Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:

В несколько ином варианте то же самое выражает и группа по левую руку богини любви. Юная Хлорис, наиболее земная из всех героинь «Весны», как олицетворение «Народной Венеры» доступней и проще других. Она удирает от холодных объятий Ветра-Зефира, роняя от страха цветы из широкого детского рта, но чисто женское любопытство в ней властно пересиливает страх Неведомого, уже ухватившего беглянку в свои цепкие руки. Впрочем, она, кажется, не прочь быть пойманной.

В «Метаморфозах» Овидий рассказал немудреную девичью историю Хлорис, бывшей вначале одною из многих, простодушной нимфой лугов. У этой мифической простушки

сердечко было куда как податливое — оно отзывалось на малейшее дуновение ветерка, подобно былинкам ей подвластного луга. Это и сделало ее… Невестою Ветра:

«Как хороша я была, мне мешает сказать моя скромность, Но добыла я своей матери бога в зятья».

Интригующий девичий образ отражает в фольклорных своих истоках черты древнегреческой дриады и феи — Ундины средневековья. Нимфа-русалка, которую называли «Невестой Ветра», была колдовской героиней в погребальных обрядах призывания теней умерших в определенное время года, а преследователь ее, воплощающий темные силы природы, мог быть отражением — отзвуком самого Сатаны, как повелителя царства мертвых.

В картине Сандро Ветер — жених и сам устает от погони — лазурные крылья влюбленного уже запутались в листве, в ветвях деревьев. Любовь — неотвратимость и для летучего бога. Тогда-то, увлеченная мучением и радостью страсти, наивная деревенская девочка переживает чудо волшебного преображения. Та, в кого преобразилась застенчивая нимфа, становится владычицей весеннего мира:

«Сад мой украсил супруг прекрасным цветочным убором, Так мне сказав: навсегда будь ты богиней цветов».

Художник сознательно подчеркивает в облике Хлорис остаточные черты трогательного «гадкого утенка», чтобы тем сильнее поразить зрителя чудом ее возвышения. Горделивая Флора в картине являет собой этот новый царственный облик, умудренный познанием глубочайших из жизненных тайн:

«Она бела и в белое одета; Убор на ней цветами и травой Расписан; кудри золотого цвета Чело венчают робкою волной. Улыбка леса — добрая примета: Никто, ничто ей не грозит бедой». (Полициано).

В «Весне» наконец полностью расцветает все хрупкое и загадочное очарование истинно боттичеллевского женского типа. Утонченнонеправильные лица дают богатейшие его вариации, но каждое значительно и собственной индивидуальностью. И несомненно самое заметное — умное, смело заостренное в выражении и чертах, чуть угловатое лицо Флоры.

«В ней гордость величавая царицы, Но гром затихнет, вскинь она ресницы».

Таинственно длинный, «русалочий» разрез глаз придает взору богини нечто неуловимо ускользающее и одновременно пристально всевидящее.

Смелый разлет подвижных бровей и противоречит, и вторит ее особенной улыбке. Скептичная и нежная, она зарождается почти незаметно в изгибе девичьих и вместе умудренных губ. Не зря Фиренцуола в своем трактате о красоте определяет смех как «сияние души». Улыбка Флоры светится еще и незаурядным умом. Привкус горечи в блеске ее радости — то, чего еще не знала античная мудрость, где обычно скорбь или радость в чистом виде. «Ниобея скорбящая» или «Трон Людовизи», тогда как у Сандро все строится на игре промежуточных состояний. Улыбка боттичеллевской Флоры предвосхищает леонардовскую «Джоконду» своей интеллектуальной загадкой — образ женственной юности, мыслящей не по годам.

Скопления цветов в траве вокруг Флоры порождаются словно самими ее шагами, становясь производными именно этой легкой походки, которая словно волшебно очеловечивает все окружающее, как у Полициано: «Трава под легкою стопою пунцовой стала, белой, голубою». Вот когда невесомый полуполет героинь Боттичелли полностью обретает необходимый ему поэтический смысл. Флора, одновременно и женщина и цветник, воплощает вечное обновление природы. Цветы, которые рассыпает она вокруг, подобные душам умерших или еще не родившихся, символизируют вечную преемственность жизни и устойчивость будущих поколений.

