Самолёт по имени Серёжка
Шрифт:
– Дело не в этом, - сказал я честно.– Дело в том, что у меня не ходят ноги.
Маленький рот и глаза у нее разом сделались круглыми.
– Вы... наверно, пошутили, да?
– Отнюдь... У меня был поврежден позвоночник, и вот...
Девочка насупила брови. Медленно провела по мне взгляд - от лица до кроссовок. Я даже застеснялся, что у меня такие длинные голые беспомощные ходули. А она сказала полушепотом:
– Как жаль...– И вдруг села рядом. И я увидел, что лицо у нее вовсе не кукольное,
– Скоро придет мой друг. С креслом на колесах...
– Простите...– Она встала, быстро пошла прочь, почти побежала. На площадке ее окружили ребята. Опять заоглядывались на меня, но сдержанно. Потом вновь началась игра, а один мальчик - такой насупленный толстячок в бархатном костюме и шляпе с георгиевской лентой - торопливо побежал куда-то. Я подумал было, что мальчишку выставили, чтобы уравновесить силы. Но он скоро примчался обратно, принес что-то вроде толстой белой свечки. С этой свечкой девочка снова подошла ко мне.
– Мальчик, возьмите это... чтобы вам не скучно было ждать друга. (Она сказала "не скушно", на старинный манер.) Я взял. Оказалось, это эскимо на гладкой закругленной с конца палочке. На обертке - синяя картинка: два забавных пингвина.
Вроде бы пустяковое дело - эскимо, но у меня вдруг в глазах защипало от такой вот доброты незнакомых ребят. Однако я сказал солидно (сипловато только):
– Благодарю вас.
– На здоровье...– Девочка присела в поклоне, который называется "книксен". Сделала шаг от меня. И вдруг оглянулась.
– Простите... а вы обращались к врачам?
Я сказал, разворачивая шелестящую обертку:
– Много раз... Но это неизлечимо.
– Как жаль...– Она опять шагнула. И оглянулась вновь.– Простите... но разве и Старик сказал, что неизлечимо?
Я сразу почувствовал, с каким значением это слово - "Старик".
– А кто он такой?
– Как? Вы даже не слышали про Старика?!
– Я... не здешний. Я совсем недавно приехал...
– Это самый знаменитый колдун! Но не простой колдун, не сказочный, а... научный. Он лечит такие болезни, от которых отказываются врачи...
Я лизнул мороженое и вздохнул. Не объяснишь ведь этой замечательной девочке, что я совсем из других краев и, наверно, даже из другого времени. Что скоро я проснусь и...
– Мальчик, вы непременно должны сказать про Старика своим родителям! Он живет на улице Веселых маляров, дом пять.
– Спасибо, я обязательно...
Она присела опять и убежала - туда, где мелькая красно-желтый, гудящий под ударами ладоней мяч.
А я взялся за эскимо.
Вкус был... ну, прямо как в рекламе по телевидению: "райское наслаждение". И я половину порции сам не заметил как сглотал. И только
Но тревожиться всерьез пока было некогда: мороженное быстро таяло. Белые капли падали мне на ноги, и я даже чувствовал кожей холодок. Это меня порадовало. Но мороженное следовало спасать, и - делать нечего - я прикончил его. Осталось только плоская палочка с черными буквами: "Компанiя бр. Сидоровыхъ".
Фамилия - как у Сережки!
Но куда же он все-таки девался? Я наконец занервничал изо всех сил. И вот тогда он появился! С креслом.
Это было старомодное сооружение с плетеной спинкой, с литыми без накачки, шинами, без ободов для рук.
Сережка сердито сопел:
– Вот, только такой тарантас добыл. Да и то с трудом...
– Ничего!– Я ликовал в душе, что Сережка - вот он! Такой родной среди этой ласковой, но все же чужой и старомодной жизни.– Ничего, что тарантас! Так даже интереснее!.. А пока тебя не было со мной, со мной тут... уже познакомились. Мороженым угостили. Я хотел половину оставить тебе, а оно тает, тает, а тебя все нет, нет... И теперь только вот...– Я показал палочку.– Эта "Компания" случайно не твои родственники?
– Не-а...– Он со смехом взял палочку.– Ну, не беда, что ничего не осталось. Поделим это... И сломали палочку пополам. Сунул половинку в нагрудный карман, а мне отдал другую. Со словами "бр. Сидоровыхъ".
"Мы ведь тоже почти что "бр". Неважно, что я Смородкин", - подумал я. И отвел глаза, потому что Сережа эту мою мысль, кажется, прочитал. Я тоже затолкал палочку в карман рубашки, а Сережке сказал небрежно:
– Эта девчонка... ну, которая угостила... она говорит, что в городе есть какой-то Старик. Что он лечит все болезни...
Сережка молчал. Я вдруг увидел, что он не просто молчит, а со страшным напряжением на лице. Словно вспомнил о неприятном деле. Потом он ответил, глядя мимо меня:
– Вообще-то я знаю этого Старика...
– Знаешь? Откуда?
Я же здесь не первый раз... Ладно, поехали!
– К нему?
– К нему...
Но я видел, что Сережке не хочется к Старику.
– Сережка, не надо. Все равно он меня не вылечит. А если и... Это же не по правде! Утром проснусь - и все как раньше...
– Это утром, возразил Сережка хмуро и строго.– А здесь тебе разве не хочется побегать? Чтобы мы вместе...
Да, правильно! Ведь в своих снах я мог бы вместе с Сережкой гулять по Туманным лугам, по Заоблачному городу! И, может быть, играть с теми ребятами на площадке. "Вот видите, мальчик, Старик - настоящий волшебник".
– Тогда поехали! Или... тебе почему-то нельзя туда?
– Это невозможно...– И в два счета Сережка усадил меня в непривычное, твердое и просторное кресло.