Разложение, или Катабасис в пещеру Платона
Шрифт:
– Вы пропустили поворот. – Взгляд Ариадны выражал настороженность.
«Неужели нельзя было подумать заранее, прежде чем садиться в машину к незнакомцу?» – размышлял Давид.
– Разве? Я просто вас заслушался. Но ничего, насколько я помню, на следующем перекрестке можно выехать на вашу улицу.
– Вы не слышали ни слова из того, что я сказала, – ни доли упрека не было вложено в эти слова, хоть улыбка и исчезла с ее лица.
Она напомнила ему Агату.
– Может, и так. Вы что, боитесь меня? Что ж вы тогда так смело сели в машину к незнакомому человеку? – он
– Вовсе и не боюсь. Чего мне бояться-то? Во-первых, вы показались мне хорошим человеком, несмотря на всю вашу странность. А во-вторых, даже если что-то и произойдет, все равно…
Дальше были высокопарные рассуждения о пренебрежении жизнью в связи с ее бессмысленностью и желании освободиться от сдерживающих нас оков инстинкта самосохранения, дабы убить в себе всякий страх и обрести свободу духа. Давид не хотел это слушать. «Зачем я предложил довести ее? Как будто в одиночестве мне было плохо. Идиот!» – корил он себя.
Изменив маршрут из-за пропущенного поворота, они были вынуждены свернуть на оживленную улицу в центре города. На контрасте многолюдность начинала сильно давить. Туристы гуляли по магазинам, прохожие ждали автобус, а движение было чертовски медленным. Они ехали по участку дороги, где пешеходы имели больший приоритет, чем автомобилисты. Если обычно это не сильно затрудняло движение, то сейчас они были вынуждены ехать слишком медленно, чтобы ненароком кого-то не сбить. Давид вглядывался в людей и замечал, что они передвигались большими группами и что-то кричали.
– Сегодня какой-то праздник?
Ариадна удивленно посмотрела на него.
– Нет, это протестующие.
Давид увидел в руках у некоторых плакаты и транспаранты. В глазах людей была смесь злобы и надежды. Среди них были и старики, и молодежь. И мужчины, и женщины. Давид посигналил идущим впереди, чтобы они уступили ему дорогу. Они недоуменно обернулись на него и продолжили идти, как и раньше.
– И против чего они протестуют?
– Да как бы много причин. – Она продолжала смотреть на него как на пришельца. – Вы новости вообще не читаете?
– Нет, конечно. Я же не полный кретин, чтобы тратить на это свое время.
Не желая видеть в глазах Ариадны обиду, Давид решил на нее не смотреть. Они проехали пешеходный участок дороги и приблизились к нужному перекрестку. Завидев моргающий зеленый свет на светофоре, Давид нажал на газ. Он хотел поскорее вернуться домой, а лишние минуты ожидания на перекрестке казались ему неуместным оттягиванием. Когда они подъезжали к повороту, на светофоре уже загорелся красный свет. Скорость была слишком высокой, чтобы останавливаться, поэтому Давид, будучи уверенным, что на дороге больше никого, выехал на поворот. Совершая маневр, он увидел свет фар, говорящий о приближении автомобиля с другого участка дороги. Вслед за светом появилась небольшая легковая машина, сигналом предупреждающая Давида о возможности столкновения. Он зажал тормоз и выкрутил руль в надежде избежать аварии, но колеса пошли на поводу у мокрой дороги, ослушавшись требования Давида. Машину занесло таким образом, что встречный автомобиль въехал им в бок. Ариадна вскрикнула, ее сторона впитала удар. Сработали подушки безопасности. На некоторое время Давид потерял нить происходящего. Его привели в себя крики водителя, чей автомобиль в них въехал.
– Ты что творишь, ублюдок?! – водитель подошел к окну и начал в него стучать.
Давид вышел из машины. Перед ним был мужчина средних лет, озлобленный из-за разбитой машины. Его лысеющая голова отражала свет загоревшегося над ними фонаря, а начинающаяся щетина красила черными точками широкие щеки и толстый подбородок.
– Простите, меня занесло. Все из-за дождя.
– А зачем было на красный переть?! Ты посмотри, у меня весь бампер вдребезги. – Он не соврал. – Я вызываю ментов.
Пока встревоженный водитель звонил в полицию, Давид вернулся в машину за сигаретами и обратился к Ариадне.
– Идите, наверное, домой. Это затянется на несколько часов.
– Как вы умудрились это сделать? – Она была напугана.
– Я не знаю, надеялся проскочить. Простите, вас не должно было тут быть. Благо ваш дом совсем недалеко.
Давид прикурил сигарету.
– Я посижу с вами.
– Это пустая трата времени. Полиция приедет через несколько часов, не раньше. Потом оформление бумаг затянется на столько же.
– Ничего страшного, я никуда не тороплюсь. Да и вы обещали довести меня до дома. – Появившиеся на ее щеках ямочки говорили об уходе страха.
– Ну хорошо. – У него не было никакого желания ее переубеждать. – Я выйду на улицу, нужно поговорить с ним.
Потерпевший водитель потерянным взглядом смотрел в никуда, опершись спиной на свою машину. Увидев приближающегося Давида, он презрительно посмотрел ему в глаза.
– Я купил эту тачку две недели назад. – Он глубоко вздохнул. – А платить за нее еще несколько лет. Почему тебе понадобилось выехать именно в этот момент?
– Я торопился домой. – Давид услышал риторичность вопроса, но все же решил ответить. – Самочувствие начало подводить.
– Думаешь, ты один такой? – Мужчина прикурил сигарету. – Все мы торопимся домой. Как будто мне в кайф сидеть допоздна в сраном офисе, а потом еще четверть часа тащиться до дома. Но твои проблемы важнее, чем у остальных, да?
– Не нужно драматизировать. Дороги пустые, машин почти нет. Только пешеходы ходят, да и то не здесь. Эта авария – чистая случайность.
– Случайность… Правила соблюдать нужно!
Давид не ответил. Он осмотрел свою машину: на боковой части была сильная вмятина. Хотя машина мужчины пострадала гораздо сильнее. Позади него раздался стон. Он поспешил обернуться и увидел, что мужчина, секунду назад читавший ему нравоучения, теперь сидел на корточках, опустив голову.
– Да успокойтесь вы, это всего лишь машина. Страховка оплатит вам все повреждения.
– Всего лишь машина?!
Давид находил смешным искаженное в унынии лицо доселе брутального мужика.
– А сколько займет ее починка? Да хрен с ним, знаешь, как долго я планировал ее купить? Всего лишь машина… – Он сделал сильную затяжку и задержал дым в себе на несколько секунд.