Редактор Линге
Шрифт:
Министръ все время прекрасно сознавалъ, что говорилъ и какіе аргументы приводилъ; онъ зналъ Линге наизусть; ничто не скрылось отъ стараго, хитраго министра. Онъ слдилъ за маневрами Линге по поводу политики уніи, и, можетъ быть, прекрасно зналъ въ этотъ часъ, что Линге вовсе и не возвращался съ совщанія, и что, вообще, послднее время онъ не пользовался безграничнымъ довріемъ лвой. Но его превосходительство отлично зналъ, какъ ловокъ редакторъ, зналъ, что вс восхищалисъ и вмст съ тмъ боялись его; для массъ его имя попрежнему имло значеніе, его газету читали и слдили за ней; провинціальная пресса все еще молилась на его семистрочныя замтки. Его превосходительство прекрасно зналъ, что этотъ человкъ
Онъ всталъ и предложилъ Линге сигару.
Редакторъ продолжалъ сидть, отуманенный краснорчіемъ министра. Да, вотъ такимъ онъ его слышалъ въ стортинг, на народныхъ засданіяхъ, много-много лтъ тому назадъ. Боже мой, какъ умлъ этотъ человкъ одушевлять и побуждать къ смлымъ поступкамъ!
И онъ сказалъ прямо, что работа, состоящая въ томъ, чтобы расчищать дорогу для консервативнаго правительства, ему нетріятна. Онъ тоже думалъ о томъ — нельзя ли этого избжать, онъ остановился на возможности министерства его превосходительства!
— Само собою разумется, — перебилъ его поспшно министръ. — Разумется, мы должны вычеркнуть половину нашихъ членовъ и замнить ихъ людьми, желающими и могущими стать на ихъ мсто въ этомъ кризис.
Въ сущности говоря, они были одинаковыхъ мнній.
Они говорили еще цлый часъ, ршали, думали, разбирали подробности и взаимно благодарили другъ друга за каждую хорошую мысль. Но все, что касается газеты, онъ предоставляетъ это редактору, — самъ онъ писать не можетъ; онъ развелъ руками и сказалъ шутя:
— Попасть подъ ваше перо я не хотлъ бы, господинъ редакторъ.
У Линге все время вертлась на язык просьба объ орден, исполненіе которой доставило бы министру удовольствіе; но было бы мелочно, недостаточно серьезно упомянуть объ этой ничтожной просьб въ такой серьезный моментъ; на это еще время будетъ. Прощаясь съ министромъ, онъ не упомянулъ объ орден.
Еще въ дверяхъ его превосходительство, пожимая въ послдній разъ руку Линге, сказалъ:
— Благодарю васъ еще разъ, что вы пришли. Мы оба оказали сегодня услугу Норвегіи.
Линге вышелъ.
На улицахъ было пусто; городъ спалъ. Линге отправился въ редакцію.
Сегодня же, пока подъемъ еще не остылъ, онъ долженъ написать первую статью. То, что онъ напишетъ, приведетъ всхъ въ удивленіе; его статью будутъ читать — и громко, и про себя, будутъ спорить о ней, повторять до безконечности, изучать наизусть; только нужно это дльце хорошо обдлать. Нужно было бы сразу поразить большой побдой.
Мечтая, онъ воображалъ свою газету самой большой въ стран, съ десятками тысячъ подписчиковъ, собственнымъ телеграфомъ, собственной желзной дорогой, съ экспедиціей для изслдованія свернаго полюса, отдленіями во всхъ частяхъ свта, съ воздушными шарами, почтовыми голубями, собственнымъ театромъ и собственной церковью для служащихъ типографіи. И какъ все казалось ничтожнымъ въ сравненіи съ такими гигантскими планами! А что, если онъ и на этотъ разъ потеряетъ довріе добрыхъ людей? Пусть рушится довріе; онъ перешелъ теперь на другой путь. Какое вознагражденіе ему было за вс его безконечные труды съ этимъ героемъ катехизиса? Разв онъ достигъ этимъ заслуженнаго признанія своихъ заслугъ? Разв избранные люди снимали передъ нимъ щляпу? Кланялись ему епископы, генералы? Смотрли ли ихъ дочери съ восторгомъ на него, когда онъ на улиц проходилъ мимо нихъ? Ахъ, Александръ Линге былъ исключенъ со всми его заслугами; даже задиравшіе носы либералы совщались теперь безъ него. А дочь начальника, правившая четверкой въ Копенгаген,- разв она длала видъ, что его знаетъ, когда онъ проходилъ мимо? Совсмъ нтъ, несмотря на то, что онъ такъ благосклонно отозвался о ней въ своей газет.
Нтъ, съ нимъ нельзя шутить, онъ былъ на все способенъ; никто не зналъ, какъ сильна его воля. Въ своей новой политик онъ хотлъ побдить; люди вернутся къ нему, вернутся колнопреклоненными; онъ обуздаетъ ихъ, заставитъ образумиться. И народныя массы будутъ прислушиваться къ его ршеніямъ въ стортинг.
Линге вошелъ въ редакцію. Было темно. Онъ зажегъ свтъ и посмотрлъ въ печку, — она была пустая. Тогда онъ слъ за столъ и взялся за перо. Его статья должна быть огненна. Онъ обмакнулъ перо и собирается начать. Вдругъ онъ остановился.
Его взглядъ упалъ на синія буквы на его рук, эти страшные знаки, длавшіе его руки такими грубыми, простыми. По старой привычк, машинально, онъ начинаетъ ихъ тереть, дуть на нихъ и опять тереть.
И вотъ редакторъ Линге пишетъ, сидитъ въ холодной комнат, въ которой нтъ огня, и пишетъ, пишетъ своими изуродованными руками до поздней ночи.
XIII
Нсколько дней продолжался споръ между Линге и лвой по доводу обновленія министерства. Въ эти дни совсмъ забыли о тон прессы. И, дйствительно, тонъ прессы былъ не совсмъ такимъ, какимъ онъ долженъ былъ быть; но когда правая спросила насмшливо «Новости», что сталось съ ихъ тономъ, Линге сдержалъ свое слово и не счелъ нужнымъ отвчать на эту насмшку. У него были другія, боле важныя задачи.
Все шло такъ, какъ предсказывалъ Линге: вначал лвая какъ будто онмла отъ удивленія, затмъ «Норвежецъ» высказалъ свои соображенія, на это возражали «Новости», — и страстная борьба загорлась но всей стран. Линге, впрочемъ, не оставался безъ поддержки, онъ не оставался одинъ: часть лвыхъ въ стортинг и провинціальная пресса протянули ему руку. Редакторъ «Отландской Газеты», человкъ, честность котораго была такъ велика, что въ ней не сомнвалась почти половина страны, — этотъ человкъ не могъ предоставить Линге бороться одному: онъ перешелъ на сторону «Новостей» и началъ вмст съ нимъ борьбу.
На Лепорелло лежала обязанность разузнавать, каково настроеніе въ город; онъ ходилъ въ «Грандъ», прислушивался у Гравезена, заглядывалъ посл театровъ къ Ингеброту, ловилъ членовъ стортинга на улиц — и длалъ все возможное, чтобы разузнать настроеніе города. А что говорили въ город? Боролся ли городъ или молчалъ по поводу него, принималъ ли участіе въ этомъ зрлищ, или только наблюдалъ, Линге все равно ничего не выигрывалъ.
Вотъ какъ? Значитъ, ему оказывали противодйствіе? Ему хотли заградить путь къ побд? Линге напрягъ вс свои силы и привелъ все въ такое замшательство, что исходъ борьбы нкоторое время былъ неизвстенъ; число его приверженцевъ въ нсколько дней увеличилось вдвое. Перо Линге работало дятельно и напряженно; но разв это было не странно? Онъ не могъ больше метать искръ; казалось, огонь его изсякъ.
Линге написалъ нсколько статей, въ которыхъ выражалъ свое удивленіе передъ первымъ министремъ. Въ его нападкахъ не всегда соблюдалась мра, выраженія въ его газет иногда бывали рзче, чмъ бы слдовало такой газет, какъ «Новости»; но теперь было не время думать объ этомъ; теперь лвая должна стараться объединиться, какъ одинъ человкъ, чтобы спасти страну отъ консервативнаго правительства. Первому министру нужно еще разъ дать возможность испробовать себя въ работ съ людьми, пользующимися довріемъ страны, самыми избранными людьми изъ лвой. Это былъ единственный исходъ, другого выхода не было. И Линге считалъ серьезной мысль, высказанную однимъ иностранцемъ по поводу того, что если будутъ держаться за правительство, стоящее у кормила правленія въ Норвегіи, это будетъ правильно, это будетъ работа противъ реакціи въ Европ.