Революционер
Шрифт:
Я влез в вагон вслед за ним и огляделся – тридцать зверей с трудом втиснулись в небольшой вагон, и разместились кто где. Наш небольшой столик остался на месте, и к нему сразу подошёл шакал. Я встал подальше от него, заметив Добба и моих друзей на другом конце вагончика. Вообще абсолютное большинство зверей здесь были мне по меньшей мере знакомы, с некоторыми были разногласия, с некоторыми наоборот довольно тёплые и дружеские отношения. Вообще все тут были друзья, как говорил Добб, за которых и умереть не стыдно. Ну по его авторитетному мнению, кроме Буля.
Шакал быстро разогнал всех так, чтобы не стоять ни к кому спиной, сам встал за стол и дождался, пока звери разойдутся по своим местам, образовав вокруг него вытянутый по стенкам вагона полукруг.
– Так, ну вы все знаете, зачем я вас собрал, – без вступления начал он, – Ситуация, обычно называлась бы критической, но в наше время это ещё даже не так плохо. Итак, мы имеем бескровную, тихую и в чём-то мирную революцию, которая произошла в Москве. Ничего хорошего о нашем новом правителе мы не знаем, кроме того, что он отлично скрывает о себе всё плохое. Но разведка не дремлет – как они доложили нам из Москвы, этот ящер пропагандирует так называемые “правые” взгляды. То есть он предлагает изменить в нашей стране практически всё, что только можно, но при этом опираясь на то, что остаться должны только русские.
– Это вообще как? – спросил кто-то в толпе, и его поддержали несколько голосов.
– Если бы я знал, – буркнул шакал, но всё-таки объяснил, – Короче он считает что мы, якобы Русские, лучше всех на свете. Считает что истинно русскими могут быть только лисы, волки и некоторые породы собак, все остальные должны быть под нами.
– Что за глупости? – первым встрял овчар, – То есть если я немецкая овчарка, то всё, типа?
– А он сам не подумал, что он ящер? – подал голос Молотов.
– Походу для зеленокожих как обычно сделают исключение.
После этого все уже начали говорить наперебой, возмущаясь таким откровением. Кто-то начал кричать, и голос шакала тонул в общем гуле. Самым эффективным оказалось решение Добба – вынув пистолет, он пальнул в потолок, продела в нём аккуратную дырочку, в которую тут же пробился лучик света.
– Слушаем дальше, – буркнул он, убирая пистолет в кобуру на поясе.
– Сержант, не дырявьте потолок нашего нового вагона, он нам ещё пригодится! – отчитал моего друга полковник, но доберман лишь пожал плечами, – Так вот, о чём это я...
– О фашистах, – напомнил кто-то.
– А, ну да. Так вот, ладно бы если он был просто идиотом, так он ещё и умный идиот. Судя по донесениями из ближайших к Москве городов, в частности Бородино – он заручился поддержкой почти всех организованных бандформирований, которые имеют хоть какую-то организацию. То есть хотя бы главаря и шестёрок под ним. Пока всё только началось, но мы планируем, что это будет продолжаться и вскоре под его настоящей властью окажется вся Россия.
– Простите, а мы – это кто?
Вопрос задал Добб, да так, что полковник не мог не ответить на него.
– Мы – это я и генерал Филснейк.
– И что вы, – Добб будто надавил на это междометие, – задумали?
– Сержант, я понимаю ваши чувства, но позвольте я продолжу...
– Полковник, у меня нет чувств, я безмозглая железная банка, так что позвольте я спрошу у вас – каков план?
Бультерьер в углу даже восхищённо выдохнул. Не знаю чему тут было восхищаться, но смелости Добба сказать такое в морду шакалу надо было позавидовать. Впрочем, полковник отреагировал на это действительно спокойно – видимо действительно понимал что творится в голове у андроидов.
Вздохнув, он перешёл к плану.
– Ладно, будь по вашему. Итак, через два дня наш новый президент, мать его за ногу, будет в городе нашего прибытия – Владивостоке. Мы там будем на день раньше, и должны по его приказу, который я получил буквально час назад, подготовится к его визиту и к присяге на верность и прочее, прочее, прочее.
– Мы откажемся от присяги? – предположил бультерьер, и на его морде сразу появилась коварная улыбочка.
– Нет, конечно нет, – улыбка с морды анархиста сразу пропала.
– Стоит действовать хитрее, – встрял Динозаврик, невесть как оказавшийся в нашей толпе.
– Ну вот от кого-кого, а от лиса это слышать в какой-то мере приятно, – улыбнулся шакал, – Позволь я предложу своё решение?
– Ну что вы, товарищ полковник!
– Спасибо, сержант, – кивнул полковник.
– С каких это пор он сержант? – задал я вопрос своему соседу, но малознакомый мне лис пожал плечами. Этот, вроде как был из наших “лис ночи”.
– Так вот, если для кого слова клятвы всё ещё что-то значат, – шакал по-доброму усмехнулся, но всеобщей поддержки не нашёл, – то они их могут не произносить.
Шакал сделал паузу, будто ожидая реакции. Только бультерьер в углу тихо сказал:
– И всё?
– Пока да.
– Не хитро, – констатировал Динозаврик.
– Ещё предложения?
– Угу. А если никто не захочет говорить? – спросила Тенесси.
– То есть? – не понял шакал, повернувшись к колли.
– Ну если вообще никто не захочет говорить клятвы?
– У нас что, все такие принципиальные?
– Ну а вдруг?
– Нет, ну не могут же все...
– Вы же хотите, чтобы мы донесли это до солдат, не так ли? – задал каверзный вопрос Молотов.
– Конечно!
– Если солдатам дать возможность не повиноваться приказам, это может вызвать беспорядки... – мудро заметил Добб, чем привлёк к себе внимание Молотова:
– Киборг прав.
– Тогда вы предлагаете зачитать клятву? Это многие могут не понять!
– А что тут не понятного? – спросил овчар.
Шакал замолчал, и опустил морду, тихо признаваясь:
– Я не хочу чтобы мы оказались под контролем нового...
– Президента? – вздохнул Добб.
– Да не президент он, х#й с горы он, – ругнулся шакал.