Редактор Линге
Шрифт:
Вотъ этотъ Илэнъ сидитъ во вншнемъ бюро и расходуетъ напрасно чернила; со стороны Линге прямо-таки великодушіе — оставлять за нимъ это мсто. Но теперь пусть онъ убирается. Чортъ знаетъ, что онъ будетъ длать съ этимъ человкомъ; даже его рыжеволосая сестра избгаетъ его на улиц! Разв не изъ-за его статьи по поводу уніи газета потеряла подписчиковъ? Теперь его спустили на построчную плату, половина его безсмысленныхъ статей о рынкахъ и улицахъ никому не нужна; человкъ этотъ ничего не понималъ и не уходилъ. Онъ удваивалъ старанія, чтобы немножко заработатъ, и все продолжалъ сидть и худть съ каждымъ днемъ. Нтъ, Линге былъ черезчуръ великодушенъ;
И снова онъ принялся за свою утомительную работу, за реорганизацію министерства. Онъ былъ въ дух, написалъ дв статьи, такія мощныя, такія уничтожающія, какихъ еще не было никогда въ продолженіе всей войны. Этимъ дло должно будетъ ршиться.
Линге не могъ дольше молчать; вечеромъ, прежде чмъ оставить бюро, онъ позвалъ секретаря и сказалъ:
— На этихъ дняхъ появится статья противъ меня. Я хочу, чтобъ ее обсуждали такъ, какъ будто она направлена не противъ меня.
Секретарь не понимаетъ этого приказанія. Редакторъ, вдь, будетъ первый, кому брошюра попадетъ въ руки; вдь всю почту приносятъ къ нему въ бюро.
— Нужно стоять выше всего этого, — продолжаетъ редакторъ, — нужно показать, что мы выше всего этого.
Но чтобы разъяснить, что онъ хотлъ сказать о брошюр, которая еще не появилась, онъ прибавилъ:
— Я боялся, что вы будете писать о ней во время моего отсутствія, — я, можетъ быть, уду на родину, въ деревню, на нсколько дней.
Да, теперь секретарь нонялъ приказаніе. Но Линге и не думалъ узжать въ деревню. Онъ и не ухалъ.
XIV
Въ кулуарахъ и комитетскихъ комнатахъ стортинга ходили взадъ и впередъ представители разныхъ партій — и либералы, и консерваторы; вс они были заняты предстоявдшмъ важнымъ ршеніемъ, на всхъ лицахъ было написано напряженіе. Редакторы, референты, посланники, знатные постители, члены стортинга ходили взадъ и впередъ, шептались по зтламъ, качали головой, отстаивали свои взгляды и не знали, какъ помочь длу. Линге подхватилъ одного изъ колеблющихся, ободрялъ его, — вообще онъ разсчитывалъ на своихъ. Редакторъ «Норвежца» тоже прохаживался то съ однимъ, то съ другимъ; онъ былъ блденъ и подавленъ торжественностью этого часа; онъ почти ничего не говорилъ и напряженно считалъ минуты. Тамъ, въ зал, теперь говорилъ Ветлезенъ. Никто не трудился слушать его; рчь его касалась устройства маяка на берегу; но вс знали, что когда Ветлезенъ кончитъ, будетъ сдлана интерпелляція. Правая хочетъ интерпеллировать. Редактору «Норвежца» вовсе не хотлось, чтобы это, когда-то такъ превозносившееся министерство, было низвергнуто такимъ постыднымъ образомъ; но если правая займетъ мсто, это будетъ справедливо; этого никто не можетъ отрицать. Правительство въ продолженіе многихъ лтъ противилось желаніямъ лвой, оно усиливало реакціонную церковную политику, не исполняло своихъ общаній, втоптало честность въ грязь — оно должно пасть.
