Сальватор
Шрифт:
В этот момент послышался стук колес кареты по булыжникам мостовой.
Все поняли, что это уехал господин Жерар.
– За его скорейшее возвращение! – сказал врач.
Остальные гости пробормотали каждый свое пожелание и попытались было встать для того, чтобы придать тосту большую торжественность. Но у некоторых из них на это не хватило уже сил.
Итак, те, кто сидел, пытались встать, те, кто стоял, пытались сесть, как внезапное появление на этой сцене нового действующего лица дало новую пищу для разговоров.
Это новое действующее лицо, которое неизвестно каким образом ворвалось в сад, было нашим старым знакомым Роландом. Или, если вам больше нравится, назовем его при данных обстоятельствах Брезилем.
Войдя в замок через дверь, как хорошо воспитанный пес, он одним прыжком перемахнул через ступеньки и двумя прыжками очутился на лужайке.
Первый из заметивших его гостей заорал от страха.
Скажем сразу, что животное с высунутым языком, горящими глазами и вздыбившейся шерстью вполне могло вызвать и это чувство, и этот крик.
– В чем дело? – спросил врач, сидевший спиной к крыльцу, поднесший стакан к губам и, следовательно, не понимавший, что же произошло.
– Бешеная собака! – сказал нотариус.
– Бешеная собака? – с ужасом переспросили остальные гости.
– Там, там, смотрите!
Все взоры устремились туда, куда показывал нотариус. И гости действительно увидели собаку, которая, с трудом дыша и сердясь на что-то, повернулась к двери и, казалось, кого-то ждала.
Но вскоре ожидание показалось ей слишком продолжительным и она, опустив нос к земле, начала, подобно пуделю Фауста, описывать по лужайке круги, центром которых были стол и сидевшие за ним гости. Вначале широкие, круги эти постепенно сужались.
Высчитав в уме, что должен наступить момент, когда собака укусит кого-нибудь из них, гости, не скрывая своего страха, разом вскочили на ноги и стали соображать, куда бежать прятаться. Кое-кто уже присмотрел дерево, другой с надеждой поглядывал на сарайчик, в котором садовник хранил свои садовые инструменты, третий подумывал о том, что неплохо было бы взобраться на стену, четвертый прикидывал возможность убежать в замок. Но тут вдруг раздался пронзительный и продолжительный свист, а за ним послышалась громкая команда:
– Роланд, ко мне!
Собака присела на задние ноги, словно конь, которого осаживает наездник, и помчалась к своему хозяину.
Хозяином, само собою разумеется, был не кто иной, как Сальватор.
Все взоры обратились на него. Для перепуганных видом Роланда гостей он был античным богом, несшим счастливую развязку этой трагедии.
В лучах заходящего солнца, словно окутанный пламенем, показался молодой человек. Он был одет с большой элегантностью во все черное. На шее у него был повязан белый батистовый галстук. В руке он держал трость с набалдашником из лазуревого камня.
Он медленно спустился по ступенькам крыльца и, едва ступив на посыпанную песком аллею, снял с головы шляпу. Затем он пересек лужайку в сопровождении Роланда, которому жестом приказал держаться сзади, и подошел прямо к стулу, на котором сидел господин Жерар. Теперь же этот пустой стул стоял в самом центре гостей. Молодой человек поприветствовал их с изысканнейшей вежливостью.
– Господа, – сказал он. – Я – старинный знакомый нашего общего друга господина Жерара: он должен был представить меня вам, и мы должны были вместе сидеть за этим столом. Но, к моему несчастью, я задержался в Париже по той же самой причине, которая в настоящий момент лишила нас общества нашего хозяина.
– Ах, да! – сказал нотариус, начавший уже успокаиваться, видя, что собака под взглядом молодого человека вела себя, словно привязанная. – Из-за дела Сарранти.
– Точно, господа, из-за дела Сарранти.
– Значит, этот подлец завтра станет короче на голову? – произнес отставной судебный исполнитель.
– Завтра. Если до завтра не будут найдены доказательства его невиновности.
– Его невиновности? Это будет сделать очень трудно! – сказал нотариус.
– Как знать? – произнес Сальватор. – У древних был пример гусей поэта Ибекуса, у современников – собаки Монтагриса.
– Кстати, о собаке, мсье, – хриплым голосом произнес аграрий. – Должен вам признаться, что ваш пес нас здорово напугал.
– Роланд? – наивно спросил Сальватор.
– Его зовут Роландом? – спросил нотариус.
– Да уж, – вмешался врач. – У меня в какой-то момент появилась надежда на то, что он взбесился.
– Но, кажется, Роланд был всего лишь зол, – сказал нотариус, потирая руки, довольный, что смог вставить словцо.
– Вы сказали надежда? – спросил Сальватор у врача.
– Да, мсье, и я от своих слов не отказываюсь. Нас было одиннадцать человек: у меня было десять шансов против одного, что это животное нападет не на меня, а на одного из моих сотрапезников. А поскольку меня особенно интересует вопрос бешенства, я получил бы случай наложить на свежую рану от укуса противоядие, которое я получил в своих поисках и которое постоянно ношу при себе в надежде, что мне когда-нибудь представится случай испытать его в деле.
– Я вижу, мсье, – сказал Сальватор, – что вы – настоящий филантроп. Но, к несчастью, мой пес, пока во всяком случае, не подвержен этому, как говорят, если не ошибаюсь, во врачебных кругах. Доказательством этому служит его способность подчиняться всем моим приказам. Смотрите сами!
И, указывая псу под стол, словно бы там была его конура, он приказал:
– Лежать, Брезил! Лежать!
Затем, обращаясь к гостям, Сальватор сказал:
– Не удивляйтесь тому, что я приказал моему псу лечь под стол, за которым я буду с вами сидеть. Я прибыл на ужин, посчитав, что лучше поздно, чем никогда. Но по дороге встретил господина Жерара и хотел было поехать с ним. Но он так сильно настаивал на том, чтобы я присоединился к вам, что я не мог долго сопротивляться и согласился. Тем более что он поручил мне в его отсутствие позаботиться о вас и попросить оказать честь его столу.