Рейс в одну сторону
Шрифт:
– Да, да, - закивал Тимохин, - а они, тем временем, уже на наши места нацелились.
– Что ты пристал с этими рабочими местами? С чего ты решил, что нас отсюда выкинут? Какие-то паникерские у тебя мысли, знаешь ли. Я считаю так: пока с новоприбывшими не разобрались наши службы, не надо забивать себе голову всякими измышлениями.
Петр кивнул. Остальные ребята тоже неуверенно кивнули, а Королев внутренне обрадовался, что пока его доставать не будут. Откуда в нем родилась такая уверенность, трудно было сказать, но теперь он начал прислушиваться к своим внутренним ощущениям, как ему советовал покойный Наумочкин на Фаяле.
Королев отпилил кусок от
– Готово!
Тимохин смерил Королева удивленным взглядом и, нетерпящим возражения, тоном ответил:
– Я скажу "готово", когда мы приварим всю эту красоту к ступеням.
При этом он даже не взглянул на работу Королева. А и правильно - чего там смотреть на обрезки арматуры, раскиданные в разные стороны, как бы Королев ни старался их укладывать поаккуратнее. Но не это, по-настоящему, занимало ум Петровича. Тот медосмотр, подобного которому он никогда в жизни не проходил, заставил его вновь вернуться к облику Маргариты Кондрашкиной. "Ну и фамилию ей дали, - усмехнулся Королев.
– Может люди, изначально давшие прозвище ее предкам, были не так уж и не правы?" Вот что она делала с ним в том кабинете? Какие анализы брала? Он точно знал, что никто ему не скажет всей правды, если только, окольным путем, например, у Валерия, не прозондировать этот вопрос и не узнать часть правды, которую, может быть, со временем удастся вытащить из разговоров с другими сотрудниками. Пока этот план витал в голове Королева, Тимохин и слесаря, тем временем, собрались идти к проходной, чтобы там начать восстановительные работы.
– Так, мы уже пойдем, - сказал Петр, - а ты, Королев, оставайся здесь на всякий случай.
– Какой еще случай?
– Ну, мало ли какой: я еще и сам не знаю. Согласись, по-любому сейчас от тебя не будет никакой пользы: "варить" ты не умеешь, а стоять просто так и глазеть на чаек - не самое полезное занятие на этом объекте. Дам-ка я лучше тебе задание вот какого свойства. Узнай, пожалуйста, у Валерия, сколько точно людей прибыло на том втором корабле, и как скоро они приступят к своим обязанностям. Но, самое главное, расспроси у него, есть ли среди них люди наших специальностей. Вот это будет настоящая польза от твоего сидения здесь. И да, могу дать тебе карту-ключ от слесарки, пока мы будем там заделывать ступеньки. Времени у тебя примерно часа три-четыре: мы, как раз, все успеем сделать и вернуться, и лучше тебе быть на месте. Ну как, договорились?
Королев несмело кивнул, не представляя себе, как будет выпытывать сведения у Валерия, когда тот будет злым, наверное, как черт, после такой перспективы покинуть "Цитрон". Да, задал задачку Тимохин, думающий, что Королев какой-то секретный агент, или, шпион местного разлива. Однако, в этой ситуации ничего не поделаешь: слишком уж мало он проработал в этом коллективе, чтобы ему начали доверять. Он чувствовал, что ему суждено быть на побегушках, пока что-нибудь не измениться в его жизни, и не случиться что-нибудь такое, что заставило бы посмотреть на него по-другому. Он сам до конца не понимал, чего он хочет от этой работы. Если раньше его волновали только деньги, то теперь ему этого было мало и ему нужно было почувствовать свою нужность для этого маленького коллектива. Хотя, при здравом рассуждение, он и здесь себя обманывал: на кой черт ему нужно это ощущение, когда здесь все сами по себе, и никто не будет вступаться друг за друга, если случится очередная диверсия или что там вообще может случиться. В подтверждение этих мыслей, удачно укладывалось странное задание, данное Тимохиным - оно еще больше заставило его почувствовать, что он здесь лишний, что его работа никому не нужна, и что ему, того и гляди, могут указать на дверь.
