Революционная сага
Шрифт:
Один из черных подошел к поручику. Руки в черных перчатках касались рукоятей сабель. Но их лезвия оставались в ножнах.
Стал в двух шагах от офицера, так что они могли бы прикоснуться к друг другу, пожать руку, если на то есть желания. Но такое желание ни у кого не возникало.
Зато поручик был единственным человеком, который видел лицо пришельца. Не мог не видеть.
Говорят, некоторые седеют за ночь. Поручику, для того чтоб постареть и поседеть понадобилось не более пяти секунд.
— Я убью тебя. — голос из-под капюшона грохотал глухо, словно снежок, брошенный в водосливную трубу. — Но не сейчас… Прости, но твое время еще не пришло.
Затем черная рука протянула что-то зажатое в кулак поручику.
— Держи… Это твое…
Но за минуту постаревший поручик не спешил принять дар. Тогда ладонь раскрылась и повернулась руба.
На пол посыпались нагановские пули.
— Пора… — сказала фигура повыше. Та, что носила мечи за спиной.
И четверо пошли вглубь зала.
Говоривший с поручиком, шел чуть сзади и в стороне. Возле столика, где сидели Аристархов, Чугункин, Геддо и Ольга.
Внимание проходящего привлекла последняя. Он сбил шаг, остановился, словно вспомнил что-то…
— Ольга? Дочь Косты?.. Вас ли я вижу?
Ольга сглотнула и кивнула. Евгений незаметно расстегнул кобуру пистолета.
Но совершенно напрасно:
— А мы ведь недавно гостили у вашего батюшки. — неслось из-под капюшона. — Он отошел от дел, но пребывает в добром здравии. И если бы ваш батюшка знал, что мы свидимся, то непременно бы велел вам кланяться.
Ольга кивнула:
— Передавайте ему тоже поклон, если попадете в те края.
— Пренепременно. Впрочем, не знаю, слишком много дел…
В это время трое прошли через весь зал. Тут же распахнулось окно, словно какая-то дверь, хотя потом владелец ресторана клялся, что окна у здания были на зиму закрыты и законопачены. С улицы ударил осенний ветер, задул свечи в эркерах, остудил горячие блюда, еще больше охладил водку.
Трое один за другим становились на подоконник, расправляли плащи, словно крылья и спрыгивали вниз.
— И сейчас мы спешим… — сказал четвертый. — Простите, но дела.
Ольга кивнула.
Четвертый пробежал через зал и тоже выпрыгнул в окно.
За окнами заржали кони. От этого ржания стыла кровь в жилах.
В зале молчали долго.
— Кто это был? — спросил Аристархов.
Ольга покачала головой:
— Не знаю, хотя и догадываюсь…
— А кто ваш отец, Ольга? — спросил уже Геддо.
— Палач…
Замолчали опять.
Дул ветер, играл створками окон. Был слышен стук копыт, сначала громкий, словно барабанный бой, затем все тише и тише, как тарабанит дождь по далекой крыше.
Снова ударил ветер, в зал ресторана занес капли воды.
На улице действительно начинался дождь…
— Да закройте кто-то окно! — крикнул Евгений. — Простудимся ведь! И нам кто-то собирается нести горячее?
Дракон?
В гостиницу вернулись ближе к полуночи. Полуспящий кельнер кивнул постояльцам. Те поднялись мраморными ступеньками на свой этаж. Прошли по коридору, открыли дверь.
Еще в прихожей некурящий Евгений почувствовал — в номере пахло табаком.
Дал знак: подождите. И, сжимая в руке «Кольт», осторожно открыл дверь.
В общем зале, у окна сидел человек. Он курил папиросу.
У его ног в полосе лунного света лежала собака.
— Рихард, ты? — спросил Аристархов.
— А кого вы хотели увидеть? Колдуна?
Геллер незаметно потушил папироску об оконное стекло. Искры впаялись в стекло так, что их не удалось отчистить горничным в течение двадцати лет с лишком. Только через двадцать году мальчишки-хулиганы разбили это стекло камнем.
— Как вас пустили сюда? — спросил недовольным голосом Чугункин.
— Очень просто. Я подошел к портье и спросил, здесь ли остановились мои друзья. Описал вас, упомянул про собаку. Портье спросил, какого цвета волосы у вас, Ольга. Надо ли говорить, что с задачей я блестяще?.. В качестве приза он открыл мне номер, дабы я ждал вас уже тут.
И, встав с подоконника прошелся через номер к входящим.
Из-за спины вытащил розу, подал ее девушке.
— Это вам Ольга… Кстати, вас было легко найти — как раз по этой клумбе роз. Впрочем, ее срезали. Говорят — не положено. Не сезон.
Та розу приняла, сделала книксен, поднесла цветок к лицу, вдохнула аромат, к слову почти незаметный. Улыбнулась…
— Ой… — вдруг опомнилась она. — Вы, наверное, с дороги голодны. А мы только что поужинали.
— Не стоит. Я тоже поужинал. — кривовато улыбнулся Рихард. — Говориться же: обед съешь с другом, ужин отдай врагу. Чтоб не остаться голодным, мне достаточно было нажить нескольких врагов. Кои и завещали мне свой ужин…
— Добирались, так понимаю, с приключениями? — учтиво спросил Геддо.
— Не то слово. Если я скажу, что сам убил Черных всадников, это будет нескромно. Но если я скажу, что не убил или убил не сам — это будет неправда. Поскольку ложь хуже нескромности, я признаюсь… Я убил этих всадников.
— Всех четырех?
— Один ушел, зараза… Но я ему как минимум выбил пару зубов. Может и челюсть сломал. Теперь он не сможет жевать и умрет от голода.
— Это как? — спросил Аристархов.
— Да так… Пытались меня ограбить… Одного я пристрелил, остальных убил в драке. Совершенно никчемные люди. Заодно удалось у них найти немного денег и курева.