Жизнь и смерть здесь сплетаются воедино, как вечная смена тени и света на лике бессмертной природы. Но в этот всевременной цикл Боттичелли, пораженный мгновенным блеском пролетевшей, как краткая искра, жизни реального прототипа Невесты Ветра — превращенной в легенду своей современницы Симонетты, — вносит рыцарски-медичейский мотив безусловного поклонения Прекрасной Даме, великую любовь, охватившую собою все крайности жизни и смерти.

В таинственной мистерии «Весны» удивительным образом разрешаются две, казалось бы, совершенно противоположные идеологические задачи. Первая, сугубо интимная — отражение сокровенной сущности любви во всем, начиная с вариаций нового женского типа и кончая напоминающими звездное сияние россыпями цветов, подобных дантовским поющим душам в Раю и навевающих воспоминание о предложенном тоскующим Лоренцо таинстве вызывания душ умерших Прекрасных Дам.

Вторая задача — отражение общественных идеалов, мечта о социальной гармонии, которая у Боттичелли и растворяется без остатка в высокой человечности мудрой Флоры, во всеохватной любовной гармонии Венеры. В варианте своего Земного Рая художник предлагает меценатам и правителям собственную утопию Справедливости и Доброго правления, в котором высокоэтическое органически вырастает из эстетического, из красоты, и в ней — новый нравственный закон.

Начиная с «Весны» Сандро вступает в высшую фазу своего развития, когда уже сам он диктует свои условия вкусам его окружающей среды.

«Рождение Венеры»

«Ты должен обратить свой взгляд к Венере, то есть к человечности» — начиналось письмо Фичино к пятнадцатилетнему Лоренцо ди Пьерфранческо Медичи. В постскриптуме послания, замысловатого, как ребус, маститый философ просит Нальдо Нальди и Джорджо Антонио Веспуччи — дядю знаменитого мореплавателя, родича Симонетты, разъяснить юному адресату зашифрованный смысл идеи божественной человечности, заключенной в Эросе, веруя, что любовь как ничто другое способна выразить истинно человеческую сущность.

Поделиться:
Популярные книги

В теле пацана 6

Павлов Игорь Васильевич
6. Великое плато Вита
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
В теле пацана 6

Неудержимый. Книга II

Боярский Андрей
2. Неудержимый
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Неудержимый. Книга II

Кодекс Охотника. Книга V

Винокуров Юрий
5. Кодекс Охотника
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
4.50
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга V

Три `Д` для миллиардера. Свадебный салон

Тоцка Тала
Любовные романы:
современные любовные романы
короткие любовные романы
7.14
рейтинг книги
Три `Д` для миллиардера. Свадебный салон

Газлайтер. Том 2

Володин Григорий
2. История Телепата
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Газлайтер. Том 2

Совок 9

Агарев Вадим
9. Совок
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
7.50
рейтинг книги
Совок 9

Бездомыш. Предземье

Рымин Андрей Олегович
3. К Вершине
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Бездомыш. Предземье

Охотник за головами

Вайс Александр
1. Фронтир
Фантастика:
боевая фантастика
космическая фантастика
5.00
рейтинг книги
Охотник за головами

Не грози Дубровскому!

Панарин Антон
1. РОС: Не грози Дубровскому!
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Не грози Дубровскому!

Воин

Бубела Олег Николаевич
2. Совсем не герой
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
9.25
рейтинг книги
Воин

Прогрессор поневоле

Распопов Дмитрий Викторович
2. Фараон
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Прогрессор поневоле

Особое назначение

Тесленок Кирилл Геннадьевич
2. Гарем вне закона
Фантастика:
фэнтези
6.89
рейтинг книги
Особое назначение

Не кровный Брат

Безрукова Елена
Любовные романы:
эро литература
6.83
рейтинг книги
Не кровный Брат

Покоритель Звездных врат

Карелин Сергей Витальевич
1. Повелитель звездных врат
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Покоритель Звездных врат