены инопланетянами и они ставят на нас социальные эксперименты. И Славинск — не Славинск, а точно отстроенная копия. А Юдин — их агент, координатор, присланный следить за нашей группой, — на полном серьезе произнес Олег.
Я нахмурился и с тревогой посмотрел на товарища:
— Ты уверен?
— Тьфу на тебя, Игорь, — Карчевский возмущенно затряс бородой. — Ты как ребенок, ей богу! Я это только что придумал, на ходу.
— Зачем?
— Игорь, людям свойственно искать объяснение непонятному. И каждый объясняет для себя так, как ему позволяет здравый смысл и фантазия. Был бы среди нас истово верующий, то завел бы волынку про Судный день. Илья вон до сих пор уверен, что все вокруг дело рук военных. Что до Яна, то он тот еще псих, выдумал такую вот сложную теорию. Так что не бери в голову.
Я задумался, но тут же спросил:
— Олег, но сам посуди, мы же идем за ним. Идем через вот это все, — я обвел рукой вокруг. — И никто на нас не нападает.
Карчевский лишь пожал плечами:
— Не знаю. Тут исследовать и исследовать, перед нами явно некий уникальный феномен. Но пока для меня главное, это спасти наши шкуры. Наука на потом. Догоняй, судя по местности, почти пришли.
Впереди выступала тянущаяся по левой стороне бетонная стена с загнутыми металлическими ушками. Проявился телефонный столб с уходящими в серую пелену проводами. Еще через несколько метров показались приоткрытые металлические ворота с белым треугольником посередине и надписью: «Внимание! Охраняемый объект!».
Миновали выгнутые от времени ворота, разобранный остов грузовика. Показалось несколько больших цистерн, выкрашенных в красный цвет, приземистое одноэтажное здание без окон. И пустая круглая вертолетная площадка с намалеванной буквой Н по центру.
— А где вертолет? — спросил в воздух Илья, подбегая к площадке. Закрутился на месте, осматриваясь, словно вертолет мог затеряться в траве. Поднял обиженное лицо: — Где?
— В Караганде, — раздосадовано буркнул геолог, подходя ближе. — Мда.
— Вот же! Кому он мог понадобиться?! — шофер со злости пнул камень, который улетел в туман.
— Подождите-ка, — вдруг поднял руку Степанов. Он наклонился, разглядывая что-то за зданием. — Идите сюда.
Мы двинулись к нему, поддерживая провисший репшнур.
За зданием, проломив несколько бетонных секций ограждения, смятый, с лопнувшей кабиной, с погнутыми винтами, с торчащим к небу под неестественным углом хвостом, в черном пятне маслянистой копоти потухшего пожара, лежал наш искомый вертолет. Лежал убитой птицей, теперь абсолютно бесполезный.