Разорвать порочный круг
Шрифт:
Рядом заскрипел снег и раздался шелест одежды. Быстро открыв глаза, Старк с покорностью посмотрела на Болтона, а тот молча подтянул ее к себе да подсадил на рыжего. Передав Волчице поводья и убедившись, что держится она в седле годно, произнес, проводя рукой по ее бедру:
— Посиди, пока я коней поседлаю, — и, кинув последний взгляд на лицо девушки, отступил назад.
Санса проводила бастарда взором, а затем дала себе волю и, прикрыв глаза и положив руки с поводьями на луку седла, сгорбилась, повесила голову на грудь. Впав в состояние полусна, она время от времени все же посматривала из предосторожности в сторону милорда и думала лишь об одном: побыстрее лечь и уснуть, окутанной теплом.
***
— Санса.
Что это за звук?
—
Голос милорда доносился словно издалека, как некое эхо, пронесшееся по витиеватым туннелям пещеры. Но этого эха хватило, чтобы разобравшая его Старк вздрогнула в испуге и, даже не понимая, что происходит и где она находится, повернула голову к мужу и, взглянув на него, едва слышно сказала:
— Милорд?
Пристальный взгляд Болтона уперся в ее лицо и никуда не хотел отпускать, впивался в Сансу, как шипы розы. Однако этого не было достаточно для того, чтобы удержать глаза девушки открытыми, и они то закрывались, то приоткрывались и являли свету покрасневшие белки и измученный взгляд голубых глаз. На протяжении нескольких часов Волчица изо всех сил старалась во что бы то ни стало не упускать из виду милорда, всю дорогу боролась за то, чтобы пребывать в сознании. Однако со временем это становилось делать все сложнее и сложнее, и она, окончательно провалившись в сон, оплошала. Что ж, теперь оставалось лишь уповать на то, что Рамси отнесется к этой ошибке с пониманием и закроет на нее глаза.
— Стой, — четко прозвучал приказ Болтона. — Я заберу тебя к себе.
Еле удерживая на юноше закатывающиеся к небу глаза, Санса едва заметно кивнула ему головой и сделала, как ей было велено. Остановив лошадь, она застыла в седле и теперь дожидалась, когда милорд подойдет к ней или скажет, что делать дальше. Если Болтон сказал, что заберет, значит заберет, и не стоило ей самой суетиться и кидаться делать что ни попадя.
Подошедший к Волчице Рамси помог ей спешиться, забрал рыжего, отвел их двоих к Кровавому да усадил жену на него. А последней только и оставалось, что постараться устроиться поудобнее сзади седла и мысленно поблагодарить мужа за оказанную помощь, ведь тот не особо любил всевозможные просьбы, извинения или слова благодарности. Иногда Сансе казалось даже, что Рамси на дух не переносил подобные вежливости и только раздражался, когда слышал их. Поэтому Старк в такие моменты в последнее время предпочитала молчать, делала вид, что принимала их, как должное. Вот и сейчас сохраняла она молчание и только поглядывала из-под полуприкрытых ресниц на мужа, берущего на корду ее коня.
Разобравшийся с рыжим и вернувшийся назад Болтон залез к девушке на Кровавого и, теперь уже держа в руке не одну, а две лошади, поехал вперед, не сдаваясь в своих попытках отыскать деревню или иное селение. Скорее всего, бастарду складывающаяся ситуация очень не нравилась, однако все же стоили почтения проявленные им до сей поры терпеливость и спокойствие. Иногда даже не верилось, что у него хватало выдержки на то, чтобы беззлобно возиться с женой, лошадьми и притом еще куда-то их всех вести.
В это время Кровавый, явно недовольный увеличившейся ношей, сперва обеспокоенно заторопился вперед, пытаясь убежать из-под лишнего всадника, да только был приструнен осадившим его Болтоном и сразу же умерил пыл. И как только конь пошел спокойным шагом, дочь Старка положила руки на бока мужа, а голову — на плечо и прикрыла глаза, наконец позволяя себе расслабиться и погрузиться в какой-никакой, но сон. Хорошо, что милорд был с ней и заботился о ней. С ним было безопасно и спокойно. Верилось, что он не бросит ее и будет до последнего пытаться помочь, а большего Сансе знать и не надо было.
