Разложение, или Катабасис в пещеру Платона
Шрифт:
Давид выбросил окурок с балкона, достал из пачки еще одну сигарету и тут же ее прикурил. На ветках ближайших к дому деревьев сидели вороны, с любопытством наблюдающие за его воспоминаниями.
– После свадьбы мама переехала к нему сюда… А два года назад он умер от сердечного приступа.
Он перестал ходить по балкону.
– Лесопилку вроде как подмяли под себя какие-то акционеры, а дом и оружейную он оставил мне. Сыну, которого не видел ни разу в жизни.
Он долго гадал о мотивах отца, предполагая, что, возможно, таким посмертным подарком он просто хотел искупить свою вину за все эти годы. Давид стряхнул пепел и ушел с балкона, оставив каркающих ворон наедине друг с другом. Он решил спуститься в подвал с оружием. Узкая лестница вынуждала его быть аккуратным, чего ему совсем не хотелось. Давид не спускался сюда уже очень долго. Когда он преодолел последнюю ступеньку и включил в оружейной свет, воспоминания сразу же нахлынули на него.
– Ничего себе. Твой папаня был аристократом.
– Вот уж да. А я об этом даже и не знал.
Старинные светильники освещали теплым светом все помещение оружейной и ее деревянные стены. Повсюду стояли витрины с древним оружием различных эпох, а там, где их не было, находились манекены рыцарей в блестящих доспехах. Казалось, они вот-вот сойдут с постаментов и начнут друг с другом бой, словно те, с кого их сняли много лет назад. В этой комнате нашли пристанище предметы самых разных эпох существования человеческого рода, одновременно говорящие и о его величии, и о безмерном безрассудстве.
– Как думаешь, сколько все это стоит?
– Наверняка достаточно много, чтобы мы могли отдыхать всю оставшуюся жизнь. И наши дети, думаю, тоже.
Давид смотрел на длинный меч средних веков. Это был саксонский клинок времен завоевания Англии. Аккуратно взяв его в руки, Давид осмотрел древние письмена, выгравированные золотом по всему основанию клинка. Высокий титул этого орудия убийства бросался в глаза. Давид на секунду захотел почесать мечом запястье, но решил этого не делать. Мысли уносили его в прошлое, когда был рожден этот меч. Его восхищали потерянные в летах понятия о чести, благородстве и порядочности. Зная о варварстве и безрассудстве тех времен, он закрывал на них глаза, представляя то прошлое, в которое ему хотелось верить.
– Значит, если меня выпрут с работы, будем потихоньку продавать все отцовское добро и жить припеваючи.
– А зачем ждать? Увольняйся прямо сейчас, и заживем!
Медленным шагом Давид прошел по всей комнате, стряхивая пальцами пыль с хранившихся тут обрывков истории. Старый пол скрипел под его ногами. «Интересно, сколько человек убили все эти клинки?» – спрашивал он себя. Щиты, булавы и копья: он осматривал каждую деталь этого музея с должной тщательностью и вниманием, пытаясь проникнуть разумом в исторический период жизни каждого из экспонатов. Он восторгался достижениями тех времен, отказываясь вспоминать об их недостатках. Пыль повсюду летала вокруг него.
– Как насчет примерить эти доспехи? Уверена, тебе пойдут.
– Только при условии, что ты их потом с меня снимешь.
Последним и самым отличающимся от остальных артефактом в оружейной был восточный кинжал времен средних веков. Среди изысков европейской истории, он выглядел здесь экзотической реликвией, оказавшейся в этом зале по ошибке. Давид поднял кинжал с витрины. Рукоятка легко ложилась в руку, да и сам клинок казался довольно легким. Нижняя его часть была темно-зеленого цвета. Ее украшали драгоценные камни. Вдоль лезвия тонко, еле заметно, были выгравированы витиеватые иероглифы. Компактное орудие убийства, миниатюрная модель Танатоса, способная выполнять свои функции, не теряя при этом изящности, добавляла процессу умерщвления высокой эстетики.
– Главное, чтобы мы не поубивали друг друга этими мечами.
– А это и случится, милый. Вот подожди лет десять, и мы превратимся в типичных супругов, начнем друг друга ненавидеть, и я убью тебя, пока ты будешь спать.
– Только если сможешь меня опередить!
Терпение Давида подходило к концу. Воспоминания пробуждали боль. Он поспешил покинуть оружейную.
Остаток ночи был им потрачен на чтение текстов об истории озера в интернете. Листая одну страницу за другой, Давид находил лишь скучную стандартную информацию, но ничего странного, неоднозначного и таинственного, что могло бы натолкнуть его на дальнейшие поиски. Грандиозные сражения обходили озеро стороной, люди отказывались в нем тонуть и пропадать без вести, а сектанты почему-то не выбирали это место для проведения своих ритуалов. Но упорство не отпускало Давида, несмотря на безрезультатность поисков. Оно приводило его в самые неожиданные места: сайты со статьями по мифологии, форумы, посвященные истории языческих культов и выдержки из самой неординарной религиозной литературы. Давид зачитывался мнениями пользователей, из года в год ведущих беседы и споры на форумах. Многие, несмотря на узкую тематику ресурсов, делились с другими людьми новостями и переживаниями из своей личной жизни, поздравляли друг друга с праздниками и вели себя как настоящие друзья. Эти люди не были знакомы друг с другом за пределами сети, порой даже не знали имени собеседника, не говоря уже о личных качествах, но тем не менее были близки и полны доверия. Открытие этого виртуального общежития обескуражило Давида, он заинтересовался настолько, что потратил несколько часов на чтение диалогов жителей сети. Он подумывал о том, чтобы попробовать вступить в контакт с этими людьми, постараться найти приют, как нашли его тысячи других людей. Но сейчас у него имелась иная цель, поэтому он вернулся к поискам. В итоге, к тому моменту, когда ночь передала эстафету утру, упорство Давида было вознаграждено. Будучи в состоянии, когда сон за руку уводил его в свое царство, Давид нашел на одном из форумов отрывок книги какого-то психа, жившего на этих землях более трехсот лет назад.
