Ротмистр Гордеев
Шрифт:
И тут проявляется особенный дар моремана. Он что-то произносит, топает ногой – и сразу же из этого места начинает бить ручей. Вода окружает демона. Тот перестаёт ухмыляться, теперь на его лице растерянность.
– Эта тварь боится проточной воды! – довольно потирает ладоши Жалдырин.
Бух!
Неподалёку осыпается каменная кладка, пыль ещё не успевает осесть, как сквозь дыру не выходят – вылетают Николов со спутниками. Особист что-то кричит демону на японском.
– «Ты проиграл. Я предвидел твою хитрость», – приходит мне на помощь характерник, оказавшийся ещё и полиглотом.
Тут происходит
– Обалдеть! – произношу я и тянусь к трофеям.
– Нет! – в один голос кричат Николов и характерник, но уже поздно: я коснулся одного из предметов.
– Ну, вашбродь, держись! – недовольно качает головой Лукашин-старший. – Сейчас начнётся!
Некогда уточнять, что именно, на это уже не остаётся времени. Начинает твориться нечто невообразимое. Фонарь на бамбуковом шесте охватывает рыжее пламя, а когда оно гаснет, я вижу пред собой существо, чем-то смахивающее на огненного цвета лисицу.
– Дзинко! – бормочет Тимофей. – Лиса-оборотень.
Копьё обращается во что-то неописуемое – на наших глазах появляется монстр в виде гигантского паука-быка-тигра с лицом человека.
– Цитигумо! – ахает Тимофей, очевидно, хорошо знающий местный бестиарий.
Я вскидываю револьвер, целясь в дзинко, но меня останавливает Лукашин-младший:
– Погодьте, вашбродь. Дозвольте мне с этой рыжей бестией потягаться! – весело кричит он.
Дотоле трансформацию оборотня мне приходилось видеть только в голливудских фильмах, но одно дело, когда смотришь кино, и совсем другое – когда это происходит у тебя на виду в реальной жизни. Сначала тело Фёдора вытянулось, запузырилось мускулами, в клочья разрывая одежду, лицо исказилось, нос подался вперёд, всё тело мгновенно заросло шерстью, вместо рук образовались лапы с огромными когтями. Оборотень опустился на четвереньки, поднял морду и, раскрыв пасть, бросился на дзинко.
И тут же резкий толчок сваливает меня с ног – это Тимофей успевает оттолкнуть меня от разошедшегося не на шутку цитигумо. Выясняется, что и этой твари плевать на пули из серебра. Они отскакивают от него, как горох от стенки.
Что-то обжигает мой бок. Я опускаю взгляд и понимаю, что это ножны от клинка, который чуть ли не раскалился. Обнажаю шашку и вижу, как на ней проступает загадочный узор. Готов поклясться чем угодно, прежде его на лезвии не было.
Ни Николов, ни морячок-кудесник, ни казак-характерник с вампиром ничего не могут поделать с разъярённым цитигумо.
– Умри, сволочь! – кричу я и с шашкой наперевес кидаюсь на монстра.
Тот раздражённо отмахивается лапой, клинок касается её и, к моему огромному удивлению, сносит твари конечность.
– Убейте гада! – кричит Николов.
Ободрённый, я набрасываюсь на страшное порождение магии с утроенной силой. Каждый мой удар причиняет чудовищу боль, хлещет кровь, ещё немного – и она покрывает меня с ног до головы. Чем больше ран я наношу твари, тем слабее и неповоротливее она становится. Наконец мне удаётся подрубить ей последние лапы, свалить на землю. Взметнув клинок, обрушиваю его на шею цитигумо, чтобы отделить башку от туловища. Мне это удаётся, правда, не с первого удара. Чувствую себя мясником.
Тварь издыхает, я облегчённо вытираю пот, размазав по лицу чужую кровь, и убираю клинок в ножны. Неподалёку валится дзинко, его горло разорвано, из него хлещет бурая жижа.
Оборотень-медведь встаёт на дыбы, начинает бить себя по груди и издаёт трубный крик. А потом… Потом перед нами появляется прежний казак Лукашин, правда, из одежды на нём практически ничего нет, кроме лоскутков ткани.
– Никакой формы на тебя не напасёшься, – бурчит Николов, но я-то вижу, что это напускное. На самом деле особист доволен. – Иди, открой багажник, там есть ещё один комплект, – добавляет он. – Последний…
На этом приключения в монастыре не заканчиваются. Характерник приводит откуда-то маленького человечка. Он кажется рахитичным ребёнком, весь щуплый и тонкий, однако у него лицо древнего старика.
– Вот, помощника демона сыскал, – говорит Лукашин-старший. – Здесь будем допрашивать или…
– Здесь, – прерывает Николов.
Японца сажают на колени. Особист останавливается напротив и начинает спрашивать. Сначала слуга демона молчит, однако пара затрещин Лукашина-оборотня приводят его в чувство, и японец говорит. Что именно он сказал, не знаю, допрос вёлся на японском языке. Похоже, информация была важной: Николов несколько раз удовлетворённо качнул головой.
– Всё, больше он не знает, – наконец сказал особист. – Кузьмин, он твой.
Вампир довольно осклабился.
– Пойдёмте к машине, – предложил мне Николов. – Кузьмин голодный уже несколько дней. Поверьте, это зрелище не из привлекательных.
Глава 5
Остаток ночи я спал как убитый. Хотя на войне это плохое сравнение. В общем, дрых без сновидений и без задних ног.
Утром после завтрака – крепкий чай с пилёным сахаром, отличный белый хлеб из госпитальной пекарни и тушёное мясо с гречневой кашей, – Обнорский пригласил в свой кабинет. Снова стандартный медицинский осмотр с упором на рефлексы, ибо задействовал любезный Сергей Иваныч в основном инструментарий для их проверки. И по коленке молоточком побил, и перед зрачками его туда-сюда поводил, и по коже в разных щекотных местах поцарапал.
– Что ж, батенька, рефлексы ваши в полном порядке. А память… Голова – предмет тёмный и всё ещё до конца не изученный. Но в вашем случае ретроградная амнезия, скорее всего, связана с падением с лошади, что и привело вас на госпитальную койку.
Обнорский задумчиво теребит очки, нервически почёсывает переносицу. Жду, внимательно смотрю на него в ожидании, что скажет эскулап.
– Можем попробовать лечение регрессивным гипнозом. Ввести вас, господин ротмистр, в состояние гипнотического сна и отправить вас в ваше прошлое, словно на машине времени господина Уэллса.
Они тут что, машину времени изобрели? А! Это же роман какого-то древнего фантаста. Американец, англичанин?.. Не спеши, Лёха-Николя рот раскрывать. Слушай да на ус мотай.
– А поможет?
Я-то своё прошлое помню отлично, вот только это не прошлое моего реципиента штабс-ротмистра Гордеева.
Обнорский неопределённо хмыкает.
– Как повезёт… Но рекомендую возвращение в компанию сослуживцев, к обязанностям службы. А свежего воздуха и физических упражнений на передовой хоть отбавляй.