Римская история. Книги LXIV-LXXX

Кассий Дион Коккейян

Период времени охватывает оставшуюся часть консульства Макрина и Адвента и еще четыре года, в которые высшие должности занимали следующие лица:

Лже-Антонин (во второй раз) и Кв. Тиней Сацердот [219 г.];

Лже-Антонин (в третий раз) и М. Валерий Комазон [220 г.];

Г. Веттий Грат Сабиниан и М. Флавий Вителлий Селевк [221 г.];

Лже-Антонин (в четвертый раз) и М.Аврелий Север Александр [222г.].

LXXIX 1(1) Итак, Авит, он же Лже-Антонин, он же Ассириец, он же Сарданапал, и он же Тиберин (такое прозвище было дано посмертно, после того, как его тело сбросили в Тибр), на следующий день после победы вступил в Антиохию, предварительно пообещав сопровождавшим его солдатам по пятьсот денариев на каждого, дабы уберечь город от разграбления, которого так сильно жаждали воины. Эти деньги он частично взыскал с населения.(2) Он также отправил в Рим послание, в котором, как и следовало ожидать, возводил хулу на Макрина и прежде всего злословил о его низком происхождении и заговоре против Антонина. Например, помимо всего прочего, он писал: «Этот человек, которому даже не дозволялось войти в здание сената после объявления о том, что вход туда запрещен для всех, кроме сенаторов, осмелился захватить власть и стать самодержцем прежде, чем сенатором, предательски убив императора, которого

был призван охранять».(3) В отношении своего правления он не скупился на обещания не только воинам, но и сенату и народу (он возвестил о том, что всегда и во всем будет стремиться поступать подобно Марку и Августу, юности которого он уподоблял свою), и, прозрачно намекая на клевету, которую распространял о нем Макрин, он написал такие слова: «Он пытался злословить о моем юном возрасте, но сам назначил императором своего пятилетнего сына».

2(1) Такое послание Авит отправил в сенат и, кроме того, оказавшиеся у солдат памятные записи Макрина и письма последнего к Максиму передал не только в сенат, но и в войска, надеясь с помощью этих документов вызвать еще большую ненависть к Макрину и добиться большего расположения к себе.(2) В письме к сенату и в послании к народу он подписался императором, Цезарем, сыном Антонина, внуком Севера, «Благочестивым», «Счастливым», Августом, проконсулом и обладателем власти народного трибуна,(3) приписав себе эти титулы прежде, чем они были даны ему постановлением сената, и не именем.....но именем отца .....пользовался,......записки солдат.....ибо Макрина.........Цезарь..........преторианцам и воинам Альбанского легиона, находившимся в Италии написал....(4) и что был консулом и великим понтификом......и.....Марий Цензорин... руководство......прочел.....Макрина......словно не......благодаря своему.....обнародова.....зачитать......письмо Сарданапала.......Клавдия Поллиона, которого он произвел в ранг консуляра.....приказал в том случае, если кто-либо окажет сопротивление, обратиться за помощью к солдатам,(5) из-за чего сенат вопреки своей воле зачитал им все... Ибо под давлением обстоятельств они не могли совершить ни одного подобающего и надлежащего деяния.....но оказались охвачены страхом...(6)...и Макрина, которому они прежде расточали похвалы, уже как врага осыпали бранью, а Таравта, которого не раз намеревались объявить врагом народа, теперь прославляли и молились о том, чтобы его так называемый сын оказался подобен ему.

Рис. Император Гелиогабал

3(1) Вот что происходило в Риме. Что же касается Авита, то он назначил Поллиона управлять....Германией...после того, как и Ви-финию....он подчинил. Сам Авит, проведя несколько месяцев в Антиохии до тех пор, пока не утвердил повсюду свою власть, отправился в Вифинию, где он часто обращался к Ганнису за советом, как он это обычно делал в Антиохии.(2) Проведя там зиму, он совершил путь в Италию через Фракию, Мёзию и обе Паннонии и там оставался до конца жизни. Одним своим деянием он уподобился очень хорошему императору (ибо, несмотря на то, что многие отдельные граждане и целые общины, в том числе сами римляне, включая всадников и сенаторов, из-за писем Макрина как по отдельности, так и сообща оскорбляли словом и делом и его самого, и Каракаллу, он вообще никому не пригрозил судом и никого не привлек к судебной ответственности),(3) но вместе с тем он всецело погряз в самом постыдном разврате, вопиющем беззаконии и невиданном кровопролитии, так что некоторые из этих новшеств, никогда прежде Риму не известных, стали в дальнейшем будто бы обычаем, а иные дерзости, совершавшиеся разными людьми в разные времена, вновь оказались в почете в течение трех лет, девяти месяцев и четырех дней его правления, если считать, что оно началось в день битвы, в которой он добыл императорскую власть.(4) Еще в Сирии он убил Нестора и Фабия Агриппина, наместника этой провинции, а также виднейших всадников из окружения Макрина. В Риме он точно так же поступил с наиболее близкими Макрину людьми. В Аравии он предал смерти наместника этой провинции Пику Цериана,(5) на Кипре — Клавдия Аттала, который некогда управлял Фракией, был исключен из сената Севером во время войны с Нигером, вновь восстановлен в звании сенатора Таравтом, а в то время, о котором идет речь, по жребию получил в управление Кипр. Убит он был за то, что нанес обиду Комазону, ибо, когда тот служил во Фракии, Аттал за какую-то провинность отправил его на триеры.

