С полемическим задором
Шрифт:
З. Рудская, Знамя. 28 июня 1976 года. Три главы из «Полины» ее не устроили, равно как и рассказ «Магазин» («тонкожурнален»), равно как и рассказ А. Драчева «Рёскин» (мой приятель-оригинал почему-то воспользовался фамилией английского просветителя). Надо было нам и в дальнейшем действовать заедино: прославились бы, как северные Ильф и Петров; но к 1980 г. и с Драчевым у меня начались расхождения (см. «Мемориальный архивариус № 2. Письма А.В. Драчеву»).
Л.Федосова, Студенческий меридиан. В двух своих письмах, №2397 и 21.3. 1983 г. из десятка стихов, предложенных Тарасевичем, она
Г.М.Степаненко, издательство МГУ. В здании на ул. Герцена, принадлежавшем МГУ, где чуть раньше я смотрел спектакль Левитина по пьесе В. Коркия «Я бедный Сосо Джугашвили», теперь заседал этот красивый и абсолютно индифферентный издатель, который быстро меня просветил, что я не отношусь к МГУ, что «Бальзака» они не заказывали, а если я хочу собрать и издать свои литературоведческие статьи, издательство не потянет, потому что разваливается. Они издавали какие-то просвещенческие брошюры, и я к этому делу присоседивался. Его отказ помечен 22.4. 1999 г.
Р.Романова, Смена, №5519, отказ датирован 20 мая 1983 г. Способный-де человек, но подумайте над моими замечаниями. И подписалась: член Союза писателей СССР. Я и потом с ней встречался – в новой редакции «Современника»: пустая дамочка. Поразительно вообще, насколько у наших чиновников и чиновниц возражений против вас всегда больше, чем согласия и готовности к сотрудничеству.
В.Д.Юданов. Не знаю, откуда. Но записан правильно: я, которые не вредничали, тех не записывал. То же что-то связанное с монографией по Бальзаку.
И.Слепнев, Молодая гвардия, №2148, 7 января 1983 г. «В отделе прозы познакомились с вашими рассказами. Для печати они не подходят. Судите сами, как читатель будет воспринимать подобное: «Сижу на кушетке, указательный палец в носу, харя идиотская, вытащу зеленую соплю, скатаю ее в шарик, пока не загустеет, и положу на пол» («Давайте веселиться»). Такого рода «непосредственность» далека от литературы», - подытоживал Иван Слепнев. NB. А жаль, что этой колоритной сцены нет в окончательном варианте повести «Давайте веселиться» (первая страница). Читатель, он у других авторов и не такое стрескал. И зачем я слушал этого дубоватого увальня Слепнева?
А.КРОТОВ, Молодая гвардия. Это – начальник Слепнева. Я стал такой конформист в начале 80-х годов, что к этому большому начальнику ходил в Госкомиздат и чуть ли не собирался рецензировать (хвалить) его книгу «Каменные часы». А всё для того, чтобы издать свою у Финька в «Современнике». «Молодая гвардия» - это журнал, а не издательство. Что за люди меня окружали в те дни – страшный сон!
М.Буянов, г. Владимир. По-моему, что-то по поводу Бальзака и маркиза де Кюстина. Он меня проигнорировал – и попал сюда.
Ю.Мезенко, Радуга. Примыкал к «метафористам» и был мне симпатичен, но вот передо мной его отказ от 22.8. 1983 из украинского журнала «Радуга». У них там 8 тысяч рукописей – зашились. А мне-то что за дело, самому бы напечататься.
К.В.Ковальджи, Московский рабочий. Кирилл Владимирович обидится, и отношусь я к нему не так однозначно
И.Ф.Сахновский, + Уральский следопыт. Прозаик Игорь Сахновский 20 июля 1983 года хвалил мои мелкие стихи, но говорил, что вторичны и т.п. Ну вот. И когда у него вышел номинированный на Букера роман «Человек, который знал все», он скушал ответную рецензию, тоже, считай, похвальную: я всего лишь упрекнул его в подражательности. И знаете еще что, Игорь Фэдович, добавлю: «Давай поженимся» Апдайка прямо так и лезет со страниц вашего бестселлера, по-наглому. Ну что, кто вторичен?
М. Бородицкая, Новый мир. Уже современные фигуры пошли. Ей-богу, не помню, почему разозлился на Бородицкую. И вообще, я ее путаю с М.Борщевской, так что замнем для ясности. А! вспомнил! Она же сидела в отделе поэзии у Чухонцева и после его хитрых ходов мои стихи возвращала. Поднапряг память – и вот, пожалуйста: вспомнил.
И. Костыря, Донбасс. С горя я обращался даже к шахтерам: у них трудовая нравственность, думал – поймут. Отписка из Донецка не датирована, только вх.№183.
О.Г.Чухонцев, + Новый мир. Тот самый, которых два-три на весь СПИСОК. Талантливейший поэт, тонкий лирик, виртуоз и притом серьезен, но безответствен – выше моего разумения. Я ходил к нему годами, и даже домой, он называл меня «Алеша», в «Новом мире» ради него то и дело слонялся, поджидая, пока мэтр изволят откушать в буфете, и это длилось десятилетиями, и не было случая, чтобы он мне пособил. Человек без хребта и стержня, и при этом чрезвычайно умен, многоречив, но вечно плыл по течению. А когда я все же давал стихи, он и не заикался, чтобы их редактировать. А ведь замечательных-то поэтов у него паслось раз-два и обчелся (которых бы имело смысл проталкивать на публику). Было чувство, что ему, в общем, всё по фигу, кроме собственной персоны. Так что я ходил к врагу, любил и почитал врага, восхищался врагом. А это было неразумно.
Ю.Куликов, Литературная Россия, 7.7. 1983 г. Два стихотворения были слабенькие, но я настолько презирал «Литературную Россию», как печатный орган, что и эти-то считал чересчур щедрым подарком («Свидание» и «Ссора»). Так что отказали мне закономерно, но если кто помнит, чт'o в «ЛитРоссии» было с 1934 года, со дня 1 съезда писателей, опубликовано хоть сколько-нибудь замечательного, - проинформируйте меня: я ущипну себя и перечитаю тот рассказ или то стихотворение. При всех ее редакторах в «Литературной России» литературой и не пахло: притон серости, обитель заурядности, цитадель для тех 20 тысяч советских писателей, которым нужны были только членство и «корочки», а не что сказать. И до сих пор она такая. Хоть бы название заменили, что ли. Вот почему я давал им только чепуху, мелочевку и вздор. Даже «Московский литератор» и «Российский писатель» на ее фоне – как Эверест перед Воробьевыми горами.