Рижский редут
Шрифт:
– Простите, Бессмертный, но на сей раз моя родственница, кажется, права, – вмешался Сурок. – Наговорить она могла много, на то она и дама, но мы глядим по результатам. И вот что получается. Филимонов приставил к жене бог весть кого. Это двуполое создание разжигает в Натали ненависть к мужу и, что ненамного лучше, старую любовь к Морозову. Это создание осуществляет ее побег из Санкт-Петербурга в Ригу, что в военное время довольно сложная стратегическая и тактическая операция. Сама Натали не убежала бы далее Царского Села. В Риге этот переодетый господин – мы меж собой называем его мусью Луи – способствует встрече Морозова и Натали. А затем, выследив нашего друга и узнав про его связь
– Чья цель? – преспокойно осведомился Бессмертный.
– Господина Филимонова! – хором ответили Артамон и Сурок.
– Так… Полагаете, он знал о желании супруги сбежать к Морозову и сам же подстроил этот побег, чтобы столь жестоким способом навеки удалить Морозова от нее. Не слишком ли рискованная затея? – спросил Бессмертный. – Он в итоге обретет навеки покорную жену, но сможет ли он быть уверен, что не носит на голове своей известного ветвистого украшения?
– Может статься, все куда хуже, и ему не столь нужно покорство жены, сколь ее труп! – выпалил Сурок.
– Логично, – помолчав, заметил Бессмертный. – Выпроводить супругу из столицы, чтобы она безвестно сгинула, – это прекрасная идея. Для человека, который более не желает жениться, господа. Ему придется помучиться, прежде чем он докажет, что стал вдовцом.
– Разве побег жены – не повод для развода? – спросил Артамон. – Его же можно приравнять к супружеской неверности. Или нет?
Бессмертный задумался.
– Допустим, ваш расчет верен и все логично, – сказал он. – Итак, Филимонов приставил к своей супруге некое лицо, чтобы оно выманило ее из Санкт-Петербурга, а в Риге расправилось и с дамой, и с ее любовником. Морозов, могло ли быть так, что недоброжелатели считали ваши отношения с супругой Филимонова более материальными, чем на деле?
Я пожал плечами. За сплетни я не ответчик, и на всякий роток не накинешь платок.
– Да они с Натали шесть лет не видались, даже более, – ответил за меня Сурок. – А за Натали до свадьбы следили очень строго. Позвольте! Может статься, тут вообще иное!
– Что иное? – спросил Артамон.
– То, что у Натали был другой любовник, не Морозов. И какие-то подробности сделались известны. И она, спасая того, другого, решила предъявить свету свою давнюю любовь. Морозка, ты же сам говорил, что она с тобой даже целоваться, как полагается, не желает!
Это предположение Сурка имело смысл, Натали действительно вела себя со мной так, словно хранила верность кому-то иному, и вряд ли это был муж-чудовище.
– Вот это уже более логично, – согласился Бессмертный. – Допустим, госпожа Филимонова отважилась на такой побег, чтобы отвести подозрения мужа от истинного любовника. Для дамы это подлинная отвага. Итак, она прибыла в Ригу, сопровождаемая кем?
– Французом, переодетым в женское платье. У нее было довольно простоты, чтобы не распознать этот маскарад. А мусью Луи, очевидно, родственник знаменитого кавалера д’Эон де Бомона! Коли верить нашей общей любимой тетке Савицкой, он в фижмах и кружевах был более женщиной, чем все придворные дамы, вместе взятые, – щегольнул знанием истории Сурок.
Бессмертный даже не усмехнулся. Я заподозрил, что он попросту ничего не знает о французском шпионе, что так ловко вкрался в доверие государыни. И похоже на то – чтобы иметь такие сведения, нужно быть внуком и племянником дам и господ елизаветинского двора, в книгах про это не вычитаешь. Он же был несомненно дворянского рода, но не приближенного ко двору, да и не страдал от этого.
