Рейс в одну сторону
Шрифт:
"Испугался, что ли?" - подумал Королев. Но в следующую секунду понял, что это был последний живой человек, с которым ему удалось поговорить. И тут вновь взревели сирены. Королев от неожиданности подпрыгнул на месте и закрыл уши. Его мозг лихорадочно бился о стенки черепной коробки, как сумасшедшая птица в клетке. Наконец, он решил, что больше не в силах сопротивляться желанию убраться подальше от этого места. Он посмотрел в сторону выхода из метро - мерцающий коридор за стеклянными дверями пугал его еще больше, чем полчаса назад, когда он шел по нему сюда, к электричке. Перекрестившись, и, не медля более ни секунды, Петрович вышел из кабины и быстрым шагом пошел к заветному ангару со спасательными капсулами.
Сам он помнил лишь то, как очнулся на кожаном, нагретом солнцем, сиденье, в крохотной кабине надводного аппарата, приспособленного для перемещения на малые расстояния, и черная гора высилась в нескольких километрах справа от него. Океанские волны раскачивали капсулу, как колыбель новорожденного. Королев услышал, как далеко внизу, где-то на большой глубине под объектом, раздался гул, похожий на работу мощных двигателей. Он подумал, что, наверное, сработала система самоуничтожения, или еще что-то. Уничтожить острова может только вулкан, который, скорее всего, будет разбужен ракетами. Королев подумал, что эти последние минуты нужно провести спокойно и с достоинством, вспоминая всю свою жизнь с хорошими и плохими делами. И, может быть, успеть покаяться, правда, он не знал, как это делается. Он закрыл глаза, мгновенно вспомнив весь прошедший день. Определенно, там, на объекте, что-то неудержимое вырвалось наружу. Скорее всего, ученые стали жертвами либо своих экспериментов, либо нелепой случайности в виде, например, не нарочно опрокинутой, на высеянную культуру смертоносных бактерий, пробирки с питательным раствором. Может быть, именно так и появились эти монстры, о которых говорил полуживой китаец...
Королев открыл глаза. "Хорошо, что ракетами не воспользовались, а то развязали бы Третью Мировую войну", - мелькнула мысль. Деревяшки под рукой не было, и Королев с опаской подумал, что не обо что постучать. Потом махнул рукой, уставившись в широкое лобовое стекло капсулы, и увидел, как в небе кружатся тысячи чаек, летящих с дальних северных островов к Фаялу. Они кричали так громко, что Королев не услышал тонкого писка, раздавшегося под панелью управления. И только, когда он заметил, что рядом с рычагом, подписанным, как "руль", загорелась зеленая лампочка, он вскинулся и увидел, как из едва видимой щели, расположенной справа, тихонько выползает, как чек из кассы, узкая полоса бумаги с напечатанным на ней текстом.
Королев взял "чек" и, освещенные солнцем, строчки поведали о том, что данная капсула обязана прибыть на плавучий остров "Цитрон - 4", к причалу "F". Движение должно осуществляться строго на восток. Расстояние до объекта - сто семь километров от горы Пико. При себе иметь паспорт и пропуск объекта номер один.
Как только Королев прочитал это послание, в капсуле автоматически включился маломощный двигатель. На пульте загорелась стрелка электронного компаса. Тут же, рядом с компасом, высветилось сообщение: "Включите автопилот. Пожалуйста,
Королев смотрел на это сообщение, посланное, будто с того света. Он прочитал еще раз адрес своего нового назначения, и, с минуту подумав, включил автопилот.
Капсула плавно, вслед за стрелкой компаса, повернула на восток, и медленно поплыла к далекому острову, оставляя позади себя загадочный архипелаг, напичканный оружием, прорывными супертехнологиями и трупами - бывшими вечными рабами секретного объекта. И только сейчас Королев вспомнил о коте, оставленном в слесарке.
– Как же я так, а?
– спросил он себя.
Еще он подумал, что двери мастерской, как и все прочие, были открыты, а, значит, кот мог выбраться наружу, и где-нибудь спрятаться. Вот только теперь никто этого не узнает.
Глава 16
Королев уплыл на другой остров, уснув на теплом сиденье надводной капсулы. Он спал, не видя снов. Спокойный океан расстилался перед ним, давая воображению столь много картин о том, что там впереди, что если бы Королев не уснул так быстро, то он нафантазировал бы себе целую страну чудес, из которой потом мечтал бы поскорее убраться, как он только что сделал, покинув странный остров, чуть не погубивший его меньше часа назад. Оставленное им место, с виду, не претерпело существенных изменений, за исключением одной лишь мелочи, о которой никто не узнает. Впрочем, нет, один человек все же был в курсе, но та самая мелочь уже не вызывала рвотных позывов у того человека, и также не отражалась на его хорошем аппетите: он как ел горячий суп с куском дымящегося мяса, макая его иногда в горчицу, так и продолжал его есть без малейшего отвращения. То, что сейчас человек с хорошим аппетитом видел в камеры наблюдения, могло довести до паники несведущего робкого слюнтяя, но только не Альфреда Трясогузова - того самого толстяка, сорок минут назад дававшего по рации инструкции Королеву.
Толстяк равнодушно смотрел на, поднятые морской водой, трупы, частично вымытые из подсобных помещений, не имевших прочных дверей. Эти помещения располагались чуть выше тех лабораторий и рабочих коридоров, откуда Королев искал выход. Морская вода, влитая туда искусственным образом, очевидно, попала в подсобки из-за срабатывания системы безопасности. Вот только сработала она не в ту "сторону". Скорее всего, диверсия, организованная арестованным Кульковым, имела гораздо больший объем, чем предполагалось сначала.
Трупов было гораздо меньше, чем на самом нижнем уровне острова Фаял. Если бы кто из заезжих туристов обнаружил их, плавающими возле природного заповедника, а именно, около застывшей несколько тысяч лет назад вулканической лавы, обнесенной декоративным заборчиком с небольшой табличкой о времени посещения этого чуда природы, то информация о странных делах, творящихся на острове, могла выйти за пределы Азорского архипелага. Почему начальство до сих пор не позаботилось об этой "мелочи", Трясогузов понять не мог, но, как обычно, он держал себя в руках, заранее зная, что выкрутиться можно из любой ситуации.
Альфред Семенович Трясогузов, сорока семи лет отроду, не страдал ни приступами паники, ни какой бы то ни было тревожностью; также он не испытывал отвращения ко многим вещам, происходившим на островах. Можно сказать, что он был обычным человеком, только более сильным и выносливым, чем все остальные. Было ли это недостатком? Вряд ли. Начальство, скорее всего, видело в этом признаки должного поведения в экстренных ситуациях, достойного хорошего бонуса, который Трясогузов всегда имел. Здесь Альфреда ценили высоко. На эту работу он попал десять лет тому назад. Трясогузов был незаменимым сотрудником, выполнявшим любую задачу, поручаемую ему. Начальство во всем на него полагалось, доверяя этому человеку самые сокровенные тайны объекта. Здесь, на острове Пику, не было ни одного сотрудника, который знал бы также много, как Альфред.