Ричард Длинные Руки – ландесфюрст
Шрифт:
— Я приветствую вас, наша дорогая хозяйка!
Она чуть присела, ответила тоненьким голоском:
— И я рада вас видеть, сэр Ричард! Надеюсь, ваше ожидание ответа Его Величества не выглядит, судя по вашим измятым и забрызганным кровью доспехам, слишком уж скучным?
— Я просто уверен в этом, — произнес я и, взяв ее хрупкую кисть руки с тоненькими пальчиками, склонился в поклоне.
Мои губы припали к ее нежной коже, как умирающий от жажды бедуин — к источнику чистой прохладной воды. Ее пальцы дрогнули, через мгновение попыталась освободиться,
Я подхватил ее, удержал, она открыла дивные глаза и прошептала:
— Вы меня губите…
Я медленно, как завороженный, приблизил ее к себе, она смотрела в испуге, но губы сложила для поцелуя. Я припал к ним, сперва именно так, как она хотела, потом по-своему и наслаждался их хрупкой нежностью, вбирал в себя трепетное наслаждение, еще далекое от плотского, это как свежий ветерок пред грозой, а потом легкий дождик, прибивающий пыль, в то время как небо постепенно темнеет, в нем кипят страсти, сверкает молния, плотоядно рокочет гром и все ближе и ближе неистовство грозы, когда природа корчится и выгибается в слепой страсти, наконец достигает верха блаженства, а потом вся Вселенная обессиленно успокаивается, расслабленно прислушиваясь к своим ощущениям.
В какой-то миг она чего-то испугалась и попыталась упереться в мою гранитную плиту груди тонкими руками, способными разве что отодвинуть шелковый занавес.
— Нет, сэр Ричард, нет! Не здесь!
— Вы правы, — шепнул я и, подхватив ее на руки, понес в спальню.
Она закрыла глаза, положила голову мне на плечо и затихла.
Глава 14
Снизу донеслось конское ржание, я лежал в постели с раскрасневшейся Илей и уговаривал не стесняться, но все равно уловил, что конь не наш, их голоса знаю, как и всех местных, насторожился и быстро вскочил.
Она вскрикнула испуганно:
— Сэр Ричард?
— Леди Иля, — ответил я и запрыгнул в брюки, — мне кажется, прибыл гонец. Голос какой-то побережный!
Она охнула:
— От Его Величества?
— Судя по конскому ржанию, можно сказать и так…
Я перебрался в свои покои, а оттуда вышел на балкон, откуда меня могут видеть все, и сделал вид, что глубоко погружен в серьезные мысли о судьбах человечества.
Правда, мешает то, что совсем недалеко окна леди Или, оттуда доносятся сладкие запахи дико скомканной и смятой постели, потому тут же совсем иные мысли начинают роиться в голове, очень почему-то не государственные и не о вящей славе и пользе для народа и Отечества.
Внизу появился рейнграф Чарльз, замахал руками:
— Ваша светлость! Ваша светлость!
Я крикнул слегка раздраженно:
— Что стряслось?
— Гонец, — прокричал сэр Чарльз ликующе. — Гонец! Гонец от Его Величества короля!
Я сказал с укором:
— И чему радуетесь так заранее? А если он всех нас посылает крепко
Он запнулся, такое не приходило в голову, сказал смущенно:
— Да просто гонец… уже хорошо… лучше, чем ничего… Да и кроме того… после того, как вы Его Величеству такое предложили… что он может возразить?
Я кивнул.
— Вы правы. Я сейчас приду в зал.
Я нарочито пошел кружным путем, чтобы не явиться в зал раньше посла, хотя ноги сами то и дело ускоряют шаг, а сердце колотится в злом нетерпении.
В зале по обе стороны стола застыли в красивых гордых позах лорд Кристоф Илоссер, оба турнедских командующих армиями: стальграф Филипп Мансфельд и рейнграф Чарльз Мандершайд, доспехи на них сияют, вымытые, вычищенные и надраенные, с ними так же гордо и красиво смотрятся остальные знатные рыцари Армландии и Турнедо.
В зале группа рыцарей в богатых костюмах с эмблемами короля Кейдана, я мазнул по ним равнодушно-презрительным взглядом, неспешно прошел к тронному креслу герцога, опустился в него и сказал устало-вельможно:
— Гонец?.. Введите!.. Ладно, впустите.
Из этой группы выступил вперед молодой вельможа, сразу видно, что скорее посол, чем простой гонец, породу в карман не спрячешь, кроме того, воспитывался среди знатных и высокородных, таких видно за версту…
Я смотрел тяжелым взглядом, а он поклонился медленно и с достоинством, затем выпрямился и, выставив ногу вперед, чтобы можно было смотреть на меня как бы свысока, заговорил:
— Виконт Кальтенер, прислан Его Величеством…
Я перебил:
— Всего лишь виконт? Это для того, чтобы меня оскорбить? Унизить?
Мои лорды грозно зашумели, кое-где даже послышались характерные звуки вытаскиваемых до половины мечей, а затем сердито швыряемых обратно в ножны.
Гонец поспешно поклонился, голос его сразу стал извиняющимся:
— Сейчас разговор неофициальный, я тоже неофициально, потому дипломатический протокол в подобных случаях не соблюдается.
Я переспросил тупенько:
— Шо, правда?.. Ну тогда ладно. Говорите, виконт Кальтенер. Но я Кейдану припомню, что прислал виконта, а не… хотя бы герцога. А мог бы и сам прибежать.
Виконт проигнорировал мое последнее замечание, снова откинул голову и заговорил красиво и приподнято:
— Его Величество король Кейдан, сюзерен Сен-Мари, герцогства Брабант и герцогства Ундерленды, желает сообщить…
Я перебил весьма ехидно:
— А земли Гандерсгейма где? Хде, я спрашиваю? Там триста или даже больше королевств!
Гонец произнес с достойной надменностью:
— У Его Величества бывает и упрощенный титул для малозначимых случаев…
— Ух ты, — восхитился я. — А как насчет архипелага Рейнольдса? В моем титуле он имеется!
Гонец поморщился.
— У моего сюзерена много титулов и много достоинств, но в данный момент я уполномочен сосредоточиться на самом главном, что значит — передать слова Его Величества, что он готов рассмотреть вопрос передачи трона… достойному преемнику.
Я сказал нагло: