Рыцарь Курятника
Шрифт:
— Ну, что вы скажете? — спросил король сухо.
— Ничего, кроме того, государь, что если бы подобная шутка происходила в другом доме, а не в королевском, тот, кто затеял этот розыгрыш, был бы наказан, как он того заслуживает.
Раздалось пение петуха, но никто из присутствующих не обратил внимания на это пение, доносившееся, без сомнения, из курятника замка. Шароле осмотрелся вокруг. По виду присутствовавших он понял, что думали гости короля. Все опускали глаза, отворачивали лица, избегая его взгляда. Он медленно встал и с надменным достоинством, уверенный в безнаказанности, так как он — принц крови, сказал:
— Я прошу позволения у вашего величества удалиться. Терпеть подобные обвинения, даже в королевском доме, — дело невозможное для такого человека, как я.
— В Шуази нет этикета, — ответил король, — каждый может располагать своим временем и поступками. Оставайтесь, уходите, делайте, что вам вздумается.
Шароле низко поклонился и сделал шаг к выходу. В эту минуту раздался звонок. Ростен, маленький паж, который в этот день один служил в столовой в Шуази, подошел к секретному отверстию, пробитому в стене, раскрыл его и взял бумагу, сложенную в виде письма, которую подали ему оттуда. Он посмотрел на адрес и подал письмо маркизу д’Аржансону. Министр сорвал печать, быстро прочел, встал, подошел к королю и подал ему письмо. Король прочел в свою очередь и сделал резкое движение. Все это произошло так быстро, что граф де Шароле еще не успел дойти до двери.
— Мсье де Шароле! — позвал Людовик XV.
Принц обернулся. Король подал ему письмо.
— Прочтите, — сказал он.
Шароле пробежал глазами письмо.
— Оно адресовано вам! — продолжал король.
Шароле не ответил, поклонился и вышел, бросив на Сен-Жермена взгляд, полный бешенства и угрозы. Как только он ушел, взгляды всех обратились на графа де Сен-Жермена. Король встал и подал руку маркизе де Помпадур. Ужин закончился.
XI. СОВЕТ
Король увел маркиза д’Аржансона в свой кабинет; маркиза де Помпадур и герцог Ришелье последовали за ними по приглашению Людовика XV. Король держал в руке письмо, отданное ему маркизом д’Аржансоном.
— Сомнений больше нет, — проговорил он с гневом, — это правда! Подобные поступки совершает принц моего дома! Я не могу оставить подобных преступлений безнаказанными.
Он протянул руку к звонку.
— Государь, — сказала маркиза де Помпадур, становясь перед королем и не давая ему позвонить, — заклинаю вас, подумайте, прежде чем отдадите приказание.
— Государь, — поддержал ее д’Аржансон, — подумайте.
— Но это ужасно! — сцепив руки, продолжал король с негодованием. — Чудовище! Мало ему было стрелять в людей, как в дичь на охоте. Я прикажу генеральному прокурору арестовать его, пусть его судят в уголовном суде.
— Государь! — вскричала маркиза де Помпадур, по-прежнему не допуская короля к звонку. — Это Бурбон!
— Это не Бурбон, не француз, не человек! — возразил король. — Это хищный зверь, от которого следует избавить человечество.
Король в третий раз хотел позвонить, чтобы отдать приказание, но Ришелье, маркиза де Помпадур и д’Аржансон стали его уговаривать не действовать так поспешно.
— Государь, — сказал Ришелье, — надо принять меры предосторожности, прежде чем арестовывать члена королевской фамилии.
— Подобная мера, — прибавил д’Аржансон, — была бы, может быть, опасна в настоящую минуту, когда начинается война. Враги вашего величества будут обвинять вас, а если другие узнают, что виновен принц, то употребят все усилия, чтобы позор отразился на королевской фамилии.
— Это правда, — поддержала их маркиза де Помпадур.
— Но разве можно оставлять безнаказанными такие преступления? — возразил король. — Разве я не должен защищать бедных детей и несчастных девушек?
— Их защищать необходимо, государь.
— Что же делать?
— Предоставить это дело частному совету, государь, и действовать после его решения, — посоветовал маркиз д’Аржансон.
— Да, — подтвердила маркиза де Помпадур.
— Это, очевидно, самое благоразумное решение, — прибавил Ришелье.
Король после некоторого размышления сдался:
— Завтра я передам это дело совету.
— Ах, государь! — воскликнула маркиза де Помпадур. — Вы действительно Возлюбленный.
— Я этого и желаю, — ответил Людовик XV, любезно целуя руку прелестной маркизы.
— Ваши желания давно исполнены, государь.
— И вы имеете право разделять со мной это звание, потому что вы также возлюбленная!
— Как мне нравится этот замок! — сказала маркиза де Помпадур. — Шуази будет для меня всегда приятнейшим местом пребывания, а Сенарский лес — восхитительным местом для прогулок…
— И местом сладостных воспоминаний.
— Только одно воспоминание печально, — произнесла маркиза со вздохом.
— Какое?
— О той охоте, где загнанный кабан бросился на вашу лошадь, государь, и на вас.
— Да! Помню.
Король наклонился и опять поцеловал руку маркизы.
— Следовательно, вы были в павильоне, когда кабан бросился на меня? — продолжал он.
— Да, государь, и я никогда не забуду этой минуты, потому что, когда я увидела грозящую вам опасность, все во мне замерло. Если бы кабан коснулся вас, государь, я бы умерла.
— Милая маркиза!
— Как я благословляю преданность человека, так самоотверженно напавшего на бешеного зверя!
— Кроме преданности, этот человек продемонстрировал хладнокровие и ловкость.
— Он не дал времени другим помочь королю, — вставил Ришелье.
— Я очень удивляюсь тому, что он не приходит за наградой, — сказал Людовик XV, — ему давно следовало бы явиться.
— Государь, — возразила маркиза де Помпадур, — если этот человек имеет благородное сердце, как это доказывает все совершенное им, то его награда заключается в самом поступке.