Роза для навигатора
Шрифт:
Я чувствовала его ледяную решимость, и не знала, как реагировать. Он дьявольски на меня разозлился и даже не пытался это скрывать! Я восприняла теперь в полной мере, что такое перворанговый телепат во всей мощи своей паранормы — именно таким Санпора видят злостные преступники, наотрез отказывающиеся от сотрудничества при проведении ментального скана их поганых разумов. Мне стало страшно, но злость и желание докопаться до истины — и наказать! — перевешивали доводы разума.
— Ты — сенс с очень высоким индексом телепатической восприимчивости, Маршав. Я убрал все барьеры. Все, кроме канала связи с инфосферой. Туда тебе доступа нет. И не будет, пока не пройдёшь психодинамический тренинг на ранг, иначе твои эмоции там всех поджарят. Смотри сама. Смотри. Маршав! Что я хотел с тобой сделать, и что сделал. И чего желаю тебе. В ментальном слиянии ложь невозможна. Смотри.
— Как… — растерялась я.
— Как ты связываешься с управляющей нейросетью корабля, когда выводишь его в поток. Паттерн «слияние». Давай.
Слияние
Отработанная до автоматизма процедура, только сейчас я объединялась не с нейросетью корабля, равнодушно-привычной, а с сознанием живого человека… Ну, носителя разума, неважно! Человек — это двуногое без перьев, Санпор под определение вполне подходил. Кожа в клеточку, волосы в полосочку, — мелочи и детали…
И всё-таки не так, как с кораблём.
Глубже. Сильнее. Не подберу слов! Но мы разделили всё: память, чувства, мысли. На какое-то время два сознания стали единым целым, и я увидела… восприняла… снова слов не могу подобрать! Я не стала Санпором, а он вряд ли стал мной. Но мы разделили общее чувствование и пережили его — вдвоём.
Ему было проще — сказались специфика его работы и огромный опыт инфосферной жизни. Мне… Не будем о грустном.
Мои возможности Санпор переоценил, завысив этак раз в восемь.
Но я восприняла — единым мгновением — всё!
Нашу первую встречу, о которой Санпор никогда не забывал, оказывается. Какой я была… растерянной, испуганной, не знающей, что делать дальше, и собственные его мысли, что если Кев не выживет, то я — всё, что ему останется от Кев. Зачем-то же она притащила на стационар эту человечку! Не для того ли, чтобы этой девушке помогли — в благодарность за храбрость и мужество?
Наши долгие разговоры… мои слёзы на его приёмах… язвительные слова… злые эмоции…
И гордость за то, кем я становлюсь на его глазах — лучшей из лучших в профессии.
Дайте ей шанс — бесконечным рефреном для собратьев по инфосфере. Они-то во мне сомневались даже и до сих пор.
Яростный спор о мнемонической каверне в моём сознании… Но Санпор не мог и не имел права проводить такую ментокоррекцию самостоятельно. Подобные процедуры проводятся единой локалью из сорока специалистов, и Санпор был против использования именно этого участка памяти, его не послушали.
Дайте ей шанс, — на запрос о восстановлении воспоминаний с дампа.
Он в меня верил, Санпор. С самого начала. Верил и тащил из ямы, как мог, а я… Разве я могла понять? Он же не объяснял ничего толком!
Дарух… Через призму памяти Санпора — еще сильнее сходство с Олегом, или снова мои проекции? Сам чёрт не разберёт, всё же общее у нас сейчас, все мысли, все чувства…
— Вы хотите эту девушку, друг мой?
— Да. Что с ней не так?
— Посттравматический синдром. Примерно как у вас. Я бы рекомендовал оставить её в покое… Вы не справитесь.
— Почему вы так считаете?
— Потому что она — другая. Не та, что была в вашей жизни раньше. К ней нужен совсем другой подход. Не уверен, что вы его найдёте…
Разговор с Дарухом сплыл так же, как и появился, — не удержать. Кев…
В кухонном блоке, в прозрачном халатике, красивая и желанная, и эхо памяти о том, что происходило только что, и что неплохо бы повторить, но разговор обо мне.
— Скорее всего, понадобится медикаментозная терапия. Может быть, сеансы синих гипноснов… ещё не решил.
— Отстранишь от вылетов?
— Безусловно.
— Я не буду ни с кем летать, кроме Маршав.
— Ты — специалист высшего класса, Кев. Ты сможешь летать с кем угодно.
— Только с Маршав. Отстранишь её, отстраняй и меня.
— Я не знаю, сколько времени займёт терапия… Это человек. У них всё тяжело и сложно… мне не хватает ни квалификации, ни опыта… Я уже договорился об участии в общем семинаре по псхиотерапии от Номон-Центра земной Федерации, возьму её с собой, может быть, там ей помогут лучше, чем я…
— Сто сорок восемь дней, — мгновенно ориентируется во времени Кев.
— Да, любимая. Может быть, больше…
И до острой боли в сердце: они оба воспринимали меня как своего ребёнка! Совместного ребёнка, которого у них не было и не могло быть: оба на службе, принадлежат к разным биологическим видам, генная инженерия в их случае бессильна, ребёнок может быть только на одном совместном геноме — его или её. Обычно в таких парах воспитывают двоих детей, одного на материале папы, другого — на материале мамы. Общий невозможен в принципе… И невозможен вообще, пока оба на службе, а это еще лет двадцать, не меньше.
Если не убьют раньше.
Тревога, опасение за мою судьбу, поиски лучшего из всех возможных вариантов терапии, переживания, обида и сквозь обиду — искренне отцовское чувство к человечке, утонувшей в своих эмоциях, и тепло поддержки- даже сейчас, несмотря ни на что, Санпор продолжал лечить меня!
Невыносимо!
И — схлопнувшийся до границ моей комнаты мир.
Слияние завершилось.
Я поняла, что времени прошло — от одного вдоха до другого. Телепатическое общение идёт с такой интенсивностью, какая обычному, не обученному человеку, и не снилась. Будь он хоть трижды одарённый от природы сенс.
— Ка… как это? — сиплым голосом спросила я, и почувствовала на щеках горячие слёзы.
— Тебе нужно время, чтобы осмыслить, — кивнул мне Санпор. — Сиди… осознавай… И не твори глупостей! Пить этанол я тебе запрещаю категорически до конца твоих дней. В тренажёрку сходи. На райлпаг, подерись там с кем-нибудь. Но не вздумай пить!
Он всё еще злился на меня, я чувствовала. Однако выдумал: не вздумай пить. Как будто я могу на всём стационаре получить выпивку с блокировкой на персонкоде! Хотя… если с умом поспрашивать… может быть, у кого-то есть самодельное. Стопудов есть! Зло, которое невозможно побороть до конца…