4(1) Комазон, несмотря на свой нрав и прозвище, данное ему за лицедейство и шутовство, был поставлен во главе преторианцев, хотя и не побывал ни на одной ответственной или руководящей должности, за исключением командования легионом.(2) Он также получил консульские отличия, а затем действительно стал консулом и префектом Города, и не единожды, но и во второй и в третий раз, чего прежде никогда и ни с кем не случалось. Вот почему его случай можно рассматривать как одно из самых серьезных нарушений установленного порядка.

(3) Таким образом, Аттал погиб из-за этого человека. Что же касается Трикциана, то он лишился жизни из-за Альбанского легиона, которым строго командовал при Макрине, а Кастин погиб из-за того, что был человеком деятельным и известным для многих воинов благодаря тем должностям, которые он занимал ранее, а также из-за близости к Антонину.(4) Вот почему он был отослан еще Макрином и проживал в Вифинии. Император предал Кастина смерти, невзирая на его письмо к сенату, в котором он написал, что Авит вернул его в Рим из изгнания, в которое его, как и Юлия Аспера, отправил Макрин.(5) Император также убил Суллу, который был наместником Каппадокии, хотя тот и покинул провинцию. Причиной явилось то, что этот человек проявлял излишнее любопытство, и то, что, будучи вызван из Рима, он встретился с германскими войсками, возвращавшимися домой после зимовки в Вифинии, во время которой среди них наблюдались волнения.(6) Вот за что были убиты эти люди, и Авит ничего не написал о них сенату. Вместе с тем Сей Кар, внук Фусциана, бывший префект Города, поплатился жизнью за то, что был богат, влиятелен и умен. Оправданием убийству послужило то, что он будто бы вступил в сговор с несколькими воинами из числа размещенных у Альбанской горы. Обвинение было предъявлено ему во дворце в присутствии одного лишь императора, и там же он был казнен.(7) Валериан Пет отлил из золота несколько собственных изображений в качестве украшения для своей любовницы, на основании чего он был обвинен в намерении отправиться в Каппадокию, граничившую с его собственной родиной (он ведь был галатом), с целью устроить мятеж, используя для этого золотые украшения со своим собственным изображением.

5(1) Вслед за этими людьми Силий Мессалла и Помпоний Басс были приговорены

к смерти сенатом за неодобрение действий императора.(2) Ибо он без промедления написал о них сенаторам, называя их дознавателями своего образа жизни и хулителями происходящих во дворце событий. «Я не предоставил вам доказательства их заговора, — писал он, — ибо зачитывать эти свидетельства не имеет смысла, когда преступники уже мертвы».(3) У него была и другая причина для недовольства Мессалой: тот о многом старательно докладывал сенаторам, и поэтому император с самого начала вызвал его к себе в Сирию, будто бы сильно в нем нуждаясь, но на самом деле для того, чтобы Мессалла не стал сеять смуту в сенате. (4) Басс погиб потому, что у него была красивая и знатная жена, ибо род ее восходил к Марку Антонину и Клавдию Северу. Император, само собой, женился на ней и не позволил ей оплакивать ее горе.(5) Теперь будет рассказано о его бракосочетаниях, как женитьбах, так и замужествах, ибо он вел себя и по-мужски, и по-женски, но в любом случае предавался самому постыдному разврату.....о.....и (6)....которыми.....собственную.....Сергий.....сделав....его.....обвинение в....убийством.....из всадников......императорских отпущенников.....были уничтожены......ничего.......6(1)...но Ганниса, того, кто подготовил восстание, кто привел его в лагерь, кто склонил солдат к восстанию, кто одержал для него победу над Макрином, кто был для него опекуном и защитником, Авит в начале своего правления убил в Никомедии и назвал самым бесчестным из людей.(2) Ганнис, конечно, вел довольно роскошную жизнь и охотно брал взятки, но он никому не причинил никакого зла и большому количеству людей оказал многочисленные благодеяния. Главное же заключается в том, что он преданно служил Авиту и пользовался расположением Месы и Соэмиды. Первая благоволила ему, потому что он был ею воспитан, а вторая — потому, что была его любовницей.(3) Тем не менее император убил его вовсе не по этой причине, тем более что хотел заключить с ним брачный договор и провозгласить его Цезарем, но потому, что Ганнис побуждал его жить скромно и благоразумно. Так что именно Авит оказался первым, кто нанес ему смертельный удар, ибо никто из солдат не осмелился начать кровопролитие.

