Решительная леди

Скотт Бронвин

Потом все вокруг словно вспыхнуло, и оказалось, что мир состоит лишь из удовольствия, умиротворения и неземной радости.

Когда после этого Роуланд приходил в себя, один вопрос не давал ему покоя. Он хотел понять, на что готов ради того, чтобы пережить этот момент снова. Можно ли остаться? Остаться ради Элизы и ради всего этого.

И Дориан остался ради нее! Сегодня он встанет у штурвала яхты рядом с Элизой, будет с ней в один из самых важных в жизни дней. В день, когда Элиза Саттон доказала всему миру, что может строить яхты.

Лишь об этом думала Элиза по дороге к докам. Улицы были заполнены людьми, которые

ждали гонки в честь открытия яхтенного сезона. Зрители собирались на набережных, полюбоваться на суда, где уже ставили паруса, готовясь к отплытию. Всеобщее возбуждение овладело и Элизой. После долгой промозглой зимы все были рады увидеть флаг коммодора, поднятый на его яхте в Блэквелле. Это означало, что некоторые вещи навсегда останутся неизменными.

Элиза не сопротивлялась охватившей ее радости. И пусть впереди гонка, это все равно повод для волнения. Впервые после смерти отца она выходила в свет. Многие посмотрят на этот косо.

И это не единственная проблема. Накануне состоялось отвратительное объяснение с Чарльзом. Элиза официально ему отказала, а он, как выяснилось, совершенно не умел принимать поражений. Теперь надо было придумать, что делать с Тайном и Хартом. И тянуть с ответом больше нельзя, и отказать нельзя, тогда точно начнутся трудности. И конечно же никуда не исчезли неразрешенные вопросы, связанные с Роуландом. Он остался, но надолго ли? Удалось ли тогда, на яхте, между признаниями и страстной любовью, прийти к какому-то решению? Чарльз прав, Элиза влюблена в Роуланда. Возможно, это даже нечто сильнее простой влюбленности. Чарльз полагал, что именно из-за чувств Элиза пошла на поводу и согласилась реализовать безумную затею с яхтой, на самом деле все иначе. Элиза сама решила пренебречь нормами приличия, Дориан просто помог ей, став ее союзником.

Он уже стоял возле яхты, она была рада его видеть. На нем был новый костюм, который она отправила ему вчера. Белоснежные брюки и темно-синий сюртук. В этом Роуланд ничем не отличался от других капитанов, правда, на их фоне выглядел более энергичным и чувственным.

— Мисс Саттон, ваша яхта ждет. — Дориан подал Элизе руку. Он вел себя подчеркнуто официально, Элиза даже поверила бы в его игру, если бы не знакомое озорство во взгляде. — Несколько человек уже осмотрели судно.

Мимо под руку с кавалерами проходили дамы, многие из них украдкой бросали взгляды на Роуланда.

— В них, наверное, проснулась зависть, — отшутилась Элиза. Ей очень хотелось расслабиться. Она много работала ради сегодняшнего дня и теперь хотела насладиться результатами своего труда. — Не уверена, что они смотрели на яхту.

— Возможно, — спокойно ответил Дориан и встал у штурвала. — Приготовьтесь к скандалу. Думаю, он вспыхнет к ужину.

Скандал был не самым худшим из того, к чему Элиза себя мысленно готовила. Она подошла к перилам и взглянула на реку и другие суда. Некоторые были знакомы. Владельцы «Леди Луизы», «Бриллианта» и «Фантома» долгие годы были друзьями и соперниками ее отца. Элиза помахала рукой знакомым, которых заметила на соседних судах. На приветствие ответили не все. Что ж, Чарльз предупреждал ее. И Дориан предупреждал. Но она все равно закончила яхту, оставила траур и наняла скандально известного капитана. Легко догадаться, как на это отреагирует общество. И все же одно дело знать, что тебя должны отвергнуть, и совсем другое быть отвергнутой. Непросто примириться с тем, что поведение Элизы наделало больше шума, чем появление Дориана.

«Благодаря быстрой яхте это окупится с лихвой». Элиза постоянно повторяла про себя эту фразу.

Когда все увидят, на что способна «Надежда Саттонов», им не будет дела до скандалов. Элиза вдруг осознала, что может оставить яхту себе и строить другие. В теории это позволяло объединить все самое лучшее от двух миров. Для этого, конечно же нужно впечатлить свет, причем дважды. Сегодня и во время регаты. И, если говорить откровенно, потрудиться придется Дориану, а на него в этом отношении можно положиться, он знает, что делать.

Технически гонка считалась дружеской, но капитаны все равно стремились показать все, что умеют, и занять место ближе к судну коммодора. Дориан не был исключением. Он умело использовал хорошую маневренность «Надежды» и с самого начала гонки смог встать по правому борту коммодорской яхты. Капитаны, которые не придавали особого значения правилам приличия и готовы были отдать дань чужому мастерству, приветствовали Роуланда. Почти все они были наняты специально ради регаты, практически никто из владельцев яхт не управлял самостоятельно, опыт показывал, что хорошего корабля недостаточно, чтобы прийти к финишу первым. Без талантливого капитана не обойтись.

Коммодор подошел к парапету своего судна и крикнул:

— Прекрасная яхта, мисс Саттон! Ее строил ваш отец?

— Да, это его последняя яхта, сэр. Ничего подобного прежде не строили! — с гордостью ответила Элиза, перекрикивая ветер.

— Она настоящее сокровище! Не терпится посмотреть на нее во время гонки!

Один готов! Элиза торжествующе улыбнулась. Теперь ее точно не лишат членства, без которого нельзя принимать участие в регатах.

Маршрут гонки пролегал мимо Ирита и Рошервилля до самого Грейвзснда. Там для всех участников были подготовлены комнаты в гостинице «Уэйте», в которой яхт-клуб устраивал ужин и танцы в честь открытия сезона. Возвращаться в Лондон гости собирались в экипажах, заранее высланных к гостинице. Некоторые, правда, несмотря на темноту, предпочли вернуться на яхтах. Элиза и Дориан выбрали именно этот способ.

Во время ужина Дориан показал себя превосходно, продемонстрировав отличные манеры и светский лоск. Очаровал женщин милыми шутками и комплиментами, мужчин покорил знаниями в области судостроения и рассуждениями о положении Британии в Средиземноморье. Такого Дориана Роуланда общество однозначно могло принять обратно.

Глава 21

Одна мысль вдруг поразила Элизу. Неужели ей хочется, чтобы Дориан остался в Лондоне и признал себя наследником герцога? Пожалуй, да. По крайней мере, о том, чтобы он не уезжал, она действительно думала. Правда, не вдаваясь в детали. Но уж если он согласится остаться, то от титула он не откажется. И об этом думала не только Элиза. В комнате, которую отвели для отдыха дам, казалось, все говорили только о нем. Ни одна леди не упускала возможности что-нибудь о нем сказать.

— Я думала, что упаду в обморок, когда он сел рядом со мной за ужином!

— Как же он красив!

— О-о-о, эти синие глаза! Он заглянул мне прямо в душу!

— Я бы все отдала, если бы мой муж смотрел на меня, как он.

Так говорили почтенные матроны, их дочери от них не отставали.

— Мама сказала, его не принимают, — прошептала одна девушка, прикрываясь расписным веером.

— И это делает его только интереснее, — ответила ей другая, стараясь казаться дерзкой.

— Но он все равно лорд, он ведь сын герцога Эшдонского, — с серьезным видом добавила третья, — его жену будут называть леди.