Ромео во тьме
Шрифт:
Бог чувствовал гнев, и он торопился увидеть Дьявола.
Он остановился у колоссального, черного от золы замка Лукавого. Длинные шпили башен застревали в серных облаках. В многочисленных окнах царила тьма, лишь одно маленькое оконце, высоко в центральной башне, то и дело озарялось неверным светом огня. Там находились покои Дьявола.
Сатана отдыхал. Он был доволен, как всегда. На земле все продолжало идти своим чередом, ему на потеху. Он потягивал вино, которое считал величайшим изобретением человечества после денег, и предавался размышлениям.
Вдруг по всем стенам замка прошла дрожь, от фундамента и до самой верхушки пронесся мощный рокот, и он на мгновение ослеп от золотого, нестерпимо яркого света. Он прижал ладонь к глазам и закричал, что было сил:
– Брат мой! Прошу тебя! У нас, в Преисподней, сроду не было такой иллюминации!
– Что происходит?! – Голос Бога испугал его. Черт оторвал ладонь от лица, и невольно подался назад, глубже в своем ложе. Господь сиял во сто крат ярче солнца, глаза его метали молнии. Дьявол всегда робел, когда его брат представал перед ним во всем величии своего гнева.
– А что?… – нерешительно спросил Дьявол, щуря лукавые глаза.
– Откуда он взялся? Признавайся, это твоих рук дело? – Отец стремительно подошел к нему и за руку выдернул его из лилейного ложа.
– Кто? – На самом деле, Черт сразу понял, о ком говорил Брат.
– Ты знаешь, кто! Ты нарушаешь уговор! Откуда взялся этот демон? Кто он такой?
– Это…– Бес притворно жался и передергивал плечами. – Это…я не знаю!
– Признавайся, это ты его подослал? Человека по имени Доминик Мэйз! Как ты посмел?! Отвечай! – Грохотал Господь так, что сотрясались стены.
– Я его не подсылал!
– Тогда, откуда же он явился?
– Я его не подсылал! Я никого никуда не подсылаю! Ты знаешь, я селю своих демонов внутри людей!
– Не уклоняйся от ответа! Откуда взялся этот человек? Мне нужен ответ!
– Я его не подсылал. – Дьявол развел руками, – Учителю, Орландо, надо было к кому-то обратиться. Я всего-навсего сделал так, что он подумал о нем. И обратился именно к нему. Я просто освежил это имя в его памяти. Орландо сам призвал его.
– Ты не имел на это права!
– Но почему? У Ромео, с его душой, номер 6871, будь она неладна, был выбор: поддаться искушению или нет. Он мог остаться с матерью, а не уходить с Мэйзом! Все честно.
– Уговор был не ставить своих посланников на его пути.
– Нет, нет, нет! Он не демон, он благодетель. Кем был бы Ромео без него? Разве у него была бы возможность реализовать плоды своего таланта, не появись рядом этот самый Мэйз, которого ты винишь во всех смертных грехах?
– Не рассказывай мне о «возможности реализовать плоды таланта»! Мы оба прекрасно помним, что одним из условий испытания души 6871 было то, что люди не увидят творений ее человека. До определенного срока, по крайней мере.
– Тебя не проведешь… Но и ты тоже, между прочим, не чист! – Дьявол сверкнул глазами и выставил вверх когтистый палец. Бог с гневом и удивлением посмотрел на него. – За ним присматривает твой Ангел. Ты думал, я об этом не узнаю?
– Не путай одно с другим!
– Ты хочешь сказать «божий промысел с яичницей»? Ха-ха-ха! Но он же нашептывает ему «правильный выбо» во снах? Вот, и я вставил свой грошик – подсказал Орландо нужное имя!
– Ангел просто наблюдает за ним, он не вмешивается в его жизнь, он не влияет на нее! Ты же поселил своего пасынка рядом с Ромео.
