Сальватор
Шрифт:
Обернувшись к Жану Быку, он спросил:
— Ну, чем плох инструмент, а?
— Хорош, но для охоты, а не для танцев, — продолжал упорствовать тот.
— Верно, — подтвердил Туссен, легко соглашавшийся с возражениями, если находил их справедливыми. — Раз мы не поем и не пляшем, давайте пить!
— Согласен! — воскликнул г-н де Вальженез. — Давайте выпьем!
Но он переусердствовал и согласился слишком поспешно: он хотел напоить допьяна двух приятелей, избежав этого сам. Жан Бык смотрел на него, еще не совсем раскусив план г-на де Вальженеза: славный малый не предполагал, что вино может обратиться отравой; однако он почуял подвох и, снова поставив на стол бутылку, которую обхватил было за горлышко, собираясь налить Туссену, сказал:
— Нет, тебе хватит, Туссен!
— Мне всегда будет мало, дружище Жан.
— Может, это и верно, — заметил плотник, — да только не сегодня.
— Но вы же сами мне предлагали выпить, — отважился возразить пленник, — и я не стал отказываться.
— Вы, любезный мой сеньор, другое дело, — покосился на него Жан, — вы вольны пить, сколько вашей душе угодно… Я же вам сказал: в буфете еще бутылок сорок. Подставляйте свой стакан!
Лоредан повиновался; Жан Бык наполнил стакан на две трети и поставил бутылку на стол.
— А вы? — спросил г-н де Вальженез.
— Я? — переспросил Жан Бык. — Мне хватит. Туссен вам сказал, что я теряю голову, когда выпью лишнего. Он прав: мне не надо больше пить.
— Еще стаканчик, чтобы меня поддержать! — настаивал Вальженез, делая вид, что не понимает причину его воздержанности, хотя на самом деле отлично ее понял.
— Вы настаиваете? — спросил плотник, пристально глядя на графа.
— Мне бы этого хотелось.
— Будь по-вашему, — кивнул великан, наливая себе вина.
— А мне? — попросил Туссен.
— Тебе — нет!.. — отрезал Жан Бык.
— Почему нет?
— Потому что я решил: ты больше пить не будешь.
Туссен что-то проворчал, отступил на два шага, но настаивать не стал.
Жан Бык поднес стакан к губам.
— Ваше здоровье! — сказал он.
— Ваше здоровье! — отозвался г-н де Вальженез.
Стакан у Жана Быка был полон не доверху, и сквозь прозрачную стенку стакана он мог наблюдать за пленником. Он увидел, как тот зажал стакан в руке, быстро поднес его к губам, а потом поставил на стол, успев сделать какое-то почти неуловимое движение.
В то же время плотник почувствовал в ногах прохладу, словно наступил в лужу.
Он поднял ногу и ощупал подошву: с башмака капало.
Он взял со стола лампу, заглянул под стол, потом поставил ее на место.
— Надо признать, — вымолвил он, занося над пленником кулак, — что вы отъявленный подлец!
Туссен-Лувертюр подбежал и схватил плотника за обе руки.
— Я же вас предупреждал, что он становится дурной, как напьется! А вы не хотели верить! Теперь выпутывайтесь как знаете!
V
ГЛАВА, В КОТОРОЙ ЖАНУ БЫКУ И ТУССЕН-ЛУВЕРТЮРУ ВЫПАДАЕТ СЛУЧАЙ РАЗБОГАТЕТЬ, НО ОНИ ОТКАЗЫВАЮТСЯ
Господин де Вальженез уже приготовился к обороне: он взял в каждую руку по бутылке и ждал, когда Жан Бык подойдет поближе, чтобы разбить бутылки об его голову.
Жан Бык наклонился, взял табурет за ножку и шагнул к г-ну де Вальженезу.
— А что он сделал? — вмешался Туссен.
— Посмотри-ка под стол! — ответил Жан Бык.
Туссен тоже взял лампу и наклонился.
— Ох ты! — вскрикнул он, увидев плитку, облитую белым вином и отливавшую в свете лампы. — Кровь!
— Кровь? — переспросил Жан Бык. — Если бы кровь — ладно! Хлеба поел — и кровь восстановилась. Но вот вино можно сделать только из винограда, а виноградники в этом году повымерзли!
— Как?! Он выплеснул свое вино? — взревел от возмущения Туссен.
— Да, это его вино!
— Тогда ты прав: он просто негодяй! Бей его!
— Я ждал твоего разрешения, Туссен, — сказал Жан Бык, вытирая рукавом пот со лба и кипя от злости.
— Еще шаг, и я разобью вам голову, слышите? — пригрозил Вальженез.
— Мало вам того, что вы вино вылили? Хотите и бутылки разбить? — взорвался Жан Бык. — Ведь разобьете-то вы бутылки, а не мою голову — вот так!
— Бей же скорее, Жан! — крикнул Туссен. — Чего ждешь?
— Я одумался, — сказал тот, — и надеюсь, что господин граф тоже возьмет себя в руки.
Потом он продолжал твердо и совершенно спокойно:
— Не угодно ли вам поставить эти бутылки на место, господин де Вальженез, а?
Тот нахмурился: его гордыня яростно боролась с рассудком.
— Ну как? — спросил Жан Бык. — Будем ставить бутылки на стол или как?
— О Жан! — взвыл Туссен. — Я тебя не узнаю!
— Так будем ставить, а? — продолжал Жан Бык. — Раз, два… Берегитесь: счет «три» придется по вашей голове!
Лоредан опустил руки и бесшумно поставил бутылки на каминную доску.
— Отлично! Теперь спокойненько сядем, где сидели.
Лоредан, вероятно, рассудил, что лучший способ обуздать этого дикого зверя — не раздражать его. Итак, он безропотно исполнил второе приказание, как и первое.
Потом в его голове, очевидно, созрел новый план, и он решил пустить в ход средство более надежное, чем сила.
— Туссен, дружище, — обратился Жан Бык к приятелю, — отнеси-ка эти две бутылки в буфет и запри их на ключ. И не будем их больше оттуда доставать.
Туссен повиновался.
— А теперь вы, господин граф, — продолжал Жан Бык, принимая ключ из рук своего товарища, — должны кое в чем признаться…
— В чем же? — спросил граф.
— Вы хотели напоить нас до бесчувствия и, воспользовавшись нашим состоянием, бежать.