С чистого листа 1
Шрифт:
Около минуты он неподвижно сидел, а затем резко встал.
– Оставайтесь здесь. Я сейчас вернусь, – и он вышел из кабинета.
Озадаченный, я остался сидеть. Он что, пошёл вызывать Microsoft-полицию?
Он вернулся через пару минут спустя со стопкой бумаг в руках. Сунув их мне, он сказал:
– Подпишите. Это заявление о неразглашении. Тогда мы сможем поговорить.
Я попытался сдержать радость на моём лице. Мы ещё не заключили сделку, но, по крайней мере, согласился поговорить! Я прочёл бумаги и подписал их своим именем. Бакмэн Гроуп
Я был приглашён на ланч, который меня слегка позабавил. Я был единственным одетым, так сказать, сообразно поводу; все прочие подражали своему боссу. Я случайно пересёкся с Полом Алленом, который весь зарос бородой, тогда как Билл Гейтс был чисто выбрит. Также были ещё трое – все кто-то вроде старших программистов или исполнительных директоров. За обедом меня расспрашивали о моих степенях. Эти парни были серьёзными техническими профи, и хотели узнать мой уровень способностей.
Один из них, я забыл, который, спросил:
– Где вы обучались?
– Ну, когда я был в старшей школе, я также два года обучался в Тоусон Стейт. Это вечерний колледж неподалёку от Балтимора. Затем, после выпускного, я поступил в Ренселлер, в Трое. Там я и получил официально все свои степени, – ответил я.
– Так вы одновременно ходили и в старшую школу, и в колледж? – спросил другой.
– Звучит безумно, верно? – кивнул я. – Я просто решил, что если школа будет платить за колледж, то этого не придётся делать мне.
– Какой у вас был тезис? – спросил Гейтс.
– Я объединил Теорию Информации и Топологию и изучил эффект влияния топологической сети на потерю информации. Вероятно, это больше связано с технической стороной проблемы, чем с тем, что вы делаете, по крайней мере, в данный момент, – ответил я.
Аллен, которого до того момента был тих, сказал:
– Я слышал о работе в этой области, но это было пару лет назад. Какое-то сотрудничество, думаю, оно называлось Уравнение Райнбурга-Бакмэна или как-то так. Это оно?
Проглотив то, что было во рту, я кивнул.
– Я Бакмэн. Профессор Райнбург был моим советником по вопросам диссертации. Я давно с ним не общался, уже несколько нет, но, думаю, он до сих пор работает в этой области. Умный парень, он действительно хорош в этом.
Гейтс и Аллен переглянулись, а остальные трое с любопытством воззрились на меня.
Затем меня спросили о том, что я думаю о компьютеризации в целом, и я выдал свою стандартную речь насчёт того, что будущее за компьютерами и как это изменит мир. Однако я изменил её, чтобы пройтись по темам, в которые, как я знал, были вовлечены Microsoft. Я упомянул о необходимости выйти за пределы командной строки, перейти к графическому интерфейсу, работать над более быстрыми и мощными процессорами и, наконец, необходимостью контролировать такие критически важные приложения, как программа набора текста или электронные таблицы.
– А что насчёт вашей специальности, сетей? – спросил Гейтс.
– Думаю, это будет, вероятно, самое большое изменение, но не в ближайшие 10–15
Должно быть, я впечатлил их, как человек, разбирающийся в том, о чём говорит, но это была простая «История компьютеров» из 2020 года. После обеда я снова оказался один на один с Гейтсом в его кабинете. Не знаю, что ещё он планировал на этот день, но, должно быть, секретарь поменял его расписание.
– Вы упоминали об инвестициях. Какие цифры вы имели в виду? – спросил он.
– Для начала дайте мне задать вам пару вопросов, для фона, – ответил я. Он кивнул, и я спросил: – Каковы ваши доходы и прибыль за последний финансовый год? Кстати, каков период вашего финансового года?
– Он закончился в конце июня, но наши финансы, разумеется, конфиденциальны, – возразил он.
– Да, но прежде, чем мы к чему-нибудь придёт, мне нужно было бы, чтобы моя финансовая команда увидела ваши учётные книги и использовала цифры из них. Разумеется, подписка о неразглашении будет также применима и ко всем им.
– Меня по-прежнему интересует размер инвестиции.
Мы могли так плясать весь остаток дня. Проклятье.
– Я был бы готов вложить 5 миллионов долларов, при достижении согласия по условиям.
Его реакцию трудно было прочесть. Презрение или ликование? Он просто просил:
– И что же это за условия?
– Ничего слишком сложного. Соответствующая доля в компании. Мы можем обсудить стоимость, но именно потому я и спросил о финансах. Место в лодке. Вот и всё. Мы не будем говорить вам, как управлять компанией. Мы не будет говорить вам, когда делать первичную продажу. Мы просто хотим процент от компании, – ответил я.
– И насколько большой процент? – спросил Гейтс.
Ну, он хотя бы не отказал мне. Это напомнило мне старый анекдот про парня, который спросил женщину, стала ли бы она любовницей миллионера за миллион баксов. Та отвечает «да». Затем он спросил, не переспит ли она с ним за 100$, на что та восклицает «Да разве я похожа на такую женщину?!». «На кого вы похожи, – отвечает он, – мы уже выяснили; теперь мы просто определяем цену».
Вначале финансы.
Он секунду глядел на меня, а затем сказал:
– Наш валовой доход за год, закончившийся в июне, составил сумму между 24 и 25 миллионами долларов. Валовая прибыль составила между 5 и 6 миллионами.
– Спасибо, – это примерно соответствовало тому, что предсказывали Мисси и Джейк.
Продажи были высоки, а вот доходы – не очень. Я догадывался о валовом доходе в 25–50 %, а чистой прибыли – и того меньше. В уме я уже проводил первые подсчёты.
Я поглядел на гостеприимного хозяина.