Русская война: Утерянные и Потаённые
Шрифт:
В 18.30 – переворачивается и погибает «Александр III»; в 19.10 – после нескольких взрывов опрокидывается и погибает «Бородино»; в 19.13 обступившие японские миноносцы добивают оставленного эскадрой, но не спустившего флага «Суворова» – их предпоследняя атака были отбита огнем ОДНОГО ОРУДИЯ. Остается сильно подбитый «Орел» – 42 попадания 305-миллиметровых снаряда, но японская эскадра выходит из боя в 19.20 по причине наступивших сумерек и полному израсходованию загруженной утром двойной нормы боеприпасов! – Это поражение.
Ночью на русские корабли обрушиваются стаи японских миноносцев, успешно отбиваемые сохранившимися соединениями, но безнаказанно уничтожающие корабли-одиночки, и особенно разбредшегося 2-го отряда: погиб весь! – Это разгром.
15 мая в 16.30 окруженный 20 кораблями неприятеля, не имея возможности
Крейсер «Изумруд» на требование сдачи поднимает андреевский флаг и прорывается через строй японской эскадры в Приморье – Это надежда!
Из состава эскадры до Владивостока дошли крейсер «Алмаз» (капитан 2 ранга Вагин) и 2 эсминца…
Бесчувственная кукла, царь-мямля, вялый шизофреник а-ля «Горбачев-1896» съел очередную порцию человечины…
Любопытно все же, как это соединить – прямой курс на Владивосток и 1760 тонн перегруза, мыслимого разве что вкупе с захождением вокруг Хоккайдо? Какой-то резон найти можно – совершив набег на Корейский пролив и приковав внимание противника к этому пункту – а также дав поучительную боевую закалку экипажам, которые уже неплохо плавали, но не расстрелялись – уйти далее в окружное плавание; но… чудна психология самоубийцы! Вроде бы медики что-то говорят об особенностях паранойи – предельная здравость посылов… и разбегающиеся рельсы. Плывем Корейским, наслаждаясь Сангарским… Не знаю, не болел!
Можно констатировать:
– с 12 мая русский адмирал лез медведем на рожон, и будь хоть толику вменяем, не мог не осознавать, что он рвет, мечет и топочет только генерального сражения, просто не оставляет у Того возможности с ним разойтись, как-то от того отказаться; с 19 часов 13-го до 11 часов 14-го он идёт не расстреливая разведчиков, «отпуская» верную добычу, не глуша радиотелеграфа мощной радиостанцией крейсера «Урал» вкупе с другими станциями эскадры – русские первыми в мире освоили то, что сейчас называют РЭБ (радиоэлектронная борьба) – и японскому адмиралу ничего не остается сделать, кроме как явиться к 13 часам на поле боя, в полном знании противника и в наилучшее время (по его мнению) – до сумерек 6 часов; но японцы еле-еле уложились в этот срок, полагая главной задачей уничтожение 1-го отряда, и то не смогли ее выполнить «чисто» – «Орел» остался на плаву и сохранил 1/2 боевой мощи. Учитывая, что первым на дно пошел «Александр III» в 18.30, а сумерки легли в 19.30 – даже простая отсрочка боя на час-полтора, естественными мероприятиями обеспечения скрытности, при полном повторении его безнадежных событий сохранила бы ВСЕ русские броненосцы на плаву кроме обреченного органическими пороками и неправильным использованием «Осляби»; сохранившееся же организационно-боевое единство эскадры обеспечило бы отражение ночных минных атак.
– Ну что тут поделаешь, если тянет адмирала на дно?!
Уже завершив работу, связав концы с началами, сказав приличные слова и пожелания – вы их дальше прочитаете – я обнаружил, что есть в ней какой-то невыявленный осадок, какой-то подтекст, смущающий меня. Что-то оставалось неясно-томительным, пока не обратилось в простую мысль – а что бы случилось, если при тех же материальных средствах оказались офицеры-бойцы, пусть не Ушаковы, но твердые воины-судоводители, идущие и желающие к бою; но как бы второй эшелон, само тело эскадры, флота, в обычной жизни заслоненные более выразительными, заслуженно или нет, фигурами. И действуя так, как определил их адмирал, в рамках его воли, т. е. проникновений или близорукости; но ищущие своей применимости: тот же Фитингоф, разве что с добавлением контр-адмиральского звания, на шканцах «Осляби»; Миклухо-Маклай, утвердившийся на «Николае I». Ведь маневр Того кажется еще более опасен для японской стороны и богат возможностями для русской.
В момент, когда японская эскадра начала поворот и сдваивание фронта, одновременно начав расстрел «Осляби», флагман 2-го отряда из простого самосохранения своего головного должен был разорвать линию, вывести из неё «Ослябю», но и закономерно отряд, чтобы не лишить его командования, обратив в ситуацию – в одном месте флагман без кораблей, в другом корабли без флагмана,
Отворотом (~ 8 румбов влево-последовательно) «Фитингоф» выводит свою четверку кораблей на продольные залпы по направляющимся и уходящим от точки поворота концевым 1-го отряда и крейсером 2-го отряда японцев, нанося им множество повреждений не централизованной, но мощной, частой и точной стрельбой сплаванных экипажей (18 крупнокалиберных, 19 средних орудий) своего отряда; развивая скорость до предельной и постепенным отворотом по дуге вправо все более охватывая японскую петлю, совершая в отношение отряда Камимуры то, что Того осуществляет сейчас в отношении Рожественского.
3-й отряд, наблюдая эффектное, с отворота, вступление в бой 2-го отряда, и не получая указаний от флагмана, добавив хода с 9 узлов до 13, сомкнет колонну, встав за «Орлом», уже в видимости событий в голове; и в обозрении избиения «Суворова», и того, что охватив головные корабли русской колонны японцы смещаются справа навстречу, начнет поворот «вправо-последовательно» с выходом на курс «Миказы», начиная как бы разворачивать русскую колонну в трехкогтистую лапу.
6 японских крейсеров 2-го отряда, связанные в своих перемещениях общей эволюцией эскадры, окажутся под растущим давлением 4-х тяжелых русских кораблей с огневой мощью сопоставимой 9 типовым японским крейсерам и сразу выключатся из эскадренного боя с 1-м русским отрядом. Ограниченные эскадренной скоростью 16, 5 узлов японские крейсера лишь очень медленно будут уходить из под огня «Наварина» (15 узлов), уравняются с «Сысоем Великим» (16 узлов), «Нахимовым» (17 узлов), и будут обгоняться «Ослябей» (18, 5 узлов), все более прижимаемые к броненосцам 1-го отряда. В течение 30 минут русские корабли могут идти на предельной скорости – за это время дистанция между концевыми увеличится только на 18 кабельтовых, отряд сохранит качество единого целого. Начнется поединок на выносливость, когда не смещаясь на параллельных курсах при одинаковой скорости, т. е. не меняя прицела противники низают друг друга выстрелами и судьбу боя решит качество снарядов (бронебойный на фугасный) и толщина брони: русские 203, 229, 406 мм на японские 152 мм.
В это время 3-й броненосный отряд русских на своих 13, 5 узлах, двигаясь по хорде дуги японского захождения, внезапно возникает на курсе неприятельского флагмана, буквально вынырнув из сумрачной полутьмы набегающего дождя размешанной с сажей труб десятков кораблей, прямо из-за носа так вожделенного и предвкушаемого «Суворова» и сразу обрушил залп 15 крупнокалиберных орудий на нос «Миказы»…
Эта ситуация достаточно развернута в эпизоде «неиспользованного шанса Небогатова», но к ней следует добавить еще один штрих: когда японская эскадра, охваченная с головы и конца, будет уходить от русского строя поворотом «все-вдруг-влево», три ее «живых» броненосца – «Миказа» будет скорее всего битым железом, получив 20–25 снарядов дополнительно к тем 30 реальным, что ей достались 14 мая, – они подставятся под продольные выстрелы с кормы бортовым залпам русских броненосцев 1-го отряда, вероятность попадания при которых в 3 раза выше; чем русские естественно и воспользуются.