– Не пасынка рядом с Ромео, а Ромео рядом с ним! Знаешь что, раз уж так, то давай начистоту! Он нужен тебе, он нужен и мне! Каждый из нас действует по-своему. Ты все толкуешь о выборе? Пожалуйста! Когда мы отправляли 6871 на землю, мы договорились о следующем: мы призвали назад душу его отца, чтобы 6871 воспитала свою волю сама, или совсем потеряла ее. Для этого мы оставили мать. Есть выбор? Мы наделили его талантом и способностями, но обрекли на то, что ни литература, ни музыка, созданная 6871, не будет доступна человечеству. Однако существуют еще тысячи способов воплотить свои таланты и оставить след в истории людей. Есть выбор? Мы одарили 6871 Учителем Орландо, я сделал так, что у нее появился еще и Мэйз. Чтобы был выбор. Чтобы воцарилась гармония! Не ты ли сам толковал о том, что гармония заключается в двойственности? И сейчас гармония заключается в том, что 6871 может быть разрушена, а может быть и спасена. У нее все еще есть выбор. У человека по имени Ромео Дэниелс всегда был и есть выбор. А выбор одного из двух – это главное, как ты говоришь. Ты руководствуешься этим правилом! Ты подаешь знак, а люди делают выбор. Их главная беда в том, что они вечно делают не тот выбор, а потом клянут свою судьбу! И тебя заодно! Странно, но меня, почему-то, никогда не винят. Хм-м… Мне, конечно, легче. Я могу подселить в эту душонку еще с десяток демонов, которые в два счета прикончат человека! Я могу подослать ему дюжину людей, которые сожрут его заживо! Хотя для этого и одного человека бывает достаточно. Тебе сложнее, потому что все, что имеешь право делать ты – это посылать им непонятные знаки и отправлять бесполезных крылатых болтунов, которые только таращатся, да сорят своими перьями! А виноват во всем вечно ты! Никогда не слышал, чтобы люди кричали: «Дьявол! За что?!» Только «Боже, почему?! Боже, за что?!» Но так уж повелось, что добру всегда сложнее. Это твоя плата за то, что ты управляешь всем сущим на земле, а не только людьми, как я.
– Ты завидуешь? Хотел бы управлять всем сущим на земле? – с горечью усмехнулся Бог.
Дьявол, с досадой отвернулся. – Знаешь, о чем я вдруг подумал, пока ты говорил? – Негромко сказал Господь. – Я вдруг спросил себя, а теперь спрашиваю и тебя. Тысячелетиями, исполняя свой долг, мы когда-нибудь, хоть на миг задумывались над тем, что именно мы вкладываем в душу, а чем наделяет ее человек, в которого она вселяется? Или у нас вечно не хватало времени, чтобы просто сесть и поразмышлять, вместо того, чтобы просто соблюдать правила, сотворенные многие и многие миллионы лет назад?
– Не смеши меня! Чем человек может наделить? Господи, прости! Кусок гнилого мяса! – расхохотался Черт.
– Нет, брат мой. – Задумчиво продолжал Бог, – Если бы человек был просто куском гнилого мяса, тогда не было бы ни Рая, ни Ада.
– Это почему?
– Все души обитают на ста девятнадцати каскадах облаков. Ни высота каскада, ни номер облака, не имеют значения. Все эти души ни плохи и ни хороши. Они просто наделены скромным набором способностей. Они, одна за другой отправляются на землю. Именно там они меняются, наполняются разными качествами, служат добру или предаются злу. После смерти тела, как ты говоришь, гнилого куска мяса, они отправляются в Чистилище, а потом в Рай или в Ад. Проведя там какое-то время, очистившись от зла наказаниями или получив божественное вознаграждение за добро, они возвращаются на сто девятнадцать каскадов облаков, занимают там любое свободное облако и ждут следующего пути. Снова чистые, как белые листы. Так, что же мы изначально решаем в людях?
– Мы пишем судьбы…
– Не сами судьбы, а их вехи.
– Ну, не знаю! Ты меня запутал! Какое сейчас это может иметь значение? Что это ты вздумал философствовать?! – Фыркнул Дьявол. Он раздражался оттого, что и сам никогда не думал над этим. – Так всегда было, так всегда будет! Этот порядок был заведен невесть, когда! Задолго до того, как эта планета вообще появилась!
– Имеет значение! Выходит, что не души делают своих людей, а люди воспитывают свои души!
– Что это значит?!