Революционер
Шрифт:
– Слушаю! – тут же выскочил чёрный лис, выпятив грудь.
– Когда прибудем во Владивосток, бери пару солдат и подготовь плацдарм для принятия присяги.
– Что конкретно мне стоит сделать?
Шакал улыбнулся.
– Найди звуковую технику, помощнее. Колонки, усилители и какой-нибудь нормальный проигрыватель. Может даже сможешь подключить всё к какому-нибудь ноутбуку.
Кажется динозаврик уже понял что за чем и отдал шакалу честь, но некоторые не догнали.
– Зачем нам колонки?
– Пускай они говорят за нас, если дело дойдёт до того, что наших голосов попросту не хватит для создания нужного эффекта. Лучше всего, если ты сможешь найти хотя бы десяток микрофонов, это будет выглядеть поживее.
– Я скажу клятву, если надо, – вызвался бультерьер, – Мне плевать на какие-то слова.
– Отлично, тогда ты и набери десяток тех, кто сможет это сказать
– И кому плевать на слова?
– Да.
– Так точно, товарищ полковник, – с каким-то особым смаком, сказал пёс, злобно ухмыльнувшись.
– Да, кстати. Отныне я – генерал. Пускай это все учтут, и зарубят себе на носу. Лейтенант?
– Что? – спросил я, но тут же замахал лапами, – Не-не-не, я полковником быть не хочу!
– А никто и не спрашивает, это приказ, – строго ответил шакал, – Ваше счастье, что для вас ровным счётом ничего не изменится.
– Есть, – буркнул я, приложив пальцы к виску.
– И последнее. Всё что произошло в этом вагоне должно храниться в обстановке строжайшей секретности от любых гражданских лиц. Все кто не причастен к нашей армии – тоже. Если кто из солдат разболтается или решит что от того что он нас предаст будет плюшка – расстреляю на месте лично.
– Сурово! – только и сказал Добб, но уже улыбался.
– По другому никак. Запомните только одно. То что мы сейчас делаем, называется саботажем. Бунтом, если хотите. Так как мы уже давно живём в период военной эпохи – это карается расстрелом вне зависимости от звания, рода войск или места дислокации. Всё, что может подумать президент о нас в таком случае – предатели. Предатели его государства, к которому он нас приписал.
Все замолчали, осмысливая сказанные шакалом слова. Конечно, это мало кому понравилось, кроме нашего анархиста.
– Но если мы выступим все вместе – нас просто будет некому расстреливать. Мы сами сможем пробиться до кого угодно и сделать что угодно с этим президентом, посадившим за руль бандитов и заключённых.
– Что-то я не слышал чтобы он сажал кого-то за место одного из начальников.
– Скоро услышишь, – заверил чёрный, – Главная идея, что мы все должны быть вместе.
– Так и будет, – кивнул Молотов, – Уверяю. Мы все за одно.
– Я на это очень надеюсь, – кивнул шакал, завёл лапы за спину и гордо выпрямился.
И снова несколько минут тишины. Я и сам осознавал, что всё меняется, причём кардинально. Раньше мы подчинялись приказам из Москвы, в частности приказам генерала Филснейка. Теперь мы все были сами по себе, приказы шли от президента и ни от кого больше – я был более чем уверен, что новоявленный генерал ни от кого другого их попросту не примет, даже если кто-то в столице назовётся адмиралом. Но судя по всему, мы должны были лишь симулировать их активное выполнение, что не могло в какой-то степени не радовать.
– Попахивает анархией! – весело и с большим-большим энтузиазмом вякнул андроид, стоящий в углу.
– Ещё слово вякнешь, и я тебе бошку оторву! – рыкнул мой друг из угла напротив, но шакал тут же прикрикнул на обоих:
– Заткнулись! – киборги, вроде и не собирались продолжать вой спор, – Никакой анархии мы не предусматриваем. Армейская иерархия сохраняются. Считайте вы перешли под другое командование, Буль, – сказал шакал лично бультерьеру.
– Это командование мне по нраву! – заверил пёс, ничуть не испугавшись давления со стороны генерала, – Я уже сейчас готов бежать по всему составу и пропагандировать ваши идеи!
– Мне бы твой энтузиазм... – прохрипел овчар. Тенесси аккуратно обняла его за плечо и с улыбкой прижала к себе.
– Весь энтузиазм оставьте сержантам. Полковник, вы свободны.
Я даже не сразу сообразил что он обращается ко мне.
– Что, а? Да, да... – я почесал своё ухо, – Так что, мы сообщаем наш план солдатам?
– Немедленно, – кивнул шакал, – Сержанты, старшины – за дело. Если будут какие-то вопросы, то задавайте их нашему полковнику.
– Есть, – раздалось со всех сторон строительного вагончика в разнобой, и все стали собираться на выход.
– Андроидов попрошу остаться здесь, – сказал генерал, не отходя от стола, – Даже тех, кто это не признаёт.
В вагончике осталось примерно десять зверей, среди которых я увидел тех, кого никак не подозревал в искусственной жизни. Я посмотрел на Добба, но тот лишь пожал плечами и кивнул мне на выход. На прощание я похлопал его по плечу и вышел из вагончика.
Сержанты быстро разошлись по своим вагонам, я пошёл к своему, где всю разъяснительную работу пришлось делать мне.
Когда я собрал весь вагон перед собой на перроне и коротко ввёл их в курс дела, то не встретил никакого негодования. Все солдаты, которые стояли на перроне, тысяча с лишним морд, слушали своих командиров и не испытывали никакой неприязни к такому странному приказу – не подчиняться приказам. Когда я сказал, что новый президент посадил в высокие кресла жульё и бандитов, больше всех воодушевился Чак: сказал что кому ли, как не ему знать что за народ такой – бандиты. Лично мне этот лис в кресле какого-нибудь начальника московской милиции представлялся ну очень плохо.
Когда же дело дошло до секретности всех наших действий солдаты закивали головами, подразумевая, что это само собой разумеется, и никто о нашем заговоре не узнает. Предупредил, что за разглашение секретов мера наказания будет высшей, и дополнил от себя немного:
– Я конечно понимаю, что не все из вас заправские лжецы, есть и честные звери в наших рядах, но на этот раз от вас требуется проявить своё мужество, чтобы соврать тому, кто будет спрашивать вас о наших планах.
– Соврать легко! – заверил всех Чак, ему тут же закивали все рыжие лисы в строю.