7(1) Такова была участь этих людей....В числе осужденных на смерть были также и ... Вер, который, командуя Третьим Галльским легионом, и сам стремился к императорской власти, и Геллий Максим, обвиненный в том же преступлении, хотя он был всего лишь легатом Четвертого Скифского легиона в самой Сирии.(2) В то время всё до такой степени перевернулось вверх дном, что тяга к власти обуяла даже этих людей, один из которых попал в сенат из центурионов, а другой был сыном лекаря. Я упомянул по имени только их двоих не потому, что они единственные впали в такое безумие, но потому, что они входили в состав сената.(3) В действительности же были и другие попытки такого рода. Так, сын центуриона попытался поднять на мятеж тот же Галльский легион, какой-то суконщик хотел склонить к мятежу Четвертый легион, а другой частный гражданин — флот, стоявший в Кизике в то время, когда Лже-Антонин зимовал в Никомедии. И повсюду в других местах появлялось множество подобных людей, ибо для тех, кто жаждал власти, не было ничего проще, чем затеять дерзкий переворот, видя, как многие, вопреки ожиданиям и заслугам, прибирали к рукам верховное правление.(4) И пусть мои слова ни у кого не вызывают недоверия: ведь о прочих попытках частных лиц я написал на основании свидетельств, полученных от заслуживающих доверия людей, а по поводу флота я сам произвел тщательное расследование в Пергаме, которым, так же как и Смирной, я управлял, назначенный на эту должность Макрином, и после этой истории никакая другая не представляется мне невероятной.

8(1) Таково было кровопролитие, совершавшееся в его правление. Вместе с тем допущенные им нарушения отеческих обычаев были незначительными и не причинили нам большого вреда, кроме того, что противоречили установленному порядку. Например, он наделял себя каким-либо из императорских титулов, не дожидаясь, как я уже говорил, утверждения в сенате.(2) В списке консулов он заменил имя Макрина на свое, хотя и не избирался на эту должность и вообще в нее не вступил (ибо срок уже истек). И хотя в начале правления в трех письмах Авит обозначил текущий год по имени Адвента как единственного консула, он сам решил стать консулом во второй раз,(3) не побывав прежде ни на одном государственном посту и не имея ни одного должностного звания.

И наконец, в Никомедии он, уже будучи консулом, не облачился в триумфальное одеяние в день принесения обетов.

11(1) К числу допущенных им нарушений традиционного порядка относится также почитание Элагабала. И не в том состояла его вина, что он привел в Рим чужеземного бога, не в том, что поклонялся ему невиданными прежде способами, но в том, что поставил его выше самого Юпитера и заставил сенат назначить его жрецом этого божества, а также в том, что он сделал обрезание и воздерживался от свинины, полагая, что благодаря этому его исполнение религиозных обрядов будет более тщательным. Он задумал и вовсе лишить себя гениталий, но сделать это хотел исключительно ради того, чтобы уподобиться женщине. Что же касается совершенного им обрезания, то оно являлось непременным условием жреческого служения Элагабалу. Вот почему он и многих других своих сотоварищей изувечил сходным образом.(2) Кроме того, он часто появлялся даже на людях в варварском одеянии, в которое облачались сирийские жрецы. Главным образом благодаря этому его прозвали Ассирийцем.

12(2²) Была воздвигнута золотая статуя Лже-Антонина, примечательная многочисленными и разнообразными украшениями.

Макрин, обнаружив в императорской казне значительные суммы денег, все их растратил, так что доходы уже не покрывали издержки.

9(1) Лже-Антонин женился на Корнелии Павле для того, чтобы, как он заявил, поскорее стать отцом — и это говорил человек, который не мог быть даже мужчиной! По случаю его свадьбы не только сенаторы и всадники, но и жены сенаторов получили дары,(2) а для народа было приготовлено угощение стоимостью сто пятьдесят денариев на человека, а для воинов — на сотню дороже; были также проведены гладиаторские бои, во время которых император так же, как и на играх, устраиваемых по обету, предстал облаченным в претексту. Было затравлено множество диких зверей, в том числе слон и пятьдесят один тигр — небывалое количество подобных животных, убитых за один раз.(3) Затем он развелся с Павлой, усмотрев какой-то изъян в ее теле, и женился на Аквилии Севере, допустив тем самым наиболее грубое нарушение закона, ибо лишил невинности деву, посвященную богине Весте. Он даже осмелился сказать следующее: «Я сделал это для того, чтобы от меня как верховного жреца и от нее как верховной жрицы родились богоподобные дети».(4) Так он кичился тем, за что его следовало бы высечь на форуме, заточить в темницу и там же казнить. Но даже с этой женщиной он долго не прожил, нашел себе новую жену, затем другую и, наконец, еще одну. После этого он вновь вернулся к Севере.