Самая высокая лестница (сборник)
Шрифт:
Они дошли до края стены и скрылись за поворотом.
Рад скакал на коне по узкой лесной тропинке. Низкие ветки задевали его за плечи, порой хлестали по лицу, и приходилось прижиматься к самой гриве. В том месте, где тропка, как ручеёк, вливалась в широкую просёлочную дорогу и где к дереву была прибита дощечка с тревожным предупреждением «Осторожно: лев!», Рад повернул коня направо.
— Но, но, Орлик! Пошёл!
Он торопил коня. Он спешил туда, откуда донёсся
Три бородача расположились у входа в пещеру. Самый маленький из троих — Клочок сена — колдовал над костром. Он сложил валежник шатёриком и, приложив голову к земле, дул из-под низа. Огонь никак не желал поселяться в шатёрик.
Чернобородый, засучив рукава, орудовал большим ножом. Он разделывал убитую косулю. Получалось у него ловко. Чувствовалось, что ему не впервой заниматься таким делом. Его фартук был забрызган кровью.
— Надо уходить отсюда, — сказал Кофейная борода. — По-моему, за нами следят.
— Здесь нас никто не найдёт, — успокоил его Чернобородый. — Местечко отличное. С пещерой. Ну, как там костёр?
— Сейчас задышит, — отозвался Клочок сена.
— Надо уходить, — повторил Кофейная борода.
— Пойди посмотри картинки на скале, — посоветовал ему Чернобородый, — успокаивает нервы… Человек ещё в древние времена был охотником. Он шёл на зверя с копьём.
— Он шёл на зверя с копьём, — согласился Кофейная борода. — На зубра, на тигра, на барса. А ты идешь на беззащитную косулю. И не с копьём, а с ружьём. Это не охота. Убийство!
— Ладно, ладно! Красиво говоришь, а как запахнет жареным, так «где моя большая ложка?»! Питайся кореньями, тогда и рассуждай так.
— С костром всё в порядке, — доложил маленький, поднимаясь с земли и расчёсывая пятернёй свою бесцветную бороду. При этом он затянул какую-то тоскливую песню. Вернее, песня была весёлой, но пел он её заунывно и когда забывал слова, то просто мычал.
Орлик скакал вдоль базальтовой стены, и подковы звонко ударяли о камень, высекая искры. Неожиданно Рад осадил коня, привстал на стременах и прислушался. До его слуха донеслась какая-то несвязная песня.
Рад соскочил на землю, оставил Орлика у сухой чинары и пошёл на голос.
У входа в пещеру он увидел троих бородачей, колдующих над тушей убитой косули. Некоторое время Рад стоял и наблюдал за ними, не зная, что ему предпринять. Первым его заметил Кофейная борода.
— Эй, парень, тебе чего?
— Ничего, — ответил Рад. — Я из лесоохраны.
Тут к нежданному гостю повернулся Чернобородый. Он быстро вытер руки об фартук и зашагал к Раду.
— Очень приятно, — сказал он, — может быть, разделите наш скромный завтрак?
— Не нужен мне ваш завтрак… Вы убили косулю в заповедном лесу.
— Стоит ли считаться! — почти весело воскликнул Чернобородый. Он улыбался, но глаза его напряжённо смотрели на Рада. — Одной косулей меньше… Природа заполнит эту пустоту.
Он не просто говорил, этот Чернобородый, он напряжённо думал, как избавиться от непрошеного гостя.
— Мы археологи, изучаем наскальную живопись, — неожиданно вмешался в разговор Клок сена. — Продукты кончились…
Рад повернулся к нему. И в это мгновенье Чернобородый сорвал с плеча юноши ружьё и взял его наизготовку.
— Вот что, парень, — жёстко сказал браконьер, — тикай отсюда! Одна нога здесь, другая — там! Ну!
Рад стоял на месте.
— Ты не шути с нами, — тихо сказал Клок сена, — мы люди решительные, а места здесь глухие, сам знаешь.
— Да что вы, ребята, — заговорил Кофейная борода. Но Чернобородый оборвал его:
— Молчи! Тут дело пахнет керосином!
Рад растерялся. Уйти, оставив браконьерам ружьё, было бы просто трусостью. Он никогда бы не простил себе этого. Да и Дед перестал бы его уважать.
— Я не уйду, — твёрдо сказал он.
Чернобородый и Клок сена переглянулись. В следующее мгновение они бросились к Раду и скрутили ему руки.
— Пустите! — крикнул юноша. — Пусти…
— Стой, братец, — прохрипел Чернобородый, — мы тебя добром просили, как человека…
— Здесь, говорят, пропасти глубокие, — как бы невзначай сказал Клок сена. И, ожидая возражения Кофейной бороды, крикнул ему: — А ты молчи! Молчи! Мы тебя не на верёвке сюда привели!
Рад побледнел. Он вдруг ясно осознал весь драматизм своего положения. Кричать было бесполезно, никто не услышал бы его голоса. А вырваться из цепких рук двух мужчин тоже не представлялось возможным. Неужели так глупо и бесславно оборвётся жизнь?.. Рад закусил губу. И на его глаза навернулись слёзы.
— Пустите! — крикнул Рад, и горное эхо дважды повторило его отчаянный крик: «Пустите… Пусти…»
— Молчи! — приказал Чернобородый и крепче сжал ему руки.
Рад уронил голову. И вдруг почувствовал, как впившиеся в него руки разжались. Он открыл глаза и прямо перед собой увидел… льва.
Лев стоял в проёме, образующем вход в пещеру. То ли голоса незнакомцев, то ли запах дыма потревожил его, и он решил узнать, что происходит снаружи. В лучах восходящего солнца он казался золотым. И только клочья шерсти на локтях передних лап были дымчатого цвета.
Лев тихо зарычал. Вернее, он зевнул вслух. И его зевок — львиный зевок! — прозвучал как рык. Все трое пугливо оглянулись и замерли. Лев же не проявлял беспокойства. Он смотрел на людей золотистыми глазами с чёрным зёрнышком зрачка посредине.