– Коли так, вот вам едва ли не самый важный вопрос, – сказал Бессмертный. – Как вы додумались, что мусью Луи – мужчина? Видел ли кто из вас его совершенно раздетым?
– Сперва он был мне представлен как женщина в мужском наряде, – отвечал я. – Натали и сама, путешествуя, переоделась мужчиной. Я уже тогда отметил, что эта женщина стрижется коротко, почти по-мужски.
– Такая мода у дам была, – заметил Бессмертный, – но давно миновала.
– С того времени можно было отрастить косу по пояс. Затем же, когда нужда в маскараде как будто отпала, мусью Луи продолжал ходить в сюртуке или в длинном гаррике. Мужская одежда ему несомненно милее женской. Лицо у него… я бы не назвал это лицо дамским, Бессмертный. И, в довершение всего, он совратил сестру моего соседа-ювелира, добившись такой власти над ней, что она способствовала убийству Анны Либман, а затем и вовсе убежала со своим любовником. Чего же более? – патетически спросил я.
По лицам родственников я видел, что речь моя получилась связной и красивой.
– Логично… – пробормотал Бессмертный, но по лицу его, по взгляду я уж видел: что-то его в моих рассуждениях смущает.
Я посмотрел на Сурка, словно задавая безмолвный вопрос: что было не так. Тогда племянничек мой взял власть в свои руки и заговорил очень уверенно:
– Француз, мусью Луи, скорее всего, имел от господина Филимонова поручение – сделать так, чтобы Морозов сгинул на каторге. Это самое скверное, чем можно отомстить человеку благородному, уж лучше смерть. И он этого почти добился. Зная, где живет Морозов, он свел знакомство с женщиной, родственницей ювелира, который имеет дом и мастерскую на той же улице. Дома стоят так, что у них есть общий двор. Через этот двор к Морозову ходила его любовница, другая родственница ювелира. Француз во всем этом разобрался и, рассчитав время, заколол морозовскую любовницу столь ловко, что и соседи, и полиция оказались убеждены в вине нашего друга. Ювелир же этим воспользовался. Когда в комнате Морозова делали обыск, то нашли драгоценности Натали, и ювелир тут же объявил, что они-де у него украдены. Получилось, что Морозов со своей любовницей сговорились обокрасть ювелира. Ювелир мог приписать ей любые злобные намерения, потому что она уже была мертва и не могла возразить. А Натали не может заявить в полицию о пропаже драгоценностей и дать их приметы, она даже не знает, что они для нее пропали…
– Насколько я понимаю, соединили все сведения в общую картину вы, Сурков? – усмехнулся Бессмертный. – Весьма похвальная логичность. Что же вы предприняли, господа, чтобы помочь Морозову?
– Мы решили снять морозовскую комнату, чтобы на месте разобраться, как могло произойти убийство, а потом поселить в этой комнате Натали. Мы не могли допустить, чтобы она обитала в одном помещении с переодетым французом! – воскликнул Сурок. – Ведь неизвестно, как он собрался с ней поступить! Мы боялись, что ей угрожает смерть. Кроме того, мы этим маневром спасали морозовское имущество.
В сущности, беседу вели двое – Сурок и Бессмертный. Артамон, и без того зная обо всех событиях, отошел, чтобы отправить Свечкина за другим вином.
Пока он ходил и возвращался, Сурок перешел к рассказу о том, как мы нечаянно обнаружили мусью Луи ночью во дворе с Эмилией и как попытались его пленить. Оба прыжка в окошко были описаны со сдержанной гордостью, а беготня по театральным коридором и схватка с перепуганными постояльцами – с должным количеством шуток и иронии.
– А Морозов вышел в дверь, чтобы найти нас в переулках и привести обратно, – завершил Сурок. – При этом он налетел на мусью Луи и попытался его захватить, но его едва не пристрелили. Теперь ты…