Русский романс

Пушкин Александр Сергеевич

АЛЕКСАНДР КОРСАК

(1807 —?)

540. Песня («Я пойду косить…») [544]

Я пойду косить На зеленый луг: Ты, коса моя, Коса острая, Не тупися ты О младу траву. Не влюбляйся ты, Сердце бедное: Как коса моя О горелый пень, Горемычное, Расшибешься ты. Красны девицы Переменчивы; Обещанья их Словно ласточка: Повестит весну Да и спрячется. Так и девица Нам сулит любовь И с ней счастие: Оглянешься ты — В черном облаке Унеслося все.

Хор

Нам, брат, песнями Не кормить коней: За

погодушкой Скосим луг скорей; Там пускай себе Косы тупятся. Добра молодца Не уймешь никак Песней жалобной: Долго будет он Поджидать милой В ночь осеннюю. <1829>

544

Мелодия возникла в цыганском хоре, аранжирована Глинкой.

ВАСИЛИЙ ТУМАНСКИЙ

(1802–1860)

541. Песня («Любил я очи голубые…») [545]

(Посвящена А. О. Смирновой [546] )

Любил я очи голубые, Теперь влюбился в черные, Те были милые такие, А эти непокорные. Глядеть, бывало, не устанут Те долго, выразительно, А эти не глядят, а взглянут Так — словно царь властительный. На тех порой сверкали слезы, Любви немые жалобы, А тут не слезы, а угрозы, А то и слез не стало бы. Те укрощали жизни волны, Светили мирным счастием, А эти бурных молний полны И дышат самовластием. Но увлекательно, как младость, Их юное могущество, О! я б за них дал славу, радость И всё души имущество. Любил я очи голубые, Теперь влюбился в черные, Хоть эти сердцу не родные, Хоть эти непокорные. Начало 1830-х годов

545

Музыка Даргомыжского (начало 1830-х годов).

546

А. О. Смирнова — урожденная Россет, автор «Воспоминаний о Жуковском и Пушкине».

542. Дева [547]

Как мила ее головка В белом облаке чалмы! Как пристало ей раздумье В томный час вечерней тьмы! Как роскошно алой тканью Обрисован гибкий стан! Скажешь: розами одета, Скажешь: гость волшебных стран. А глаза — живые звезды — Что за нега и краса: В них сквозь влагу брызжут искры. Сквозь огонь блестит роса. Это гурия [548] пророка, Предвещающая рай; О гяур [549] ! Гляди на деву И желанием сгорай! 1836

547

Музыка Даргомыжского («Одалиска», 1839).

548

Гурии (араб.) — в мусульманской мифологии вечно юные девушки, обитательницы рая, награда правоверным магометанам.

549

Гяур (араб.) — инаковерующий (здесь — русский).

ЕВГЕНИЙ ГРЕБЕНКА

(1812–1648)

543. Черные очи [550]

Очи черные, очи страстные! Очи жгучие и прекрасные! Как люблю я вас! Как боюсь я вас! Знать, увидел вас я в недобрый час! Ох, недаром вы глубины темней! Вижу траур в вас по душе моей, Вижу пламя в вас я победное: Сожжено на нем сердце бедное. Но не грустен я, не печален я, Утешительна мне судьба моя: Все, что лучшего в жизни бог дал нам, В жертву отдал я огневым глазам! 1843

550

Исполнялся Ф. Шаляпиным. Упоминают А. П. Чехов («Шампанское»), Вс. Крестовский («Торжество Ваала»).

