Роковые иллюзии
Шрифт:
Орлов подчинился требованиям суда, ответив на список вопросов о коммунизме, указав адреса своих кузенов Курников и назвав имя Луиса Фишера, американского журналиста, о котором он утверждал, что тот занимался шпионажем. В архивах НКВД не содержится никаких доказательств того, что Фишер был когда-либо чем-нибудь большим, чем человеком, сочувствующим Коминтерну. Поскольку ФБР не предприняло никаких мер против Фишера, он, по-видимому, был обвинен Орловым ложно, с тем чтобы поставить под сомнение достоверность заявлений, которые он делал в своих мемуарах «Люди и политика» относительно причастности Орлова к ликвидации испанских марксистов [782] .
782
Там же. См. Louis Fischer. «Men and Politics», p. 428. ФБР не преследовало Фишера не только потому, что им было уже известно о его глубокой преданности коммунизму, но и потому, что он явно стремился помочь в расследовании дела Орлова. В архивах НКВД не было обнаружено никакой информации, которая позволила бы предположить, что Фишер был советским агентом. Упоминание о его прокоммунистической деятельности было отмечено еще в его бытность корреспондентом
Орлов встречался с Фишером, когда тот посетил Испанию по поручению Коминтерна, но, учитывая, что этот журналист глубоко сочувствовал троцкистам, маловероятно, что Орлов или любой другой офицер НКВД попытался бы его завербовать.
Вслед за рассмотрением дела Большим жюри Служба иммиграции назначила на 26 июля повторный допрос Орлова, однако слушание было отложено после телефонного звонка адвоката Орлова о случившемся в то утро сердечном приступе у жены Орлова [783] . Когда конгресс решил отложить слушание, Поллок сказал, что не видит необходимости настаивать на еще одном допросе. К октябрю 1954 года, когда ни Орлов, ни его адвокат не позвонили, чтобы перенести дату допроса, Служба иммиграции решила, как она сообщила ФБР, что, учитывая состояние здоровья г-жи Орловой, «она считает, что не следовало бы слишком настаивать на допросе». По-видимому, к такому же решению пришло ФБР. Людям Гувера потребовалось дополнительное время, чтобы допросить Курников и отыскать людей, которые могли бы согласиться дать свидетельские показания относительно деятельности Орлова в период гражданской войны в Испании.
783
Сообщение нью-йоркского отделения ФБР, директору ФБР. Досье № 105-6073, 29 октября 1954 г. Serial 250; досье Орлова, СИН, ФБР, № 105-22869, ЗСИ.
22 сентября 1954 г. особый агент из лос-анджелесского отделения ФБР допросил Натана Курника. Несмотря на свои восемьдесят два года, он немедленно вызвался приехать в Нью-Йорк для дачи показаний в пользу своего кузена, если дело о депортации дойдет до суда. Он подтвердил все подробности того, что рассказал Орлов, но отрицал, что его кузен возместил ему расходы, связанные с поездкой во Францию, и то, что он вернул данные ему в долг деньги. Он сказал в ФБР, что больше не виделся со своим кузеном до марта текущего года, когда оказался в Нью-Йорке, чтобы сделать заявление под присягой о своей поездке в Париж в 1938 году, поскольку Орлов сказал, что это «помогло бы ему получить гражданство» [784] .
784
Сообщение местного отделения ФБР в Лос-Анджелесе о собеседовании с Натаном Курником 22 сентября 1954 г. Досье № LA 105-1608; досье Орлова, СИН, ФБР, № 105-22869, ЗСИ.
Сестра Курника Флоренс Келлерман, которую ФБР допрашивало в январе 1955 года, сказала, что Орловы навещали ее каждые два или три года с тех пор, как приехали в Соединенные Штаты в 1938 году [785] . Два месяца спустя удалось связаться с ее братом Максом (сменившим фамилию Курник на Кей). Оба они казались настороженными по отношению к ФБР и настойчиво утверждали, что Орловы со времени их прибытия в Соединенные Штаты не обращались ни к кому другому из членов их семьи [786] .
785
Сообщение местного отделения ФБР в Нью-Йорке о собеседовании с Келлерман 31 января 1955 г. Досье ФБР № 105-6073, Serial 257; досье Орлова, СИН, ФБР, № 105-22869, ЗСИ.
786
Резюме доклада ФБР, 31 марта 1955 г. Serial 274; досье Орлова, СИН, ФБР, № 105-22869, ЗСИ.
Пока ФБР сопоставляло показания Орлова с показаниями Курников, сам он предпринял еще два шага в целях защиты от депортаций. Для устранения еще одного правового препятствия просьбе своего клиента о предоставлении права на постоянное проживание его адвокат Поллок, хотя и с опозданием на семнадцать лет, представил его документы в министерство юстиции в соответствии с требованиями закона о регистрации иностранных агентов от 1938 года [787] . Официальный вопросник был заполнен краткими биографическими сведениями об Орлове как о советском офицере разведки в такой же отрывочной и уклончивой форме, в какой они были изложены в предисловии к его книге, с перечислением тех начальников из аппарата сталинской тайной полиции, кто руководил его деятельностью.
