Разочарованный странник
Шрифт:
Поднявшись на второй этаж, семинарист открыл дверь музея, и мы пошли по залам искать Песчанскую икону Божией Матери, так как и сам смотритель ЦАКа не вполне представлял себе, где она может быть. Пройдя несколько залов и не найдя икону, мы вошли как бы в широкий коридор между залами, где возле окна стоял чёрный рояль, а на противоположной стене висели большие иконы, среди которых была и Песчанская.
Икона оказалась достаточно большой, не меньше метра в высоту и глаза были действительно «во какие». Мы подошли к ней, перекрестились и приложились. После короткого совещания отец
Ещё раз с благоговением приложившись к Песчанской иконе, я поблагодарил отца Олега и смотрителя церковно-археологического кабинета за помощь, и отправился домой. Вместе с просфорами в моей сумке лежала в несколько раз сложенная калька с прорисью Песчанской иконы Божией Матери.
Зачем мне всё это было нужно станет известно гораздо позже.
А к отцу Олегу Чайкину, после этого знакомства, я ещё несколько раз приезжал в Ржев погостить, подкрасить кое-какие иконы, позвонить в колокола и искупаться в Волге, протекающей под обрывистым берегом, на котором стоит Вознесенский собор.
Оптина пустынь.
Весь предыдущий 1987 год и я, и Дмитрий напряжённо занимались в институте, делая преддипломную работу, а к лету следующего года готовясь защищать диплом. Подготовка к дипломной работе забирала очень много сил. После Рождества, которое мы встретили в Даниловом монастыре, нужно было собирать материал, делать эскизы для предстоящего дипломного проекта. Моей преддипломной работой был проект транспортировки корпуса атомного реактора для АЭС железнодорожным транспортом. Очень сложная работа с множеством железнодорожных ограничений. Помимо графического проекта нужно было изготовить ещё и макет. И я решил делать макет из ватмана и гипса, так как он такой же белый, как бумага. Из ватмана я выклеил две железнодорожные платформы со всеми мелочами: перилами, фонарями, ступеньками – ювелирная работа. А из гипса отформовал колёсные пары, предварительно вылепив их в точности из пластилина. Так же были изготовлены рельсы, на которых стояли эти платформы. Корпус реактора, похожий на толстую баллистическую ракету, одним концом лежал на одной из платформ на дополнительной крепёжной поворотной платформе, а другим – на другой. Средняя часть корпуса висела между платформами, которые стягивалась специальным механизмом с тросами, изготовленными так же из бумаги и гипса. Весь макет получился длиной около полутора метров. Мне привезли его в Строгановку на машине и когда я внёс макет в аудиторию все притихли. Один из сокурсников, Серёга, подошёл к столу с макетом, обошёл вокруг, посмотрел на меня и, покрутив пальцем у виска произнёс: «Ты чего, того?» Этот макет долгое время стоял в выставочном зале Строгановки.
И вот наступил Юбилейный год 1000-летия Крещения Руси. Основные торжества Московская Патриархия решила провести в Даниловом монастыре. Конечно, все силы были брошены на подготовку монастыря к проведению торжественных мероприятий и приёму гостей. Везде всё подчищалось, мылось, красилось, асфальтировалось.
Накануне, в Великий Четверг, мы были в монастырском соборе Живоначальной Троицы на литургии, приготовившись ко Причастию, как и каждый православный христианин в этот день. По окончании богослужения к нам подошёл отец Серафим и вручил пригласительные билеты, которые давали право входа в монастырь на ночное Пасхальное богослужение. Мы были счастливы!
Часов в десять вечера мы с Дмитрием уже стояли возле Данилова монастыря, где на площади перед входом собралось огромное количество народа, желающего пройти в монастырь. Но, на территорию монастыря могли пройти только приглашённые. Мы уверенно прошли по устроенному и огороженному коридору, предъявили удивлённой охране пропуска и беспрепятственно вошли через Святые ворота на территорию монастыря.
