Реквием
Шрифт:
На востоке за черными холмами уже начало светлеть небо. Народ все прибывал. Райнальд оказался прав, подумал Уилл. Бонифаций действительно нажил здесь себе много врагов: кто был обижен за большие поборы, кто за отказ в какой-то просьбе, а кто припоминал, как один из племянников будущего папы дразнил его сына. Еще при подходе к Ананьи Ногаре повторил Уиллу и гвардейцам их задачу: держать папу подальше от Скьяры Колонна. Следить, чтобы его не убили.
Уилл продолжал надеяться, что на обратном пути в Париж папу каким-то образом удастся освободить. При приближении ко дворцу он молился, надеясь увидеть облаченное в белые мантии войско, но ставни на всех окнах были закрыты. Скьяра свернул на рыночную площадь, где уже собралась большая толпа — тысяч пять, а может, и все шесть. Никто в Ананьи не желал пропустить такое важное событие.
В центре площади рядом с колодцем, окруженный десятком воинов, стоял высокий здоровяк с бородой в форме трезубца. Поверх кольчуги на нем красовался пурпурный плащ. И все его воины надели такие же плащи. Это был капитан папской гвардии Годфри Бусса.
Райнальд спешился первым. За ним остальные. Уилл протиснулся, постаравшись оказаться позади Ногаре. Скьяра пришлось возвысить голос над шумом толпы.
— Мы не видим света в окнах дворца. Папа во дворце?
Годфри повернул к нему мрачное лицо.
— Думаю, да. Мои гвардейцы вчера вечером надежно закрыли ворота. Правда, сейчас они почему-то не откликаются.
— Ты думаешь, Бонифаций еще там? — подал голос Райнальд.
— Во дворце определенно есть люди. Но должно быть, папу предупредили, и он притаился. Наверное, донес кто-то из моих.
— А кто его защищает? — спросил Ногаре.
— Оставшиеся верными гвардейцы. Там есть еще слуги, родственники, два кардинала. Большинство членов Священной коллегии находятся в Риме. Трех кардиналов, наших союзников, я предупредил, и они вчера покинули Ананьи.
Молчавший все это время Скьяра неожиданно протиснулся к колодцу и взобрался на край.
— Люди Ананьи! — крикнул он в мгновенно затихшую толпу. — Я Скьяра Колонна, брат Пьетро и племянник Джакомо, кардиналов, незаконно смещенных узурпатором, называющим себя папой Бонифацием. На самом деле он еретик и богохульник.
По толпе пронесся ропот. Родители поднимали детей на плечи, чтобы те могли получше рассмотреть.
— Мы явились сюда арестовать его именем короля Франции, но он заперся во дворце, чем подтвердил свою виновность. Добрые люди, помогите привести злодея к правосудию. Я обещаю раздать вам все сокровища из папских сундуков! Вы станете сегодня богатыми, о чем никогда даже не мечтали.
Наступившая затем тишина вскоре сменилась яростным ревом. Уилл чертыхнулся, наблюдая, как толпа ринулась к папскому дворцу, готовая снести ворота голыми руками. Скьяра спрыгнул с колодца и вскочил в седло, давая команду своим людям.
День тянулся. Солнце накаляло белые стены, за которыми располагались резиденция папы, дома его родственников и собор. Сзади отвесно возвышалась скалистая гора. Ворота дворца были по-прежнему заперты. Серьезно повредить их толпе не удалось, и больше туда никто не ломился. На земле у ворот валялись трупы. Молодая женщина лежала скорчившись у стены. Убившая ее стрела торчала из груди как черный восклицательный знак.
События развивались стремительно. Весть о возможности ограбить папский дворец молниеносно разнеслась по городу, и на штурм ворот отовсюду хлынул народ. Горожане соперничали друге другом за право первыми завладеть богатствами папы. Они спотыкались, падали под ноги напирающей сзади толпы, не слушая яростных призывов Скьяры Колонна и Годфри Бусса. Остановил неуправляемую массу алчущих сокровищ людей только град стрел, обрушившийся с крепостной стены.
И тогда штурм сменился беспорядочным бегством. Первыми отошли конные рыцари, следом воины, подняв над головами щиты. Так что основную тяжесть ответной атаки защитников дворца приняли на себя безоружные и необученные жители Ананьи. Те, кому посчастливилось вовремя уйти, укрылись за площадью. Скьяра самообладания не потерял и быстро перегруппировал своих людей.
Когда рассвет окончательно вступил в свои права, громкий голос из-за стены потребовал объяснения причины вторжения. Ответить собрался Скьяра, но Ногаре его опередил. Ухватившись за возможность обрести контроль над ситуацией, он вышел на усыпанную мертвыми телами улицу без щита и оружия.
— По повелению короля Франции Филиппа Красивого, — выкрикнул министр, — Бонифаций подлежит аресту за ересь. Он должен покориться, и мы доставим его на суд в Париж.
— Нам нужно время обсудить положение, — отозвался голос из-за стены.
— Мы будем ждать, когда отслужат Нонну, [22] — ответил Скьяра, подъезжая к Ногаре. — Пусть к тому времени папа Бонифаций восстановит Джакомо и Пьетро Колонна в Священной коллегии. Затем передаст папскую казну кардиналам и отдастся во власть Франции.
Сейчас все ждали назначенного срока. Скьяра между тем послал воинов разведать район вокруг дворцовых стен, а озлобленные горожане, насчитывающие несколько тысяч, не думали разбредаться. Штурмовать дворец они теперь не отваживались, потеряв при первой атаке больше дюжины, но надежда обрести папские сокровища по-прежнему жгла душу. И в страстном желании разбогатеть, что совсем недавно им было торжественно обещано, люди с воплями ринулись по улицам Ананьи к палаццо кардиналов. Из нижнего города донеслись крики, затем потянуло дымом. Там начались погромы.
22
Нонна (служба девятого часа) — три часа дня.
Наконец из-за стены сообщили ответ папы Бонифация. Он не покорится. Скьяра это не удивило, и он начал готовиться к штурму.
Когда группа его воинов, прикрыв головы щитами, с огромным бревном направилась к воротам, один из гвардейцев спросил Ногаре:
— А почему все решили, будто папа во дворце? Если его предупредили о вторжении, он вполне мог сбежать.
— Вряд ли, — ответил министр, не отрывая взгляда от работающих тараном воинов. — Бусса уверен — у Бонифация не было возможности скрыться незамеченным. Будем надеяться, он еще там. Но в любом случае мы должны войти первыми.
Со стены воинов у ворот обстреливали лучники. Одному стрела впилась в ногу. Он вскрикнул и повалился на землю. Другая ударила в плечо, и, наконец, третья его прикончила. На место погибшего тут же из укрытия ринулся другой воин. Лучники били метко, но они занимали позицию довольно далеко от ворот, и потому таран продолжал делать свое дело. Ворота качались и трещали.
— Мессир!
Ногаре повернулся. К нему спешил гвардеец.
— Я был в отхожем месте, — сказал он, переводя дух, — и увидел воинов Колонна с той стороны, на холме за стеной.