Рокот
Шрифт:
Девушка поднялась и направилась к нему.
Стас замер.
«Да не может быть, чтобы она пустила в дело своё устройство, – подумал он. – Нет. Конечно же, нет. Она просто пугает».
Но внутри всё напряглось.
Не дожидаясь от Марьяны действий, он обогнул её и двинулся к двери. И тут до него дошло, что не стоило бы так опрометчиво подпускать затаившую ненависть девушку, да ещё и с электрошоковым устройством, к себе со спины.
Только он об этом подумал, как почувствовал: два электрода легко проткнули ткань рубашки
Мышцы мгновенно парализовало, и Стас, дезориентированный, онемевший и ошарашенный, повалился на пол собственной комнаты, приложившись о паркет подбородком, грудью и коленями.
Сознание он не потерял, но двигаться был не в состоянии, зато Марьяна засуетилась вокруг него. Завела его безвольные руки за спину и со сноровкой оперативника обвязала запястья скотчем, который тоже принесла с собой (чёрт, что ещё лежит в её паршивой сумочке?). Затем несколько слоёв липкой ленты легли на его щиколотки.
В итоге, на обезвреживание врага у Марьяны ушло не больше пяти минут.
«Да она тренировалась, что ли?» – билась мысль в висках обездвиженного Стаса.
– Ну вот, – сказала девушка и ногой перевалила его с живота на спину. Оглядела результат работы. – Теперь я готова подождать одиннадцати. – В её голосе Стас уловил нотки торжества и облегчения. – Платов, ты, правда, надеялся, что я тебе поверю? Ты за кого меня принимаешь? Ну, раздобыл ты где-то фотографию моей тёти, накалякал красками записку, и что? Я должна тебе сразу поверить? Признайся, чья была идея: твоя или твоего двоюродного братца-садиста Егора? Или вы вместе решили надо мной поиздеваться?
Он кое-как ей ответил, заставляя горло, язык и губы себе подчиниться:
– Чокнутая… дура…
– Не мешало бы тебе ещё и рот заклеить. – Она улыбнулась. Нервно, натянуто, но всё же улыбнулась.
Вид поверженного врага очень её порадовал.
Зато Стас со злостью уставился в потолок. Мышцы быстро отходили от шока, но место ожога ещё сохраняло тепло.
– Думаешь, я наврал? – Он повернул голову до боли в шее, чтобы поймать Марьянин взгляд. – А? Ты же понимаешь, что мне незачем врать, понимаешь же, да? Зачем мне врать? Какой смысл?
Вежливый стук в дверь избавил Марьяну от необходимости отвечать на вопрос. Послышался глухой голос матери:
– Вы там… э… вы там в порядке? Мне показалось, будто что-то упало.
Стас представил, как мать произносит эту фразу: с напряжённым лицом и с надеждой на то, что не помешала воссоединению давно и навсегда распавшейся пары.
– Всё в порядке! – громко ответил Стас, надеясь, что она не войдёт и не увидит всю эту картину.
– Я заперла дверь, не беспокойся, – прошептала Марьяна. – Мама у тебя добрая и деликатная. Хорошо, что она не знает о том, что её сын – с отклонениями.
Девушка уселась на пол рядом со Стасом, обхватила руками колени.
– Это ты с отклонениями, Мари, – пробурчал он. – И слишком преувеличиваешь угрозу, которую я представляю.
Марьяна посмотрела на него пристально, внимательно, с тревожным ожиданием чего-то из ряда вон выходящего – наверняка, точно так же учёные изучают комету, угрожающую планете.
– Это ты преуменьшаешь.
– Ты током меня поджарила у меня же дома. – По телу Стаса прокатился жар досады. – Ты чем думала, когда это делала?
Ему, конечно, доводилось слышать в свой адрес много нелестных слов, терпеть удары кулаков, но электродами в него никогда не тыкали. И за что? За совершённую в юности ошибку, по его мнению, не слишком ужасную, чтобы породить столько страха и ненависти. По крайней мере, для человека в здравом уме.
Стас посмотрел на девушку с опаской. А она спросила:
– Платов, ты когда-нибудь слышал о таких понятиях, как «права человека», «неприкосновенность», «принуждение», «абьюз» и «преступление против личности»? Мне кажется, тебе совершенно не знакомы эти понятия.
– Тебе, видимо, тоже, – огрызнулся Стас. – Правозащитница хренова.
– Ладно, проверим, что будет. Если ровно в одиннадцать сюда зайдёт Егор, то увидит картину твоего поражения. Стас Платов валяется на полу, связанный скотчем и униженный. Красота. А потом вы с Егором отстаете от меня, понял? И лучше вам меня больше не трогать.
Стас тяжело вздохнул и на всякий случай дёрнул руками, но Марьяна связала их крепко. На него накатили злость и паника: в таком виде встретить Гул смерти – это билет на тот свет.
– Нет, ну что за хрень ты вытворяешь? Развяжи меня!
– Тс-с, – шикнула Марьяна, вскочила с пола легко и пружинисто, как кошка. – Одиннадцать. Ждём Егора. Кажется, я уже слышу его мерзкие шаги.
Вместо шагов Стас услышал далёкий рокот. Дом содрогнулся от серии подземных толчков.
Глава 6. Мы все в своих ловушках
Позвоночник пронзила острая боль, особенно сильно в пояснице: пошатнувшись от головокружения, Марьяна ударилась о дверную ручку.
Она отчётливо помнила, где её застало землетрясение, а ещё громкий шум, жуткое нечеловеческое многоголосье, – в комнате Стаса Платова. При мысли о нём её охватил испуг. Этот изматывающий страх, трепет перед тёмным нутром бывшего одноклассника, постоянное ожидание подвоха, так густо пропитали её сердце, что, казалось, утяжеляли его в сотни раз.
Их сегодняшняя встреча напоминала столкновение двух тел на высокой скорости. Тел, что неизбежно проникают друг в друга при ударе, крошатся, ломаются, но проникают. Да, это было одно из тех самых взаимопроникновений, когда до дрожи чувствуешь каждый осколок друг друга – так переплелись бы пальцы с острыми когтями.