544. Песня («Молода еще девица я была…») [551]

Молода еще девица я была, Наша армия в поход куда-то шла. Вечерело. Я стояла у ворот — А по улице всё конница идет. К воротам подъехал барин молодой, Мне сказал: «Напой, красавица, водой!» Он напился, крепко руку мне пожал, Наклонился и меня поцеловал… Он уехал… Долго я смотрела вслед: Жарко стало мне, в очах мутился свет, Целу ноченьку мне спать было невмочь. Раскрасавец барин снился мне всю ночь. Вот недавно — я вдовой уже была, Четырех уж дочек замуж отдала — К нам заехал на квартиру генерал… Весь простреленный, так жалобно стонал… Я взглянула — встрепенулася душой: Это он, красавец барин молодой! Тот же голос, тот огонь в его глазах, Только много седины в его кудрях. И опять я целу ночку не спала, Целу ночку молодой опять была. <1841>

551

Первую строку часто поют так: «Помню, я еще молодушка была…». Записывалась как народная песня. Была популярна но время гражданской и Великой Отечественной войн. Имеются варианты.

АПОЛЛОН ГРИГОРЬЕВ

(1822–1864)

545. «Нет, за тебя молиться я не мог…» [552]

Нет, за тебя молиться я не мог, Держа венец над головой твоею. Страдал ли я, иль просто изнемог, Тебе теперь сказать я не умею, — Но за тебя молиться я не мог. И помню я — чела убор венчальный Измять венцом мне было жаль: к тебе Так шли цветы… Усталый и печальный Я позабыл в то время о мольбе И все берег чела убор венчальный. За что цветов тогда мне было жаль — Бог ведает: за то ль, что без расцвета Им суждено погибнуть, за тебя ль — Не знаю я… в прошедшем нет ответа… А мне цветов глубоко было жаль… 1842

552

Музыка Дюбюка.

546. К *** («Мой друг, в тебе пойму я много…»)

Мой друг, в тебе пойму я много, Чего другие не поймут, За что тебя так судит строго Неугомонный мира суд… Передо мною, из-за дали Минувших лет, черты твои В часы суда, в часы печали Встают в сиянии любви, И так небрежно, так случайно Спадают локоны с чела На грудь, трепещущую тайно Предчувствием добра и зла… И в робкой деве влагой томной Мечта жены блестит в очах, И о любви вопрос нескромный Стыдливо стынет на устах… 1843

547. «Тихо спи, измученный борьбою…» [553]

Тихо спи, измученный борьбою, И проснися в лучшем и ином! Буди мир и радость над тобою И покой над гробовым холмом! Отстрадал ты — вынес испытанье, И борьбой до цели ты достиг, И тебе готова за страданье Степень света ангелов святых. Он уж там, в той дали светозарной, Там, где странника бессмертье ждет, В той стране надзвездной, лучезарной. В звуках сфер чистейших он живет. До свиданья, брат, о, до свиданья! Да, за гробом, за минутой тьмы, Нам с тобой наступит час свиданья, И тебя в сияньи узрим мы! 1845

553

Перевод стихотворения неизвестного немецкого поэта.

548. «С тайною тоскою…» [554]

С тайною тоскою, Смертною тоской, Я перед тобою, Светлый ангел мой. Пусть сияет счастье Мне в очах твоих. Полных сладострастья, Темно-голубых. Пусть душой тону я В этой влаге глаз, Все же я тоскую За обоих нас, Пусть журчит струею Детский лепет твой, В грудь мою тоскою Льется он одной. Не тоской стремленья, Не святой слезой, Не слезой моленья — Грешною хулой. Тщетно на распятье Обращен мой взор — На устах проклятье, На душе укор. 1846(?)

554

Музыка Варламова.

549. «О, говори хоть ты со мной…»

О, говори хоть ты со мной, Подруга семиструнная! Душа полна такой тоской, А ночь такая лунная! Вон там звезда одна горит Так ярко и мучительно, Лучами сердце шевелит, Дразня его язвительно. Чего от сердца нужно ей? Ведь знает без того она, Что к ней тоскою долгих дней Вся жизнь моя прикована… И сердце ведает мое, Отравою облитое, Что я впивал в себя ее Дыханье ядовитое… Я от зари и до зари Тоскую, мучусь, сетую… Допой же мне — договори Ты песню недопетую. Договори сестры твоей Все недомолвки странные… Смотри: звезда горит ярчей… О, пой, моя желанная! И до зари готов с тобой Вести беседу эту я… Договори лишь мне, допой Ты песню недопетую! <1857>