Русская война: Утерянные и Потаённые
Шрифт:
В литературе, особенно полухудожественной этой упущенной Рожественским возможности придают чуть ли не фатальное значение – я таковой ее не считаю: идя на риск близкого прохождения русского строя, адмирал Того, флотоводец, а не игрок, не мог не учитывать угрозы подобного рода, в июле 1904 года он её испытал во время сражения в Желтом море, когда «Ретвизан» устремился на сближение с «Миказой» и подошел к ней на 17 кабельтовых; разумеется он знал и о свойствах русских бронебойных снарядов, уже полтора года принимая их на борты и палубы – поэтому имел в запасе и контрмеры, например, при сдвоенной колонне просто отдать приказ 2-му отряду «поворот все вдруг вправо» и 1-му «поворот все вдруг влево»; только не перепутать порядок! – и таким образом в расхождении уйти из-под русской атаки. При дальнейшем преследовании японских броненосцев 1-й русский отряд опасно отрывается от своей основной колонны, заметно уступающей ему в скорости и может быть отрезан и охвачен раздельно маневрирующими крейсерами Камимуры и броненосцами Того – отличное взаимодействие японских флагманов в сражении 14 мая нимало в том не усомняет – поэтому русские вскоре вынуждены будут вернуться к основному строю, недостаток скорости основного ядра эскадры ограничивает их инициативу только короткими ударами и контратаками. В то же время проведенная на умеренной дистанции эта атака была весьма эффективна и японским судам, и особенно их ударному ядру – 4 броненосцам 1-го отряда – были бы нанесены большие повреждения, значительно уменьшившие их боевые возможности в дальнейшем бою, может быть и с фатальным исходом для ряда ценных кораблей противника – известно, что в реальном бою во время начальной дуэли броненосцев двух отрядов на дистанции 32–35 кабельтовых русский снаряд пробив броню башни броненосца «Фудзи», едва не взорвал его, уже вспыхнули полузаряды, но пар из перебитой централи продувки стволов погасил их… Теперь русские снаряды пойдут в корпуса с дистанции 22–25 кабельтовых. Атака могла бы стать и необратимой, если бы «Ослябя» вылетел на курс броненосцев Того, и его призеры-артиллеристы стали низать флагманскую «Миказу», шедшую головной, продольными выстрелами на своей коронной дистанции 30 кабельтовых, на которой они во время учений в Индийском океане поражали цель-щит первым выстрелом. М-да… Смелый был адмирал!
– 2-й отряд русских, имея флагмана, и особенно будучи объединен с 3-м в одно тактическое целое, обрушил на «точку перехода» японской колонны сосредоточенный огонь 4–7 кораблей, а не разрозненные снаряды отдельных судов. Вряд ли русская канонада была бы сопоставима с выдающейся организацией эскадренного огня в японском флоте, но все же она оказалась бы значительно эффективней неорганизованной пальбы ближайших кораблей. Известно, что переходя через неё крейсер «Асама» получил подводную пробоину тяжелым русским снарядом и лишился мощности трети котлов залитой кочегарки, на крейсере «Ивате» 12-дюймовый снаряд разрушил каземат средних орудий; при резко возросшей плотности огня японские суда теперь по-лучили бы в 2–3 раза больше снарядов в корпус… Кроме указанных кораблей попадания были ещё в 4 крейсера («Кассуга», «Ниссин», «Идзумо», «Адзумо»).
в) Если бы даже Того и сумел выйти на позицию охвата головы русской колонны, в чем ему крайне мешал свободно маневрирующий «Ослябя», Бухвостов, вне всякого сомнения сорвал бы эту угрозу энергичным поворотом на контркурсы: – параллельным следованием под хвост японской колонны сделав на 28-узловой встречной скорости смещения судов ее эскадренный огонь неэффективным, при этом ни один из русских броненосцев принимая выстрелы носом, не получил бы такого повреждения рулей, как «Суворов» в реальном бою – сейчас это могло бы произойти только случайно: в событиях 14 мая, при отсутствии смещения японского стрелки и русской цели, развернутой кормой, это была закономерность, при том даже оказавшаяся снисходительной к русской стороне. Именно так русский каперанг действовал в реальном бою, в 14.50 резким поворотом на параллельный контркурс своего «Александра III» поведя русскую эскадру на прорыв под хвост японской эскадры и вынудив Того начать сложные перестроения для перехвата ускользнувшей добычи.
– Будучи командующим и имея 2-го флагмана над старыми судами он мог, и вследствие своего характера, скорее всего осуществил бы этот поворот на контркурсы более губительным образом, соединив его с атакой концевых кораблей дуги Того.
Складываясь с эффектом противохода, она была исключительно стремительна, и страшна по последствиям, учитывая, насколько близко сошлись бы противники и то, что удар мощнейших русских броненосцев обрушится на быстрые, но нестойкие японские крейсера, встречающие 12-дюймовые снаряды 152 мм броней…; 2-й русский флагман, поддерживая атаку, вдвигался бы в центр дуги, усугубляя положение японской эскадры рассечением надвое и разворачивая против 4 броненосцев и 2 крейсеров отряда Того 7 старых броненосцев, которые стреляли редко да метко; и были очень хорошо защищены от артиллерийского поражения: бортовая броня 406 мм, палубная 114 мм. В этих условиях японский флагман должен будет начать отходный маневр на соединение отрядов и маневрирование для получения позиции к атаке.
г) Дальше события приобретут скорее всего рутинный характер; раз за разом японцы будут пытаться оторвать 1-й броненосный отряд от общего строя эскадры – русские будут отбивать эти наскоки ударами быстроходных броненосцев на голову, и, если вразумятся, «Ослябей» с крейсерами на хвост японской колонны. Японские фугасные снаряды будут демонстрировать свои зажигательные свойства, все менее значимые по мере выгорания хлама на русских кораблях, русская броня являть свою крепость; русские испытывать нарастающее ощущение успеха, японцы исполняться чувством неудачи… А время-то идет, и не к пользе японской стороны. В 19.30 в сгустившихся сумерках японский флагман прекратит сражение на пополнение боезапаса, вызвав миноносцы и понимая, что при полностью сохранившемся эскадренном распорядке у русских их атаки будут малоэффективны, а потери велики…
Итак, в 19.30, без криков «ура», но в просветлении, выученные за часы на годы вперед, экипажи русских судов примутся исправлять повреждения, спрямлять крены – и бросать, бросать, бросать за борт все, что показало свою обратную сторону – гореть, взрываться, надсадно чадить, разлетаться осколками, и висеть, висеть грузом на верхних палубах: изрубленные шлюпки, выгоревшие ростры, диваны, лавки, ковры, паклю, книги(!), матрасы; все, что показало свою невоенную сущность; не спрашивая капитанов и флагмана, а те никак не возражая – пережившим этот день все понятно без слов.
Вспыхнет «зебра» эскадренного противоминного освещения, вопреки критикам, очень эффективная при применении группой взаимодействующих судов – и фантастически красивая, когда она располосует прожекторами море.
А флагман будет яриться и слушаться к следующему бою:
1. Повреждения судов эскадры умеренны, они приняли на палубы и борта не более 1/2 того количества боеприпасов, что получил «Орел» 14 мая (20–30 снарядов главного калибра, вместо 40–60), ведь русская эскадра, своими маневрами, переводя сражение в индивидуальные схватки кораблей на ближних дистанциях, как и активным перемещением в пространстве всё время расстраивала столь любимый японцами эскадренный артиллерийский бой, при всех своих достоинствах требовавший тщательного согласованного маневрирования и строгого поддержания устойчивых условий стрельбы – теперь это постоянно нарушалось.
2. Как ни странно, японские снаряды отчасти даже улучшили боевые качества русских кораблей к следующему дню; изрубив и спалив как «нахватанные», так и табельные средства: минные катера и шлюпки, ростры, мебель в каютах, снеся легкие надстройки, боевые марсы, даже мачты и трубы, они облегчили корабли, при этом самым лучшим для возрастания остойчивости образом, выше ватерлинии. Кстати, русские корабли и сами немало разгрузились, спалив до 160 тонн угля на форсированных ходах, метнув 120–130 тонн боеприпасов; осадка уменьшилась до проектной, главный пояс подняли над водой в полную высоту 87 см, облегчился ход судов. Уже в процессе боя русские моряки должны были это почувствовать, – постепенно всплывая, русские корабли «набирали ход» и к удивлению все более прытко садились японцам на пятки, как потому, что нарастающие повреждения действовали на корабли Того в единственно ухудшающем направлении, так и потому, что английские судостроители, сдавшие броненосцы с великолепной аттестацией 18,6 узла на мерной миле, надули заказчика, испытание было проведено не в полном грузу, и боевая скорость их броненосцев не превышала 17,7 узлов, т. е. была даже ниже «Бородино», на приемке, в полном грузе (т. е. и с 300 тоннами перегруза из-за «улучшений») давшего 18,2 узла. Бой как бы раскрывал скрытые возможности русских кораблей и развеивал показушные у японских.
3. Экипажи получили огромное боевое воспитание, сделали сотни и тысячи выстрелов, несколько тысяч засечек целей, выполнили 50–60 перестроений, гоняя машины и рули – убедились, что японцев бить можно. Оформилось значительное боевое единство эскадры, в ней сложились два тактически дополняющих соединения – ударный «меч» из 4-х броненосцев 1-го отряда и отражающий «щит» из кильватерной колонны 7 старых кораблей; и, если русский флагман выведет «Ослябю» за боевую линию – 3-е, ликующее копье, на своих реальных 18, 6 узлах могущее вылетать на самые выгодные позиции для своего бортового залпа, особенно вкупе с мощным «Олегом» и выносливой «Авророй», – перехватив «Миказу» на продольные выстрелы и раз за разом накатываясь на концевые японской колонны он может стать подлинным героем дня; и сколь много претерпели бы японцы в этот день от его артиллеристов, лучших на русской эскадре.
4. О потерях – увы, фатально обречён на гибель «Ослябя», если останется в строю кильватерной колонны – при любом её повороте, открывающем его гордый нос (высотой 11 метров) он погибнет от продольных выстрелов через слабозащищенные оконечности.
5. О потерях неприятеля не будем гадать, только перечислим корабли, подбитые в настоящем бою 14 мая, и полагая, что они получат в два раза большее количество попаданий. В составе японской эскадры были повреждены: броненосцы «Миказа» (30 попаданий – выбыло из строя 113 членов экипажа), «Сикисима», «Фуджи», «Асахи»; броненосные крейсера «Ниссин», «Кассуга», «Идзуми», «Адзуми», «Якумо», «Асама» (тяжело, вынуждена уйти в базу). А знаете, 30 попаданий для японского флагмана был уже фатальный предел – в бою 28 июля, получив 22 попадания, он лишился всего главного калибра и половины среднего и вынужден был начать выход из боя… Правда, там русский снаряды взрывались.