Тимохин протянул ему пластиковую карточку.
– Если придет Валерий, скажи, что мы ушли на пирс. Когда вернемся - ты не знаешь, а самое главное, ты понял, что нужно узнать, да?
– Да, - ответил Королев.
Тимохин одобрительно похлопал его по плечу.
– Так, мужики, берем всю
Никита кивнул и пошел к шкафу, где всё и хранилось.
Не прошло и пяти минут, как все были готовы уходить. Странное чувство испытывал сейчас Королев, глядя на этих молодых ребят, словно видел их в последний раз. Он никогда прежде не доверял своим внутренним ощущениям, ни разу в жизни не прислушивался к случайным мыслям о чем-то важном, что должно было произойти, как в его, так и в чужих жизнях - он верил лишь тому, что видели его собственные глаза. Но сейчас он вдруг ясно почувствовал, что глядит, например, на Егора, и понимает, что вот этим смеющимся карим глазам осталось недолго, в общем-то, "смеяться". Откуда в его голове, до сих пор не отдохнувшей от тех недавних потрясений на Фаяле, появилось это стойкое убеждение, он не в силах был объяснить, но зародившаяся вера в то, что произойдет что-то необычное, укреплялась в нем с каждой минутой. Ему было неудобно хотя бы намекнуть о своих ощущениях Тимохину, опять же мало его знавшего, но он только сказал, чтобы они были поосторожнее.
Кто-то хмыкнул в ответ, как и ожидал Королев, но Тимохин, уже стоя в дверях, вдруг сделал серьезное лицо и сказал:
– Всегда готовы, товарищ Королев.
Потом, как полный придурок, заржал на весь коридор и, хлопнув дверью, пошел за своими подчиненными.
– Не удивлюсь, если вы приползете назад пьяными, - сказал сам себе Королев, на этот раз не боясь, что его кто-то услышит, кроме чайки, севшей на камеру наблюдения и стучавшей своим крепким клювом по стеклу объектива. Интерактивное окно больше ничего не показывало, кроме спокойного океана и розовых лап чайки, которая хотела сесть на камере поудобнее и вытащить то, что попало в зазор между корпусом и держателем: иначе Петрович не мог себе объяснить действий чайки, никак не желавшей покинуть этот интересный для нее участок.
Ему не дали досмотреть до конца фильм из жизни птиц: щелкнул замок двери, и в слесарку вошел Валерий.
– Ваши уже ушли?
– спросил он.
– Да, только что, - ответил Королев, видя, что Валерий до сих пор не отошел от того разговора на пирсе, хотя прошел уже час, как минимум.
– Вот что мне нужно он вас знать, Григорий Петрович. По вашим заверениям, вы открывали картой-ключом только двери склада и слесарки, так?
– задал он тот же самый вопрос, что и несколько часов назад.
– Ну да, а что случилось-то?
– спросил Королев, чувствуя, как в нем закипает волна негодования на Валерия, который не понял его с первого раза.
Валерий прокашлялся, и, обернувшись на дверь, шепотом сказал:
– Творится что-то странное. Не могу сказать вам всех деталей, но кто-то проник в отдел сбора информации, что находится уровнем ниже.
Королев спокойно смотрел на вспотевшие очки Валерия и снова ответил в той же манере, как он обычно отвечал тем, кто не внимательно его слушал:
– Повторяю еще раз: я не был сегодня, да и вчера тоже, нигде, кроме конференц-зала, слесарки, склада и медкабинета. Я даже не знаю, как попасть на нижний уровень: у вас здесь столько хитрых ходов, что мне ни за что не догадаться, какой куда ведет.
Валерий кивнул, очевидно, удовлетворенный таким ответом. Но в следующую секунду задал похожий вопрос:
– А что, если я вам скажу, что на камерах наблюдения видно, как именно вы проходите на нижний уровень; как именно вы открываете дверь информационного отдела, и как, опять же, вы крутитесь вокруг главного компьютера, не обращая внимания на то, что тамошние сотрудники оттаскивают вас от рабочего стола, а вы сопротивляетесь, подобно дикому зверю. Что вы на это скажете?