Линге начиналъ терять надежду. Онъ хотлъ еще попробовать убдить владльца желзныхъ мастерскихъ Биркеланда, но ему не удалось ни на волосокъ сдвинуть его съ пути истины. Линге пожалъ плечами, но чувствовалъ себя не на высот своего призванія. Онъ усталъ, ему было какъ-то неловко въ этой толп смущенныхъ, серьезныхъ людей, относившихся такъ торжественно къ этимъ вещамъ. Линге не могъ дольше выдерживать этого. Онъ задержалъ перваго человка, попавшагося ему навстрчу, и принялся шутить. Въ эту самую минуту мимо него прошелъ редакторъ «Норвежца», сгорбленный и подавленный безпокойствомъ. Линге не могъ дольше оставаться серьезнымъ, онъ указалъ на редактора и сказалъ:
— Нтъ, посмотрите на этого козла отпущенія, взявшаго на себя вс грхи міра!
Нтъ, немыслимо оставаться дольше среди этой скуки! Линге взглянулъ на часы, — онъ условился съ фру Дагни, что, наконецъ, сегодня вечеромъ они отправятся вмст въ театръ; пора было итти, онъ не хотлъ опоздать, какъ въ послдній разъ; здсь онъ ничего не можетъ помочь, даже если и останется; исходъ сомнителенъ. Но разв дло будетъ врне, если онъ останется? Это продолжится, можетъ быть, еще съ полчаса. Но Бетлезенъ уже кончилъ свою рчь, и представители хлынули въ залу, чтобы голосовать. Линге абсолютно не могъ оставаться дольше. Помочь онъ все равно никому не можетъ.
Линге отправился въ театръ…
Въ зал тинга голосованіе происходило съ чрезвычайной медленностью, — казалось, вс боялись покончить съ этимъ и имть дло съ чмъ-то новымъ.
Наступила маленькая пауза.
Галлерея была биткомъ набита слушателями. Лео Хойбро нашелъ мстечко въ лож корреспондентовъ и сидлъ тамъ, затаивъ дыханіе. На галлере вс знали, что сейчасъ должно случиться, и вс сидли тихо, не шевелясь.
Но вотъ поднимается лидеръ правой:
— Господинъ предсдатель!
Представители сословій бросились къ нему, образовали кольцо вокругъ оратора, стоятъ передъ нимъ и смотрятъ пристально ему въ лицо. Требованіе объясненія было коротко и ясно, — это билъ запросъ, подчеркнутый запросъ. Когда лидеръ правой слъ, старый предсдатель смотритъ то на однихъ, то на другихъ, куда склониться?
Наконецъ, онъ передалъ интерпелляцію съ подписями по врному адресу, — первому министру, сидвшему на своемъ мст и рывшемуся въ бумагахъ, какъ будто ничего не случилось.
Его превосходительство помолчалъ съ минутку. Ждалъ ли онъ поддержки, общанной ему Линге? Почему никого не было на его сторон, абсолютно никого?
Прежде въ этой зал не было никого, кто бы умлъ такъ, какъ онъ, заставлять блестть глаза и биться сердца, а теперь все тихо: только за собой въ большой зал онъ слышалъ, какъ дышали представители сословій.
Его превосходительство поднялся и сказалъ нсколько словъ. Разв нельзя было отвратить эту бурю обращеніемъ въ парламентъ?
Онъ попробовалъ сказать нсколько словъ о своемъ долгомъ трудовомъ дн, объявилъ, что если страна больше не нуждается въ его услугахъ, онъ суметъ на старости найти пріютъ. Онъ слъ. Онъ сказалъ много словъ, не отвтивъ на вопросъ; его искусство говорить было очень велико.
Но лидеръ правой прижалъ его къ стн. — Да или нтъ, отвтъ, ршеніе!
И снова его превосходительство чего-то ждетъ. Чего онъ ждетъ? Никто не поднимается. Никто не выступаетъ за него.
Тогда его превосходительство кладетъ конецъ этидіъ мукамъ: министерство завтра подастъ въ отставку. Его Величество уже подготовленъ къ этому.
Его превосходительство складываетъ свой портфель, кладетъ его подъ мышку, — и все это холодно и спокойно, будто ничего не случилось. Члены совта по-двое слдуютъ за нимъ.
Министерство было низвергнуто.
Хойбро старается выбраться изъ своей ложи и пробирается, наконецъ, съ большимъ трудомъ на лстницу. Итакъ, министерство пало, маневры Линге не могли его спасти; чмъ теперь Линге будетъ привлекать вниманіе публики?