Счастливый рыжий закат
Шрифт:
– Выследили умельца?
– Не удалось. Сильный. Очень сильный.
– Что говорит король Арвин? – император хмурился все больше.
– В том-то и дело, Фредерик, – заявил невысокий. – Мы вызывали его для консультации. Король утверждает, что теперь – это не только магия нэйро, пусть даже и основанная на жертвоприношениях. Они нашли за эти два года что-то еще.
«Ого, – подумала я. – К императору по имени. Сильно».
– Плохо! – нахмурился его величество. – Что с бродягами, которые
– Инквизиторы. Арвин почувствовал по остаткам магии. К сожалению, живыми они в плен не сдались.
– Эдвард, – мягко спросил император. – Вы как?
– Понял, что по работе в спецслужбах не соскучился, – поднял брови тот. – Но долг свой выполню.
– Собирайте отряд, – кивнул император. – И разыщите причастных. У вас абсолютные полномочия. Все, что вы делаете – оправдано. Ибо вы делаете это на благо империи.
Гримаса боли на мгновение исказило красивое лицо Милфорда.
– Приступайте, – распорядился император.
Поклон – и мужчина исчезает.
– Милорд Журавлев, вы чем-то недовольны? – спрашивает у невысокого император, замечая, что тот задержался специально, чтобы что-то сказать.
– Да все я понимаю. И что этот мальчишка – лучший, и что империя под ударом, и что именно он быстрее всего найдет виновных и зачистит. Только… он же женился только что. А его…
– Я помню про его срыв, – тихо сказал император. – Но что ты предлагаешь делать мне?
– Прости, – опустил голову милорд Журавлев.
– Свободны, – распорядился император.
Мужчины удалились.
– А теперь – займемся змеями, – повернулся его величество в мою сторону. – Попробуйте.
– Ваше величество! Это – артефакт рода Тигвердов! – сделала я последнюю попытку достучаться до императора.
– Скорее, Моранов, – улыбнулся он мне. – К тому же, чтобы его использовать, надо уметь общаться с живыми существами. Как умеете это делать вы. И как этого не умею делать я.
– Вы меня разыгрываете! Вы же очень сильный маг!
– Если бы надо было что-то уничтожить или кого-то защитить – это одно. Количество магической силы имело бы значение. А тут – работа тонкая. И… скорее, женская. Расколдовывайте змей, Рене! Это приказ. У вас получится.
Я взяла дудочку, повертела ее в руках. Села на землю. Постаралась отрешиться от всего: от тревог, страхов и сомнений. Лишь одна мысль раненной птицей билась в голове: помочь. Помочь живым существам, которые из-за чьей-то злой воли оказались не властны сами над собой.
Дудочка в холодных, липких от страха и волнения ладонях задрожала, ожила, и…
Я вдруг поняла, что знаю, что нужно делать! Поднесла черное, до блеска отполированное дерево к губам.
И земля задрожала, потому что жизнь вернулась в лес! Я чувствовала биение каждого сердца. Я была в вышине, под самыми облаками, я была под водой, в глубине – в самом центре земли.
Тело стало гибким – оно извивалось, ползло – туда, куда не ступала нога человека, туда, где родилась самая первая Магия… И открылась тайна Вселенной, я глядела в глаза Пустоте, я ползла между мирами, я в огне не горела, в воде не тонула, дышала землею, тысячами частиц растворяясь в воздухе, и это было прекрасно!
Не знаю, сколько прошло времени, не знаю, слышали ли мою песню те, что были рядом, но в какой-то момент поняла – все.
Все, что могла, я сделала.
…
Я возвращалась домой. С тех пор, как я выехала за банками для варенья, прошло пять дней.
Доехала на вороном коне (его звали Тюльпан, и мы с ним очень подружились) до дома, ведя на поводу Снежинку. Тюльпан теперь мой! Военные подарили, взяв с меня честное слово, что Снежинка уйдет на заслуженный отдых. Теперь Мелани придется присматривать за обоими.
– По крайней мере, в галоп он хорошо срывается, – сказал мне один из моих охранников, имени которого я так и не запомнила.
Услышав слово «галоп», вздрогнула. Как мы уходили от засады, я вряд ли когда-нибудь забуду…
Отвела лошадей в конюшню, расседлала. Покормила, принесла воды.
И пошла в дом. Обнаружила на террасе упакованные банки для варенья. Покачала головой, представив себе, какой, должно быть, в доме запах от явно прокисшего за эти дни варенья. А еще и мармелад…
Зашла.
Странно. Ничем не пахло. Совсем.
Я подошла к печке. С подозрением посмотрела на тазы и их содержимое. Все выглядело точно так, как в тот день, когда я покинула дом. Огляделась. На разделочном столе, рядом с печкой, лежали две золотистые металлические пластины, со сложной вязью гравировки. Рядом – конверт.
«Миледи Агриппа!
Простите за вторжение, но мне стало жаль ваших трудов. Я применил заклятие стазиса, чтобы ягоды не испортились.
Если бы все, кто заказал вам варенье и мармелад знали о моем поступке, уверен, я стал бы национальным героем! Но скромность моя не позволяет рассказать об этом. Надеюсь, что вы сохраните мой поступок в секрете.
Пластины на столе – это артефакты стазиса, они многоразовые. Для того, чтобы их активировать или, наоборот, снять заклятие, нужно просто приказать.
Кроме того, я позволил себе заказать для вас еще один артефакт. В случае опасности, он перенесет вас в безопасное место. Даже без вашего участия.