С прибоем на берег

Плотников Александр Николаевич

– Но тут был особый случай, товарищ гвардия капитан. Линия под напряжением, кого попало не пошлешь. А сам я все-таки инженер.

– Инженером вы были на заводе, а здесь вы прежде всего командир. Могли проинструктировать толкового сержанта.

– Да не было же времени для этого! Завод горел!

– Ну хорошо, не будем сейчас об этом. Неужели вас продержат здесь целую неделю? А мне ведь нужно срочно сдать вам дела.

– Какие дела?
– не понял Юрий.

– Дела и обязанности командира роты. Пришел вызов

из академии, в следующий понедельник мне надо выезжать.

– А почему именно я должен принимать роту?

– Так распорядилось командование. Вы же по штату числитесь моим первым заместителем, вот и замещайте… Кстати, есть и другая приятная для вас новость: мне сообщили, что вас и Филипеню будут представлять к медали «За отвагу на пожаре». Не зря пострадали, - усмехнулся Миронов.

– Какая там отвага!
– махнул забинтованной рукой Юрий.

– Не скромничайте, Русаков. Излишняя скромность так же вредна, как и нахальство. Если позволите, я буду просить врача, чтобы он выписал вас побыстрее.

– Пожалуйста, я готов уйти отсюда хоть сегодня.

После завтрака в санчасть прибыли новые посетители.

Вместе с Родионовым в палату вошел человек в гражданском костюме. Брюки из дорогой ткани были у него заправлены в порыжелые сапоги, явно с чужой ноги.

– Командир взвода, ходившего в Мысовое, товарищ секретарь обкома, - представил Юрия гвардии майор Родионов.

– Сердечно вас благодарю, лейтенант!
– сказал гость, и глаза его на усталом, наспех побритом лице молодо заблестели.
– Директор мысовского совхоза Воронов рассказывал о вас буквально с восхищением…

– Разве только про меня, а не про них?
– указал Юрий взглядом на Филипеню.

– Разумеется, о них тоже, - понимающе улыбнулся секретарь обкома, откидывая с высокого лба прядь начинающих седеть волос.
– Буду докладывать обо всем на бюро обкома, - повернулся он к Родионову, - особенно подчеркну участие ваших гвардейцев.

– Мы выполняли свой долг, - смущенно сказал ком-бат, - Любая воинская часть на нашем месте поступила бы точно так же.

– В этом я не сомневаюсь!
– воскликнул гость.

– Я извиняюсь, - обратился к нему Родионов.- Мне надо по службе сказать несколько слов лейтенанту.

– Пожалуйста, будьте добры!

– Миронов вас ввел в курс дела?
– спросил Юрия комбат.
– Приказ мною подписан. Как только позволит врач, приступайте к исполнению новых обязанностей. Но должен предупредить вас, Русаков, что скоро нам предстоит принять участие в крупном флотском учении во взаимодействии с нашими польскими товарищами. В таком, какого вам, пожалуй, еще. не приходилось видеть. Не исключено, что за его ходом будет наблюдать сам министр обороны… Вот потому, - внимательно глянул он на Юрия, - я и хочу, чтобы вы осознали всю ответственность, которая на вас ложится.

– Постараюсь, товарищ гвардии майор.

–

Выздоравливайте побыстрей.

– Спасибо.

Весь день Юрий испытывал странную раздвоенность чувств. Неожиданное повышение радовало, но в то же время не было полной уверенности в том, что новая должность окажется ему по плечу. Не представлял он пока и того, как теперь ему надлежит вести себя с вчерашними приятелями - командирами взводов, с замполитом Еськовым, для которого он из подчиненного сразу превратился в начальника.

– Где же тут герои мирных дней?
– услышал он из коридора голос со знакомой картавинкой.
– Можно к вам?
– поскреблась Наташа в полуприкрытую дверь палаты.

– Пожалуйста!
– вскочил Юрий, торопливо одернув примятую постель.

– Здравствуйте. А у вас тут очень даже уютно.

– Добрый вечер.

– Здравия желаю, - сказал Филипеня, бочком пробираясь к выходу.

– Куда же вы?
– попыталась остановить его девушка.

– Вы знаете… Мне обязательно надо… - смущенно забормотал Филипеня.
– Я скоро вернусь.

– Он что у вас, из робкого десятка?
– спросила у Юрия Наташа.

– Как сказать,- усмехнулся тот.

– Куда вам поставить цветы?

– Сейчас я раздобуду у сестрички какую-нибудь посудину… Вот дали поллитровую кружку, - сказал Юрий, возвращаясь.
– Хрустальные вазы здесь не предусмотрены.

– Ничего, обойдемся без хрусталя. Федор мне сообщил, что вас положили в Санчасть, вот я и решила навестить. Может, я некстати?

– Нет, что вы! Совсем наоборот. Я вам очень благодарен за внимание.

– Это уже хорошо. А то я сценария не приготовила, все - сплошная импровизация,- улыбнулась Наташа.

– И надо сказать - очень удачная.

– Вы так считаете?.. Что-то я чересчур разболталась. А вам, наверное, не до шуток. Очень руки болят?
– участливо спросила она.

– Уже перестали. Одно плохо - ложку неудобно держать.

– Вы уже поужинали? Жаль. Лишили меня удовольствия покормить вас с ложечки.

– Если бы я мог знать, что вы придете…

– А вы бы пришли в больницу, если бы слегла я?
– негромко спросила она после паузы.

– Если бы знал, что вам это будет приятно, навещал бы по нескольку раз на дню.

– Это было бы для меня самым лучшим лекарством… - прошептала Наташа и отвернулась, чтобы спрятать зардевшиеся щеки.- Только, как назло, у меня завидное здоровье!
– справившись со смущением, сказала она.

– Тогда разрешите мне как-нибудь навестить вас в вашем сельском клубе.

– Чтобы вы вскружили головы всем моим артисткам? Им тогда репетиции на ум не пойдут.

– Опасность грозит только вашим ухажерам… - удивляясь собственной смелости, произнес Юрий, чувствуя, как горячая волна приливает к его голове.