«В тот день я слишком устал после работы, поэтому решил лечь спать пораньше. Когда я уже почти заснул, появился тот самый шум. Он звучал так, будто водили ножом по стеклу, только в сотню раз громче. Ей-богу, у меня заложило уши от такой громкости. Понятное дело, что о сне я вмиг позабыл. Казалось, звук шел из окна. Я сразу же подошел к нему и начал разглядывать округу. Тогда я и увидел свет. Он вспыхнул лишь на одно мгновение, ярче, чем солнце в ясный день, и тут же погас. Через какое-то время снова вспыхнул и так же быстро пропал. Таких вспышек было несколько штук. Я уж подумал, что с ума схожу совсем, или не дай господи черти в ад уносят. Но я поборол лукавые мысли и решил найти место, откуда эта дьявольщина взялась. Я оделся, вышел из дому и пошел, прислушиваясь, на источник звука. Четверть часа я бродил по лесу и в итоге пришел к озеру. Там-то я и увидал ту дрянь, из-за которой меня потом окрестили безумцем. Если бы не она, вся моя жизнь прошла бы иной тропой! Одно хорошо: эти озерные демоны меня не заметили, я ведь сразу понял, что творится неладное, потому и спрятался за деревцем… КОНЕЦ ОЗНАКОМИТЕЛЬНОГО ФРАГМЕНТА!»
Что это была за картина, изменившая всю его дальнейшую жизнь, узнать не удалось – остальная информация была только в самой книге. Но найдя биографию автора, Давид узнал, что его признали сумасшедшим и через несколько лет он покончил жизнь самоубийством, лежа в лечебнице для психически больных.
***
Библиотека казалась Ариадне необычайно красивой. Несмотря на то что уже несколько месяцев она приходила сюда практически ежедневно, это высокое, похожее на готический замок здание не переставало поражать ее своей высокомерной красотой. Ее смена начиналась в полдень, поэтому Ариадна выспалась, была готова к работе и полна сил. Внутри здания, как обычно, практически не было людей, что, безусловно, ее порадовало. Библиотека принадлежала университету, а летом студенты не особо нуждаются в новых знаниях. Ариадна ходила мимо многочисленных полок с самой разнообразной литературой. Помещение было настолько большим, что, если убрать отсюда все столы и книжные полки, хватило бы места для полноценного футбольного поля. Ощущение доступности огромного количества самых разных знаний и опыта тысяч людей, живших в разные периоды существования человечества, грело Ариадну изнутри. Презирая людей, осознанно отказывающихся от этого, она видела в библиотеке свой персональный храм, где беспрерывно воспевалась религия познания. Процесс анализа и составления определенных выводов на основе мыслей разных людей, с разными судьбами, из разных эпох и социальных групп, казался ей до сакральности ценным. Она полностью посвящала себя ему, найдя в поиске экзистенциальной истины свою цель, а в книгах, ставших инструментом, позволяющим осуществлять этот поиск, – приют. Расставляя книги, Ариадна увидела мужчину, блуждающего от одной полки к другой. Его непричесанные волосы торчали в разные стороны, а под глазами свисали огромные мешки. Такие люди были нечастыми гостями ее библиотеки. Мужчина явно пытался найти что-то конкретное, кружа мимо полок и рассматривая каждую вторую книгу, но найти не удавалось.
– Вам чем-нибудь помочь?
Задумавшись, Давид не заметил, как к нему подошла какая-то девушка. На вид ей было не больше двадцати, вероятно, студентка, подрабатывающая в библиотеке. Длинные черные волосы аккуратно лежали на ее плечах, а большие зеленые глаза так и лучились добродушием.
– Да, я ищу одну книгу, – он говорил медленно, запинаясь.
Бессонная ночь давала о себе знать.
– Это понятно, что же еще можно искать в библиотеке, – она улыбнулась ему, явив небольшие ямочки на щеках. – Какая книга вам нужна?
Девушка была в светлой рубашке, заправленной в длинную юбку. Ее стройное тело выглядело шире из-за надетой на рубашку длинной черной безрукавки.
– Херман, «Война с неизвестным».
– Психиатрия? Интересно. Пройдемте за мной.
Ее голос казался Давиду детским. Если бы он не знал, как она выглядит, то подумал бы, что с ним говорит маленькая девочка.
– Да, я… психиатр.
– А что же вы делаете в нашей библиотеке? Здесь обычно только студенты запасаются учебниками.