787
Для заполнения анкеты требовалось ответить, имеет ли «человек подготовку, задание или какие-либо сведения в области шпионажа или связанных с этим видов деятельности». В заверенных нотариусом ответах Орлова не содержалось никакой новой для ФБР информации, поскольку он придерживался подробностей, о которых уже сообщалось в его книге, и перечислял фамилии «Феликса Дзержинского, Генриха Ягоды, Вячеслава Менжинского, Николая Ежова и А. Слуцкого» как «лиц, под руководством которых выполнялись задания». Резюме доклада ФБР, 31 марта 1955 г. Досье №NY 105-6073, Serial 274;
Затем, три месяца спустя, 10 марта 1955 г., законопроект в защиту Орлова был представлен сенату сенатором Джорджем X. Бендером. Предыдущим летом, накануне его вызова Службой иммиграции и натурализации, Орлов предпринял один шаг, чтобы заручиться поддержкой в конгрессе. Связавшись с судьей Робертом Моррисом, бывшим советником комитета по юридическим вопросам, игравшим ведущую роль в сенатских расследованиях коммунистического внедрения, Орлов предложил дать показания перед комитетом сенатора Дженнера относительно Фишера и других лиц, подозреваемых в том, что они являлись агентами Москвы. В то время в этом комитете проходили слушания по делу о советском шпионаже. Обстоятельства сложились так, что в этот же день Орлов был обязан предстать перед Большим жюри, что не позволило ему поехать в Вашингтон для показаний, но его готовность сотрудничать с сенатскими следователями явно произвела впечатление на сенатора Бендера [788] .
788
Резюме доклада директора ФБР об Орлове представителю по связи с Канадской королевской конной полицией в Оттаве, 19 июля 1955 г. Serial 293; досье Орлова, СИН, ФБР, № 105-22869, ЗСИ.
Если ФБР правильно оценило циничность мотивировки поступка Орлова, то у Гувера были все основания встревожиться, когда Орлову удалось убедить Бендера внести в сенат благоприятный для него законопроект. Однако предложенный в сенате законопроект отличался от того, который уже более года «мариновали» в палате представителей. Вместо предоставления гражданства США он требовал только, чтобы Орлов и его жена «считались допущенными на законных основаниях в Соединенные Штаты для постоянного проживания» [789] . Тем не менее окончательное решение судьбы Орлова по-прежнему зависело от следователей Службы иммиграции, поскольку именно по их рекомендации комитетам по юридическим вопросам обеих палат предстояло голосовать относительно передачи на рассмотрение соответствующих законопроектов. В связи с предстоящим рассмотрением законопроекта Служба иммиграции назначила возобновление отложенного второго допроса Орловых на 23 июня 1955 г.
789
Сборник законопроектов, Serial 1627, конгресс 84-го созыва 1-й сессии, который после второго прочтения был передан Комитету по судопроизводству.
Когда в то утро Орлов и его жена прибыли в бюро Службы иммиграции в Нью-Йорке, их ожидал неприятный сюрприз в виде уведомления об обычной предварительной мере перед началом судебного рассмотрения вопроса о депортации. Она ограничивала возможность их передвижения и запрещала общаться с членами коммунистической партии. Оскорбленный тем, что с ними обращаются как с нежелательными иностранцами, Орлов немедленно парировал уведомление своим собственным письменным заявлением. Если им вручат ордера на арест, то он будет просить убежища в другой стране, вероятно, в Швейцарии, «в течение девяноста дней» [790] .
790
Сообщение в штаб-квартиру от отделения ФБР в Нью-Йорке, 23 июня 1955 г. Serial 23; досье Орлова, СИН, ФБР, № 105-22869, ЗСИ.
Поступок Орлова оказался, по-видимому, тонко рассчитанным ходом, чтобы получить поддержку его законопроекту в сенате, поскольку он изъявил готовность предстать перед сенатским подкомитетом по внутренней безопасности в сентябре 1955 года, то есть 60 дней спустя. Зная, что на Капитолии есть влиятельные сенаторы, рассчитывавшие на его свидетельские показания, бывший генерал НКВД дал понять, что его окончательное решение уехать из США зависит от внесения законопроекта в сенате. Орлов заявил, что, если проект будет принят, он и его жена не уедут, а «будут счастливы жить в этой стране» [791] .
791
Там же.
В сложившихся обстоятельствах бюрократическому произволу не удалось вытрясти из Орлова никаких дальнейших признаний во время продолжавшегося два дня допроса двумя следователями Службы иммиграции, которые старались докопаться до причин несоответствий, обнаруженных ФБР в ответах Орлова. Как показывают протоколы, им особенно хотелось узнать, почему его кузен Натан Курник столь решительно противоречил данному Орловым под присягой в ходе его предыдущего допроса показанию о том, что он компенсировал затраты кузена на его поездку во Францию в 1938 году. Орлов отрицал, что не заплатил своему кузену, а также что он умышленно не раскрывал имени своего кузена, чтобы не допустить допроса Курника в ФБР. Он отклонил обвинение службы иммиграции в том, что он устроил прилет Курника в Нью-Йорк (на сей раз за счет Орлова), чтобы получить инструкции для дачи письменного показания под присягой в поддержку показаний Орлова [792] . Служба иммиграции выразила сомнение относительно того, что Орлов и его жена в течение более чем двенадцати лет существовали на 1500 долларов в год. Они скептически отнеслись также и к рассказу о телеграмме из Москвы, которая побудила его к бегству. Почему, спрашивали Орлова, проверка регистрационных документов антверпенского порта не показала, что какое-нибудь советское судно заходило в антверпенский порт в июле 1938 года, то есть в том месяце, когда, по словам Орлова, ему было приказано явиться на борт «Свири»? Орлов смог лишь ответить своим следователям, что его друг Росовский, находившийся в то время в Бельгии, сообщил ему, что ему говорили, что видели главного механика «Свири», одноклассника из Бобруйска, когда тот заходил в порт тем летом по пути в Москву [793] .
792
Там же.
793
Допрос, Орлов, СИН, A LA, 27 июня 1955 г. Serial 303; досье Орлова, СИН, ФБР, № 105-22869, ЗСИ.