***
Накинутый на голову капюшон сполз на глаза спящей, уткнувшейся головой в спину мужа девушки, и у той создавалось ощущение нахождения в безопасном теплом коконе, прикрывшем уши и шею от холодного ветра. Тело не прекращало болеть, и движения шагавшей под Волчицей лошади доставляли ей еще больше неудобств и усиливали ломоту в костях.
Стояла тишина, прерываемая только звуком
Повисшая на Рамси Старк практически не обращала внимания на то, куда они держали путь и, когда Кровавый замедлился на пару шагов, даже в один миг почти остановился, а затем внезапно изменил направление движения и пошел правее, не придала этому никакого значения. В голове мелькнула вялая мысль о том, что они наверняка сейчас что-то объезжали, и девушка вновь погрузилась в полусон. Эта местность напоминала ей лабиринт, лишь с разницей в том, что тупики и стены были здесь заменены на поваленные деревья и болотистые участки земли, и Санса уже заранее могла сказать, что вот они пройдут еще немного вперед, а затем начнут смещаться влево, чтобы обогнуть попавшееся на дороге препятствие и вернуться на первоначальный путь. Оказавшись же на дороге, они продолжат плутать по этим забытым богами землям, где и в час нужды человека сыскать представлялось невыполнимой задачей.
Однако в этот раз всё случилось по-другому, и вместо того, чтобы вернуться на былой путь, лошади вдруг остановились, а пытающаяся разлепить глаза Волчица услышала голос мужа:
— Есть кто?
Быстро заморгав глазами, Санса приподняла голову и, найдя виском опору в спине Болтона, посмотрела в ту сторону, куда сейчас глядел он.
Кажется, Рамси в конце концов нашел какой-то дом и теперь с осторожностью подъезжал к узкому проходу, расчищенному к покосившемуся крыльцу. Просматривающийся только с одной стороны домишко запрятался среди деревьев и кустарника и выглядел не лучшим образом: на стенах, выглядывающих из-за высоких сугробов, выступали черные подтеки, а соломенная крыша уже начала местами подгнивать и нуждалась в скорой замене. Такими же невзрачными и заброшенными выглядели амбар с пошарпанными и закрытыми на засов дверями да примыкавший к самому дому низенький сарай со скотиной. Однако внешний вид этого места вызывал у Сансы малый интерес, ведь большее значение для нее в этот час имело найденное наконец людское жилье.
Волнение и радость медленно приползли к Волчице, словно тоже были больны и при том так слабы, что едва ли ощущались ею. Может, это вовсе были не они, а разыгравшееся воображение Сансы, погруженный в лихорадку разум которой не только выдумывал красивые, желанные картинки в виде этого дома, но и играл с ее чувствами и ощущениями. Может, это был сон, и никакого дома в помине не существовало, а это был всего лишь морок, подловивший Волчицу в минуту слабости.
Сдаваясь изнуренности и уступая тяжести налившихся свинцом век, дочь Старка решила не тратить последние силы на созерцание неясного миража и закрыла глаза. Вот попадет она внутрь теплого дома, тогда и можно будет оживиться оглядеться и вновь погрузиться в сон, только на этот раз уже со спокойной душой и уверенностью, что она не замерзнет на морозе во сне. А до той поры Волчица не собиралась кормить свой разум напрасными надеждами и настраивать себя на скорое сидение возле печи.
Сквозь пелену полусна прорвался окрик Болтона:
— Эй, хозяева!
Значит, это было не видение, и крестьянский дом, который увидела Санса, действительно существовал. Но вот существовали ли его хозяева… Хотя милорд и без них разберется, не постесняется вступить в чужое жилье без спроса, в этом-то сомнений у Волчицы не было. Но она и не против была такой решительности мужа… только бы прилечь и поспать.
Вдруг хлопнула хлипкая дверь, и вздрогнувшая дочь Старка услышала сердитый женский голос, явно принадлежащий немолодой простолюдинке: