Русские поэты XVIII века. Стихотворения, басни

Коровин В. Л.

Биографические справки о представленных в антологии поэтах находятся в примечаниях. Мифологические имена, географические названия, устаревшие и малопонятные слова поясняются в приложенном словаре. Дата написания каждого стихотворения указывается под текстом, в угловых скобках – дата, не позднее которой оно было написано. Отсутствие даты означает, что при жизни автора стихотворение не публиковалось, а время его написания неизвестно.

Василий Кириллович Тредиаковский (1703–1769)

Сын астраханского священника. Учился в латинской школе католических монахов-капуцинов в Астрахани (1720–1723), затем в Славяно-греко-латинской академии в Москве (1723–1725) и в университете Сорбонны в Париже (1725–1730). На родину вернулся с отпечатанной в Голландии книжкой «Езда в остров любви» – первым русским любовным романом (перевод с французского), к которому был приложен сборник оригинальных стихотворений Тредиаковского на русском и французском языках – «Стихи на разные случаи». Почти все, что он делал как писатель, он делал на русском языке впервые. Начал историю целого ряда лирических жанров в русской

поэзии и, в частности, в 1734 г. написал первую торжественную оду («Ода на сдачу города Гданьска»). В 1735 г. первым предложил сочинять по-русски стихи, измеряемые «стопами», положив начало нашему силлабо-тоническому стихосложению (трактат «Новый и краткий способ к сложению российских стихов»), а позднее выпустил обстоятельное руководство, по которому многие в XVIII в. учились писать стихи, – «Способ к сложению российских стихов» (вошел в единственное прижизненное собрание «Сочинений и переводов» Тредиаковского, изданное в 1752 г. в двух томах). Впервые после «Псалтири рифмотворной» Симеона Полоцкого (1680) он переложил стихами всю Псалтирь (1753), стал создателем русского гекзаметра и первой законченной эпической поэмы («Тилемахида», 1766), первым русским литературным критиком, историком и теоретиком литературы. Плодовитость его, особенно как переводчика, была необыкновенна. По словам современника, Тредиаковский «…сочинил много прозаических и стихотворных книг, а перевел и того больше, да и столь много, что кажется невозможным, чтобы одного человека достало к тому столько сил». Он был неудачлив в жизни, а часто и в своих стихах, отличающихся стилем порой настолько своеобразным, что их едва можно понять. Тредиаковский и Ломоносов в 1745 г. одновременно стали первыми русскими академиками Петербургской академии наук, но Ломоносов позднее занял в ней прочное положение, а Тредиаковский был в 1759 г. отправлен в отставку и последние годы жизни провел в крайней бедности. Стихи его для современников нередко выглядели как безнадежно архаичные и нелепые, что, на самом деле, было результатом упорного, без оглядки на господствующие вкусы, стремления Тредиаковского писать в соответствии со своими филологическими идеями, а они как раз отличались смелостью и новизной. Это был поэт-ученый, поэт-экспериментатор, и кое в чем он действительно опередил свое время. Так что у Пушкина были основания заметить однажды, что «вообще изучение Тредьяковского приносит более пользы, нежели изучение прочих наших старых писателей».

Стихи похвальные России (с. 21). Написаны в Париже, перекликаются с включенными с ними в один сборник «Стихами похвальными Парижу»: Россию поэт хвалит за правую веру, а Париж, «где быть не смеет манер деревенски», – за изысканную светскую культуру. В 1752 г. Тредиаковский переписал это стихотворение силлабо-тоническими стихами и издал под заглавием «Строфы похвальные России, сочиненные в Париже 1728 года». В тебе не будет веры двойныя… – т. е. твоя вера пребудет тверда, твое Православие не будет повреждено (двоящимися мыслями); ср. в варианте 1752 г.: «И недвоякий твой догмат». Есть версия, что Тредиаковский намекал на обсуждавшийся в некоторых кругах проект унии российского православия с католицизмом.

Описание грозы, бывшия в Гаге (с. 22). Написано в Голландии, в Гааге, куда сначала прибыл Тредиаковский, выехав из России. Полоса – здесь: порыв ветра. На небо глашают – взывают к небу. Столкай премену – т. е. прогони эту грозу (перемену погоды).

Похвала Ижерской земле и царствующему граду Санктпетербургу (с. 24). Ода написана к предстоявшему пятидесятилетию Петербурга (1753). Ижерская земля – старинное название местности по берегам Невы. Где место ты низвергнуть подала врагов твоих блаженну Александру… – имеется в виду святой князь Александр Невский, разбивший шведов на Неве в 1240 г. …там Лавра процвела… – Александро-Невская лавра, основанная в 1713 г. Там почернил багряну ток Скамандру – т. е. Нева (ток) затмила своей славой Скамандру – реку под древней Троей, на берегах которой произошло кровопролитное сражение. Сразил на них Петр равного ж соседа. – Имеется в виду победа над шведами в Полтавской битве (1709). Все сии цель есть шествий наших в них, желаний вещь… – все эти города являются желанными целями наших путешествий. Явится им здесь мудрость по всему, и из всего Петрова не в зерцале Санктпетербург не образ есть чему? – Это самое темное место в оде; современная исследовательница Н. Ю. Алексеева толкует его так: «Здесь во всем (по всему) явится им мудрость; ведь (и) чему из всех Петровских дел (из всего Петрова) Санкт-Петербург не есть прямое, незеркальное (не в зерцале) отражение (образ)?». О! Боже, Твой Предел да сотворит.. – т. е. Твой Промысл, предопределение.

Парафразис молитвы Ионины (с. 26). Переложение молитвы пророка Ионы, который за ослушание Бога был заключен в чрево кита (Книги пророка Ионы, гл. 2, ст. 3—10). Однак не презрил горька рева – не презрел моего плача. Взлилась вода к души за прю — т. е. вода поднялась до души моей за мой спор (с Богом).

Псалом LXXXI (с. 27). Ср. в наст. изд. стихотворение Г. Р. Державина «Властителям и судиям» – переложение того же 81 псалма.

Басенки

В «Сочинениях и переводах» Тредиаковского 1752 г. соответствующий раздел озаглавлен так: «Несколько Эзоповых басенок, для опытка гексаметрами ямбическими и хореическими составленных». Басни древнегреческого баснописца Эзопа Тредиаковский перелагал по латинскому сборнику XVI в. Нечетные басни он переложил ямбами, четные – хореями (всего в разделе 51 «басенка»).

Муха и Муравей (с. 30). – Переложение басни Эзопа «Муравей и Жук», более известен другой ее вариант – «Муравей и Цикада», на основе которой сочинена знаменитая басня Ж. де Лафонтена «Цикада и Муравей». См. в наст. изд. басни А. П. Сумарокова, И. И. Хемницера и Ю. А. Нелединского-Мелецкого на тот же сюжет.

Самохвал (с. 31). – Переложение басни Эзопа «Хвастливый пятиборец».

Антиох Дмитриевич Кантемир (1709–1744)

Сын господаря (правителя) Молдавии, историка и философа Дмитрия Константиновича Кантемира (1673–1723). Подданный турецкого султана, он перешел на сторону Петра I во время Прутского похода (1711), а после его поражения вынужден был бежать с семьей в Россию. Антиох Кантемир частным образом обучался у преподавателей Славяно-греко-латинской академии в Москве и профессоров Академии наук в Петербурге, потом служил в гвардии, в 1730 г. принял участие в перевороте, утвердившем на престоле императрицу Анну Иоанновну, в 1732 г. был назначен российским посланником в Лондоне, в 1738 г. переведен в Париж, где и скончался. Тредиаковский в 1735 г. отвел ему место «без сомнения главнейшего и искуснейшего пииты российского». Действительно, Кантемир был первым русским писателем, чьи произведения как-то соответствовали нормам европейского классицизма. Его сатиры были изданы на французском (1749) и немецком (1752) языках раньше, чем впервые в оригинале на родине (1762). Первая из них – «На хулящих учения. К уму своему» – была написана в 1729 г. и обращена против тех, кто мечтал о возвращении к допетровским временам; последние создавались уже за границей в 1738–1739 гг. (всего у него восемь сатир). Кантемир писал силлабическими стихами и остался их приверженцем после реформы Тредиаковского и Ломоносова. Благодаря этому он уже в XVIII в. воспринимался как «старинный» поэт. В конце жизни Кантемир много занимался переводами античных поэтов. Ради большего соответствия подлиннику он не использовал при этом рифмы, что в то время было весьма необычно (тем более в силлабических стихах). Так, в 1736–1742 гг. Кантемир перевел 55 стихотворений Анакреонта (VI–V вв. до н. э.) (некоторые из них приписывались древнегреческому лирику позднейшей традицией). Подготовленный им к печати сборник «Анакреонта Тиейца песни» Кантемир в 1743 г. вместе с двумя другими рукописными книгами (в том числе сборником сатир) отправил в Петербургскую академию, но впервые он был издан только в 1867 г.

К стихам своим (с. 32). В издании сочинений Кантемира 1762 г. помещено как «Письмо II» в разделе эпистол. Гнусно лежать станете… иль с Бовою, иль с Ершом… – т. е. вместе с лубочными книгами о Бове-королевиче и Ерше Ершовиче, которые были любимы простонародьем, но в образованном обществе считались низкопробным чтением.

К трекозе (с. 34). Перевод приписывавшейся Анакреонту оды «К цикаде»; позднее ее же вольно переложил Ломоносов (см. в наст. изд. его «Стихи, сочиненные по дороге в Петергоф»).

Михаил Васильевич Ломоносов (1711–1765)

Судьба Ломоносова давно стала легендой и предметом народной гордости. Сын холмогорского рыбака, он в декабре 1730 г. самовольно ушел из дома, в начале 1731 г. с рыбным обозом прибыл в Москву и сумел попасть в Славяно-греко-латинскую академию (назвавшись дворянским сыном). В 1736–1741 гг. учился в Германии, в университетах Марбурга и Фрейберга. Потом до конца жизни служил в Петербургской Академии наук, в 1745 г. стал профессором химии – одним из двух первых русских академиков (вторым был Тредиаковский, профессор «элоквенции», т. е. красноречия, филологии). В 1755 г. он создал Московский университет. Научная деятельность Ломоносова беспримерна в русской истории по своему разностороннему характеру вместе с результативностью: он совершил ряд научных открытий, опередив в чем-то своих европейских коллег (например, первым обнаружил атмосферу на Венере), и преуспел в самых разных областях естественных и гуманитарных наук. «Соединяя необыкновенную силу воли с необыкновенною силою понятия, – писал о нем Пушкин, – Ломоносов обнял все отрасли просвещения. Жажда науки была сильнейшею страстью сей души, исполненной страстей. Историк, ритор, механик, химик, минералог, художник и стихотворец, он все испытал и все проник…» Главные филологические труды Ломоносова – «Риторика» (1748) и «Российская грамматика» (1755). В поэзии его главными произведениями являются оды – «духовные» и «похвальные» (так названы разделы в двух прижизненных собраниях его стихотворений 1751 и 1757 гг.). Хотя иногда он писал стихи и в других жанрах (и писал блестяще), законною областью Ломоносова-поэта всегда признавалась высокая лирическая поэзия, и даже литературные соперники, вроде Сумарокова, именовали его «российским Пиндаром» (правда, подвергая сомнению ценность «великолепной» и «парящей» поэзии как таковой). В конце жизни Ломоносов начал писать эпическую поэму «Петр Великий», но закончил только две песни (в 1761 г.). Другие крупные сочинения Ломоносова в стихах – трагедии «Тамира и Селим» (1750) и «Демофонт» (1752), сочиненные по «изустному» указанию императрицы Елизаветы Петровны, и дидактическая эпистола «Письмо о пользе Стекла» (1752).

Преложение псалма 145. Ср. в наст. изд. вольное переложение того же псалма А. П. Сумароковым.

Ода, выбранная из Иова, главы 38, 39, 40 и 41 (с. 37). Выборочное вольное переложение увещательной речи Бога к праведному страдальцу Иову (в заключительных главах библейской Книги Иова); в начале и в конце помещены строфы от автора. Воззри в леса на Бегемота… и сл. – Бегемот и Левиафан – загадочные библейские животные, описанием которых завершается речь Бога к Иову.