В Троицком соборе было ещё достаточно свободно. Постепенно прибывали приглашённые и храм начинал оживать. Люди входили, ставили свечи на подсвечники, крестились и прикладывались к иконам. Из боковой дьяконской двери алтаря вышел игумен Серафим и направился к нам. Мы стояли посередине храма с правой стороны возле колонны там, где раньше располагался хор. Подойдя, отец Серафим благословил нас и попросил пройти с ним в алтарь:
– Пойдёмте со мной. Понесёте хоругви на Крестном ходе.
Вслед за отцом Серафимом мы тоже вошли в алтарь. В алтаре нас облачили в стихари, затем мы взяли огромные хоругви и пошли к входным дверям храма дожидаясь, когда запоют «Воскресение Твое Христе Спасе» и священство выйдет из алтаря для Пасхального шествия Крестным ходом вокруг Троицкого собора.
Заканчивалась заутреня. Нарастало некоторое напряжение. Мы стояли у распахнутых соборных дверей на паперти и смотрели на огромное количество собравшегося перед храмом народа с зажжёнными свечами. Фоторепортёры то и дело бегали и щелкали затворами фотоаппаратов. От волнения меня колотил озноб, как в лихорадке, и я еле удерживал холодными руками толстое древко хоругви. И вот запели «Воскресение Твое Христе Спасе, Ангели поют на небесех и нас на земли сподоби чистым седцем Тебе славити». Священство со свечами в руках вышло из алтаря. Ударили в колокол, процессия двинулась вокруг храма, и мы пошли впереди Крестного хода, неся хоругви и не чувствуя под собой ног.
Прозвучали первые Пасхальные приветствия «Христос Воскресе!». Все вошли в храм под пение хора, мы поставили на своё место хоругви и направились снова в алтарь. Наступившим Великим праздником праздников и торжеством из торжеств было наполнено всё вокруг.
Мы стояли в некотором восторге, молились и наблюдали за происходящим в алтаре. В это время в пономарке рядом с нами два инока готовили кадила, разжигая для них угли, и один говорит другому потаённым голосом:
– Ты будешь разговляться? А я не буду, я ещё попощусь.
Вот подвижники, подумал я про себя, наверное, это только в монастыре так возможно.
Потом, уже будучи сам насельником монастыря, я вспоминал этот эпизод в алтаре, когда на Пасху наш наместник приказал насильно привести из кельи в трапезную одного такого же «подвижника» и накормить его, чтобы тот окончательно не повредился умом.
Всю Пасхальную ночь мы с Дмитрием простояли в алтаре Троицкого собора Данилова монастыря. Конечно же, основные торжества, посвящённые 1000-летию Крещения Руси начались с утреннего богослужения и продолжались весь день. Но в это время, добравшись домой на такси, мы с Димкой, изнемогшие от ночной службы, мирно спали и видели Пасхальные сны. На столе у нас стоял кулич с творожной пасхой, крашеные яйца, тушеная с мясом картошка и недопитая бутылка кагора.
Летом мы полностью погрузились в дипломную работу. Но уже весной я знал тему своего диплома и начал подготовку материала для него. Если преддипломный проект был связан с транспортировкой корпуса атомного реактора АЭС железнодорожным транспортом, то дипломный проект – наземным транспортом. То есть это был тягач-платформа грузоподъёмностью 600 тонн с автономно управляемыми мотор-колёсами, которых было шестнадцать пар. Идея заключалась в том, что на заводе-изготовителе тягач подъезжал под стапеля, на которых монтировался корпус реактора, мощные гидроцилиндры слегка приподнимали изделие, стапеля убирались, платформа опускалась на своё место, специальный механизм фиксировал корпус реактора на платформе и тягач медленно начинал своё движение. Меня проконсультировали в НИИ «Спецтяжмаж», и я приступил к большой и кропотливой работе.
Дмитрий тоже готовил диплом по специальности «Художественная обработка металла». Его проект был связан с цветными перегородчатыми эмалями. И когда преподаватель сказал студентам его группы, что графическую часть работы необходимо выполнить на планшете форматом 1х1 метр, то они сразу заохали, мол, это очень большой размер. Тогда преподаватель привёл им в пример дипломные работы отделения художественного конструирования:
– А что это вы приуныли? Вон ХК-шники выполняют свои работы на восьми таких планшетах… И потом лечиться, лечиться, лечиться.