Рыцарь короля
Шрифт:
Блезу казалось, что каждая новая деталь дворца рассказывает ему все больше и больше о личности де Норвиля, и что этот человек, коварный и опасный, сопровождает его с того самого мгновения, как Блез ступил на мост.
Господина де Люпе, который был выбран из числа дворецких короля для надзора за багажом и слугами, Луиза Савойская проинструктировала очень подробно. В отношении Блеза и Пьера, которые теперь звались Гужоном и Бертле, ему было сказано, что эти двое - люди, назначенные герцогиней для обеспечения безопасности его величества во время этой поездки в Шаван. Таким образом, ему надлежит рассматривать их как тайных агентов и предоставить все возможности - в пределах его власти - для знакомства с расположением помещений дворца и для сбора сведений, которые они смогут получить от здешних слуг де Норвиля.
В соответствии с указаниями регентши, он определил их состоять при своей особе в качестве слуги и конюха, так что, в то время как остальные люди из обоза разместились в службах на внешнем берегу озера, Блезу и Пьеру предоставили жилье в самом дворце, рядом с комнатой де Люпе. Выполняя задание, Блез, со шпагой и плащом мнимого хозяина в руках, сопровождал его при обходе дворца, к чему господина де Люпе обязывало его положение королевского квартирьера.
Дворец им показывал управляющий де Норвиля, некий Шарль Бертран, имя которого было известно Блезу из рассказов Андре Мишле в камере тюрьмы Пьер-Сиз, - именно Бертран был тем человеком, который обещал Мишле компенсацию за его заключение. Стало быть, он пользуется доверием де Норвиля, как никто другой в Шаване. Блез пристально следил за Бертраном, однако ничего не мог прочесть на бесстрастно-любезном лице управляющего, кроме желания угодить столь важной особе, как королевский дворецкий, да гордости за дом, который он демонстрирует.
А для гордости были все основания: величественные залы первого этажа с панно и гобеленами, богато украшенные потолочные балки и великолепные камины с вытяжными зонтами...
Господин де Люпе доставил управляющему немалое удовольствие, заметив, что ни один из дворцов его величества не может похвастаться столь роскошной обстановкой. Он восхищенно воскликнул при виде великолепной лестницы, устроенной на итальянский манер, - не винтовой, а поднимающейся прямыми маршами от площадки к площадке: в то время таких лестниц во всей Франции было, кроме этой, всего две. Такой же новинкой явилось обилие света на этой лестнице, который лился через ряд окон со средниками на каждой площадке.
Что касается спален на втором этаже, то роскошью они не уступали парадным покоям внизу. Здесь была спальня господина де Норвиля, которую приготовили для короля.
Камнерезы, сказал Бертран, только вчера закончили работу над королевской коронованной саламандрой, высеченной над зонтом камина вместе с королевским девизом "nutriseo et extinguo" "Nutriseo et extinguo" (лат.) - "питаю и уничтожаю".>. Еще одной любезностью была кайма из написанных золотом по кромке зонта букв "Ф" - первой буквы имени короля. Установили и новую каминную решетку, кованную из железа, в виде рыцарского щита с тремя королевскими лилиями Герб рода Валуа, а затем королей династии Бурбонов.>.
В алькове, занимающем половину одной из стен, стояла огромная кровать. От остальной части комнаты альков отделялся тяжелыми дамастовыми занавесями, попасть в него можно было только по крытым бархатом ступеням, поднявшись на три фута.
Эту комнату мсье де Люпе проинспектировал особенно придирчиво, как велел ему долг, но не нашел ни единого повода для замечаний. Шнуры кровати были должным образом натянуты, простыни надушены лавандой. Ароматические свечи стояли наготове, оставалось лишь зажечь их. Королевские сундуки были распакованы, и обширный гардероб его величества, туалетные принадлежности и прочее должным образом развешено и разложено.
– Безупречно, - сказал мсье де Люпе.
Затем он осмотрел расположенные рядом комнаты для королевских дворян и нашел их превосходными.
– Вы знаете свое дело, мэтр Бертран. Поздравляю вас. А что это за комнаты выходят в коридор по другую сторону лестничной площадки?
– Они заняты дамами, монсеньор: высокородной миледи Руссель, невестой господина де Норвиля, и её компаньонкой, благородной мадам де Сен-Мартен из Лиона, вместе с их камеристками.
– Расстояние не создает неудобств, - подмигнул де Люпе.
– Чем больше я узнаю Шаван, тем более уверяюсь, что король, мой господин, останется весьма доволен... А эта компаньонка, полагаю, она не дракон?
Бертран вкрадчиво улыбнулся:
– Со всем усердием подобрана аббатисой обители Сен-Пьер... по указанию его величества.
– А... ну, тогда все улажено, - хихикнул де Люпе.
Блез, стоявший на заднем плане, окаменел. Намеки такого рода были совершенно обычны, однако сейчас, когда речь шла об Анне, они его бесили. Он окинул взглядом пустой коридор, одновременно надеясь и страшась случайно увидеть её.
– Полагаю, вы пожелаете осмотреть галерею наверху, - сказал Бертран и направился вверх по величественной лестнице на третий этаж, указывая путь.
Здесь в амбразурах фальшивой крепостной стены, завершающей наружный фасад здания, имелось столько же окон, как и на втором этаже. Они тянулись бесконечным рядом вдоль закрытой прогулочной галереи, охватывающей две трети периметра дворца.
На стенах этой широкой галереи, обтянутых гобеленами, висели картины, приобретенные в Италии; здесь же в обилии стояли скульптуры и другие произведения искусства. Не последней достопримечательностью галереи был красиво отполированный паркет тонкой работы.
Однако в этот день де Люпе и Блез более всего прочего восхитились великолепным видом, открывающимся из окон: на западе за Луарой высились горы, отделяющие Форе от Оверни, на юге, вдали, виднелся город Фер, к востоку раскинулись холмы Тарара и Лионне. Этим очаровательным ландшафтом можно было любоваться бесконечно.
Блез оценил расстояние до Фера в одну лигу, не больше. Оттуда послезавтра вечером маршал де ла Палис приведет своих кавалеристов, там же регентша вместе с Дени де Сюрси будет ожидать вестей о событиях в Шаване. Такая близость обнадеживала.
Сегодня вторник, король и де Норвиль прибудут в четверг к вечеру. К этому времени Блез надеялся разнюхать что-нибудь о планах де Норвиля.
* * *
В обширной кухне со сводчатым потолком, где Блез и Пьер ужинали вместе со своими спутниками по обозу и многочисленной дворцовой челядью, болтовни можно было услышать предостаточно, однако ничто даже отдаленно не указывало на какой-либо заговор в Шаване. Если он и существовал, то слуги, вероятно, в нем не участвовали.
С другой стороны, по отрывочным замечаниям слуг становилось ясно, насколько хорошо здесь понимают причину посещения дворца королем. Грубость выражений в те дни были в обычае. В непринужденной атмосфере кухни, наполнив желудки мясом и вином, слуги не щадили ни господина, ни его даму. Больше всего доставалось де Норвилю, и вскоре завязалась оживленная дискуссия о том, может ли невеста украсить жениха рогами до свадьбы. Служанки разделились на партии, как и слуги-мужчины. Воздух все густел от откровенных выражений, грубых шуток и развязного смеха. Кто-то заметил, что это может произойти и накануне свадьбы - и, ей-Богу, какая тут разница?