Сбежавшая медсестра
Шрифт:
– Ну... там, конечно... не могу быть уверен.
– А как вы думаете?
– Не хотелось бы говорить.
– Почему же?
– Потому что прядется поставить обвинителей в такое положение, что...
– Пусть вас не беспокоят побочные эффекты свидетельства, – заметил Мейсон. – Меня интересует правда. Как вы считаете, прикасался Раймон Кастелло к фляге после Стефани Малден?
– Не знаю.
– Если его отпечатки лежат поверх ее отпечатков, значит, прикасался?
– Ну, да.
– Так что же? Лежат его отпечатки поверх ее отпечатков?
– Что
– Вы неохотно признаете это?
– Да... Но ведь признаю...
– Преодолевая внутреннее сопротивление?
– Да.
– А теперь скажите, – продолжал Мейсон, – были еще какие-нибудь отпечатки поверх отпечатков миссис Малден?
Какое-то время свидетель молчал, затем ответил:
– Некоторые отпечатки, принадлежащие неизвестному лицу, лежат поверх других отпечатков. Не всех, но многих, причем, так сказать, по всей площади фляжку, затрагивая отпечатки пальцев всех идентифицированных лиц.
– И вы не знаете, чьи это отпечатки?
– Нет, сэр.
– Можете вы сделать вывод, что это неизвестное лицо было последним, кто держал фляжку в руках?
– Нет, сэр, не могу. Я предпочел бы высказаться на сей счет, что этот человек держал фляжку в руках после доктора Саммерфилда Малдена, миссис Малден и Раймона Кастелло, но отнюдь не исключено, что и после него доктор Малден, миссис Малден и Раймон Кастелло снова брали фляжку. Потому что отпечатки незнакомца не перекрывают каждый отпечаток остальных.
– У меня все, – сказал Мейсон.
И снова Карл Харлей и Медисон Ирвин зашептались.
– Приглашайте следующего своего свидетеля, господин заместитель окружного прокурора, – сказал судья Тэлфорд, взглянув на часы.
– Ваша Честь, разрешите нам посоветоваться, – попросил Харлей. – Тут у нас проблема, кого вызвать следующим...
Судья кивнул. Карл Харлей вновь наклонился к Ирвину, с видимой горячностью, хотя и шепотом отстаивая свою точку зрения. Наконец, он встал и заявил:
– Быть может, Ваша Честь, мы обременим Высокий Суд избыточными доказательствами и злоупотребим его временем, и тем не менее обвинение сочло своим долгом пригласить на свидетельское место Раймона Кастелло именно сейчас. Пусть Раймон Кастелло, принесет присягу и займет место для дачи свидетельских показаний.
Среди помощников шерифа, державших свидетеля под стражей, возникло замешательство. Только минуты через три запыхавшийся охранник ввел Раймона Кастелло в зал суда.
Пока свидетель шел к свидетельскому креслу, Мейсону предоставилась возможность изучить новое действующее лицо. Шоферу было немногим больше тридцати. Он был хорошо сложен и подтянут. У Кастелло был высокий лоб, довольно длинный нос, красиво очерченный рот и копна вьющихся черных волос, доставлявших ему немало хлопот. В целом он производил довольно приятное впечатление, хотя что-то в его манерах держаться настораживало.
Кастелло сообщил
– Вы знали доктора Саммерфилда Малдена при жизни? – спросил Карл Харлей.
– Да, сэр.
– Вы состояли у него на службе?
– Да, сэр.
– Чем конкретно вы занимались?
– Я механик. Занимался его автомобилем, катером и самолетом. Исполнял обязанности шофера и мастера на все руки.
– Доктор Малден имел собственный самолет?
– Да, сэр.
– А вы этот самолет обслуживали?
– Да, сэр.
– Как вы готовили доктора Малдена к полетам? Меня интересует обычная, привычная процедура.
– Когда доктор Малден собирался в путешествие, я отвозил его в аэропорт. Самолет поднимался в воздух, я ставил машину в гараж и дожидался у телефона дальнейших инструкций, чтобы встретить его по возвращении. На обратном пути доктор вел машину сам, а я оставался в аэропорту. Осматривал двигатель и заправлял самолет горючим. А затем возвращался домой на автобусе или маршрутном такси.
– А теперь обратимся к девятому числу текущего месяца, то есть к дню, когда доктор Малден погиб. Что происходило в этот день?
– Со мной ничего не происходило.
– Как вас следует понимать?
– В тот раз доктор Малден не просил меня доставить его в аэропорт.
– Осведомлены ли вы в общих чертах о привычке доктора Малдена взбадривать себя во время полета?
– Осведомлен, сэр.
– Что это за привычка?
– Он всегда имел при себе серебряную фляжку с пинтой виски.
– Я покажу вам сейчас фляжку, маркированную как экспонат номер один. Видели вы эту фляжку прежде?
Свидетель взял фляжку, внимательно осмотрел, потом кивнул:
– Да, эту фляжку доктор Малден всегда имел при себе.
– Ваша Честь, прошу теперь, чтобы фляжка, маркированная как экспонат номер один, была приобщена к делу в качестве вещественного доказательства со стороны обвинения под тем же номером, – заявил заместитель окружного прокурора. – Поскольку фляжку только что опознали, фотографии, фигурировавшие здесь ранее, также должны быть зарегистрированы в качестве вещественных доказательств со стороны обвинения с соответствующими номерами.
– Минуточку, – бросил Мейсон. – Хочу воспользоваться своим правом на перекрестный допрос в отношении этого экспоната до того, как просьба обвинителя будет уважена.
– Принимайтесь за перекрестный допрос, – разрешил судья Тэлфорд.
Мейсон поднялся, покинул свое место за адвокатским столом и подошел к свидетелю. И обвинитель, и судья, и многочисленные зрители отлично понимали, что вопросы Мейсона не имеют своей единственной целью злополучную фляжку, что адвокат попытается вывернуть Кастелло наизнанку, а потому с напряженным вниманием ждали начала этого драматического действия. Свидетель с вызывающим выражением поднял глаза на Перри Мейсона, но несколько секунд спустя не выдержал пристальный взгляд адвоката и потупился.