Революционер
Шрифт:
– А вам ли не знать, что здесь дают порезать того, кто мне не нравится.
– До тех, кто тебе действительно не нравится, ты не доберёшься, – ухмыльнулся я, и было отвернулся, но пёс погрозил мне своим ножом.
– Уверены?
– По законам военного времени угроза старшим по званию карается расстрелом, – прорычал кто-то за его ухом, а в затылок упёрся автоматический гранатомёт моего лучшего друга. Тут уж я посмотрел на анархиста и с улыбкой кивнул.
– Уверен.
– А ты говорил – хандрит! – засмеялся Овчар, и обойдя бультерьера, пожал лапу добермана. Гранатомёт Добб держал в одной лапе, – Здорово ж, дружище!
– И тебе не болеть, псина, – по-дружески обозвал его Добб, и обнял своего старого приятеля, – Сколько месяцев не можешь ко мне через пару вагонов сходить?
– У нас с тобой всё ещё впереди! – заверил пёс, хлопая Добба по усиленной броне, – А ты, я вижу, хорошо устроился, да? С лейтенантами дружбу водишь, водяру гоняешь и не делаешь нихрена?
– Ну насчёт безделья это ты не прав, а вот выпить со старшими по званию это всегда хорошо! – с широкой улыбкой ответил Добб, – надо бы, кстати, ещё посидеть, жаль повод не шибко радостный.
– Ага, – вздохнула колли, посматривая на высокого и ладно сложенного добермана. Пускай всё его тело покрывала толстая броня, но она-то знала что у него там, под ней. Иначе бы как Добб рассказал мне некоторые её интимные подробности?
– Э, слышь, пукалку опусти, она же страшная, блин! – попросил бультерьер, который уже поднял лапы и прижал уши. В принципе, мы все стояли поодаль от основной толпы, и Добб вполне мог выстрелить – я переживу, колли и овчар тоже. А вот Буль – не факт.
– Этой пукалкой я таких как ты с митингов разгонял, – прорычал доберман, но гранатомёт опустил, – Орать – орёте, а делать ни черта не делаете.
– Да кто ты вообще такой, а? – белый пёс обернулся, опуская лапы, – кто тебе...
– Устав караульной службы, б#я! – рыкнул Добб, сорвавшись на мат, – И если хочешь продолжать резать разнообразных зверушек и не получать за это по ушам, лучше слушай что тебе говорят старшие по званию.
Бойцовый пёс отряхнул с плеч невидимую миру пыль, обиженно одёрнул футболку без рукавов и отошёл к задней стенке строительного вагончика, где достал свой нож и стал точить когти.
– Ты чего пришёл-то? – кивнул я Доббу, который не сильно беспокоился насчёт обиды бультерьера, – Вроде как хандрить хотел?
– Да куда ты без меня, – ухмыльнулся пёс, – Вон, стоит отойти, на твою шкуру всякие неформалы лезут.
– Я бы и сам разобрался, – буркнул я, но всё равно видеть такого надёжного и классного друга, как Добб всегда приятно и полезно.
– Как думаете, чего полковник так разволновался?
– Да мало ли чего он задумал, – пожал плечами я, – Может просто хочет всех успокоить.
– Да кого успокаивать? – предположил овчар, – Смотри, всё уже улеглось, никто не ушёл, никто не строит планов на контрреволюцию.
– Кстати хорошая идея, – мечтально сказал Добб, посмотрев на затянутое серыми тучами небо, – Я бы пошёл.
– Это было бы ещё глупее, чем простой уйти из армии.
– Точно, – колли кивнула, и чуть приобняла Добба, – Оставайся лучше с нами, здесь нам ничего не грозит.
– Вместе со мной конечно не грозит, – самодовольно проворчал Добб, и, положив лапу на голову Тенесси, стал почёсывать её за ушком. Она заворчала что-то приятное, но тут появился шакал и обломал нам всю идиллию.
– Так, вы чего встали, команда к сбору была минуту назад, – прохрипел чёрный, подходя к нам, – Вы все вообще должны быть впереди планеты всей! Особенно вы, товарищ старший лейтенант!
– Прошу извинить, товарищ полковник, мы не расслышали приказа.
– В вагон, все, – буркнул шакал, потирая переносицу, – как же я от вас устал...
Я махнул лапой андроидам, чтобы те спокойно шли к вагончику, а сам остался с полковником. Видимо даже самым сильным и строгим из нас нужна была поддержка.
– Всё так плохо? – спросил я, положив лапу на его плечо.
– Всё ещё хуже, – не открывая глаза, сказал шакал, – За два дня до этого я был на связи с генералом Филснейком, и от него поступил чёткий, прямой приказ – не допускать смены власти ни при каких условиях. Он всё знал, и он не хотел менять власть. Сейчас он не выходит на связь. Подозреваю худшее.
– Чёрт, – только и буркнул я, – Это же надо так! Что делать будем?
– Через два дня они прилетают во Владивосток, – пояснил полковник, – Они – это типа наши новые правители. Ради них раскопали какой-то старый истребитель, и даже нашли чем его заправить.
– Надеюсь, эта хреновина развалится по дороге, – шикнул я.
Шакал вдруг замолчал и внимательно посмотрел на меня.
– Лейтенант, у нас ещё остались иглы? Ну эти системы ракетного огня?
Я тяжело вздохнул.
– Никак нет. Последний залп истратили ещё два года назад. А что, думаете помешать нашему руководству добраться до Владика?
– Как будто кто-то будет проверять от чего развалился самолёт – от ракеты в сопло, или от личных технических неполадок... – он задумался, – вернёмся в пустыню, ближе к Красноярску возьмём пару машин. Оттуда доехали бы до их курса следования и щёлкнули бы этот истребитель...
– Иглы нам вообще не хватит. Нужно что-то посолиднее чем РЗК.
– А у нас его нету...
– Товарищ полковник, давайте не будем думать о плохом? Может эти новые ребята окажется не такими уж и плохими?
– Мне бы твой оптимизм, лейтенант! – вскрикнул шакал, всплеснув лапами, – Мы с Филснейком уже сорок лет знакомы. Никогда он нас не подводил, а теперь просто хрень какая-то началась.
– В противном случае, наш состав перейдёт под ваше командование полностью, вот и всё, – сказал я шакалу, не долго подумав. Тут он и показал мне указательный палец и потряс им.
– Вот именно об этом я и хочу с вами всеми поговорить. Нам сейчас важно не потерять ни одного киборга, чтобы они все остались с нами. Пока предполагаем, что все они служат у нас в армии.
– Ну не служат, а так... Принимают участие.
– Не важно, – шакал оглянулся на строительный вагончик, в который уже успели погрузиться все звери, и махнул мне лапой, – Пойдём, лейтенант.