Ромео во тьме
Шрифт:
– И при чем здесь я? – Ева начинала раздражаться.
– Притом, миссис Дэниелс! Я прошла несколько прослушиваний, меня пригласили пройти курсы актерского мастерства, а потом мне прочат главные роли у именитых режиссеров. Так вот, после очередного прослушивания, этот продюсер пригласил меня в ресторан. Мы пили шампанское. Фра-а-анцузское. – Она закатила глаза. – Потом мы поехали в один из престижных ночных клубов. Не помню, как называется.
Внутри у Евы что-то екнуло. Она могла бы оборвать ее и сказать наперед, что в том клубе Лайза встретила Ромео.
– Да, и я прохожу мимо рядов низких таких столиков, и вижу! Миссис Дэниелс, за одним из них сидел Ромео! Он выглядел… странно, знаете… – она нахмурила брови, – он так странно сутулился, и голову поддерживал руками, как будто она сама по себе не держалась. Мне кажется, с ним неладно!
Ева перевела дыхание.
– Он был там один?
– Нет– нет! С ним была какая-то огромная женщина, одетая как проститутка, и пара молодых людей… такого… странного вида. Так вот, я к нему подхожу, говорю: Ромео, привет! Как дела? Туда-сюда, а он, представляете, поворачивается, а глаза, как слепые. Он смотрит мимо меня, понимаете. Он так засмеялся… смотрит на меня и смеется. И не говорит ни слова! Ой, мне кажется, с ним неладно! – Лайза подалась в сторону Евы и с наигранным ужасом приложила ладонь к глазам.
– Что было дальше? – Ева физически ощущала, как кровь отливала от ее щек, как бледнело ее лицо.
– Я его продолжаю звать: Ромео, Ромео! А он повернулся к тем людям и говорит, да так медленно: я тут…девку увидел. Это глюк?
– А они?
– Они начали хохотать и говорить: Да, глюк! Нам тоже он видится!
– А ты что?
– Мне стало как-то… не по себе, и я ушла, миссис Дэниелс!
– Это все, что ты хотела рассказать? – У Евы похолодели кончики пальцев.
– Мне кажется с Ромео…да, нет, конечно!
Этого-то она и боялась!
Ромео с трудом поднял голову. Прямо перед ним возник силуэт мужчины. Над Ромео и его новоявленными приятелями возвышался Мэйз. Он был в бешенстве и не скрывал этого.
– Так ты здесь, олух? Вставай быстро, пошли!
– Ты кто такой? Моя мамаша? Она, вроде, не мужик. – С издевкой, захихикал Ромео. Его приятели загоготали.
– Я тебе сейчас покажу, кто я такой! – Мэйз легко поднял Ромео со стула, сгреб его в охапку и потащил к выходу.
Ромео остервенело брыкался и извергал такую отборную брань, какой отродясь сам не слышал. Тогда Мэйз поволок его к задней двери, чтобы не привлекать излишнего внимания.
6.
Потом, через некоторое время, я сидела в лимузине у продю…в общем, в лимузине я сидела, около задней двери клуба. У той, через которую обслугу выпускают. Мы уже собирались уезжать. И …смотрю: открывается дверь и выходит, знаете, кто?
– Мэйз….
– Верно…откуда вы знаете?…
– Просто знаю…
– В клубе раньше его не было, это я точно знаю: я его там не видела. Он позже пришел.
– И что?
– Он выволок Ромео на улицу. Знаете, Ромео идти вообще не мог. Доминик его тащил. Простите, Ромео был просто невменяемый. Я смотрю – «Порш» Мэйза, он на нем в Университет приезжал, я эту машину точно помню, стоит неподалеку. Так вот, он тащит Ромео к машине. Вдруг, на полпути останавливается. Я слушаю изо всех сил. Слышу, Мэйз говорит: «Я поднял весь город на уши, а ты здесь! Непонятно, с кем! Непонятно, в каком состоянии! Какого черта ты меня позоришь?»
– А Ромео говорил ему что-нибудь?
Ромео посмотрел осатанелым взглядом в лицо Мэйза:
– Пошел ты к черту, Мэйз! Ненавижу тебя! Ненавижу. В кого ты меня превратил? Ты изуродовал меня! Ты! Ты!
Доминик с силой тряхнул юношу, что тряпкой висел у него на руках, и потащил дальше, к машине:
– Не смей говорить мне такого. Никогда. – Процедил он.
– Пошел на хрен, урод! – вяло бормотал Ромео, без сил волоча за собой ноги. – У тебя с собой есть твоя фигня? Влей мне ее в рот, скорее. А то без нее я смотреть на тебя не могу.
– Закрой рот! Ты нюхал? Кокаин? Героин? Курил? Или жрал? Что тебе давали? Признавайся!
Ромео отрицательно мотал головой и мерзко хихикал.
– Нет? Не нюхал? Тогда что? – Мэйз схватил его за руку и резким движением задрал рукав рубашки. На сгибе локтя, прямо на бледной фиолетовой ниточке вены, что светилась сквозь тонкую кожу, он явственно разглядел припухший след от укола, вокруг которого собирался синяк.
Доминик оторопел на миг и выдохнул:
– Ты дал себя уколоть? Придурок! В этом притоне! Самоубийца! Сдохнешь от СПИДа, кретин! – И Мэйз отвесил ему такой подзатыльник, что у Ромео зазвенело в голове. Это было больно и так унизительно, что Ромео вскрикнул и неожиданно вырвался из его рук. Он отпрыгнул на пару метров, глядя на него как затравленный, но готовый к атаке волчонок.
– Какого черта ты здесь делал один? Здесь! Один! – Мэйз изо всех сил старался не срываться на крик. – Кто позволил тебе шататься по этим вонючим притонам? Какого дьявола ты начал жрать все подряд? Где ты взял дрянь, которой сейчас обдолбался?! Идиот, тебе же подсунут любое дерьмо! В могилу захотел?! Да я, скорее, убью тебя сам!
– Убей меня! Убей! Я ненавижу тебя! Ненавижу! Не смей мне указывать! Буду делать, что хочу!
– Зато, я тебя люблю! Я забочусь о тебе, черт возьми! Я не хочу, чтобы ты встрял в передрягу!
– Да, я знаю, как ты меня любишь, проклятый извращенец! Только, хорошо, что не помню!
– Заткнись. – Сквозь зубы процедил Мэйз.
– Как я сразу не догадался, почему это ты так меня от Бенуа отваживал!
– Замолчи… – громче и с угрозой, сказал Мэйз.
– Как я не понял, зачем ты Эвелин, а потом и его сослал к чертям на рога! Ты уже тогда на меня виды имел, да?
– Закрой рот! – Прикрикнул Доминик.
Но Ромео не унимался. Его трясло то ли от бешенства, то ли от героина. Он подскочил ближе к нему: