Щит
Шрифт:
— Сопровождающих… вернее, того, кто следил за ее поведением, уже нет… — опустив взгляд, признался Рон. — Заговорщики оказались весьма предусмотрительны: за минуту до того, как к брату Цасту пришли мои люди, у него остановилось сердце!
— М-да… Как ты думаешь, он успел отослать сообщение?
— Не знаю, ваше преподобие: перед тем, как начать действовать, я приказал выпустить ловчих соколов. Но было уже темно, поэтому толку от них, скорее всего, было немного.
— Что ж, будем считать, что заговорщики предупреждены и попытаются скрыться, — задумчиво пробормотал Ансельм. — Тогда не тяни: отправь письма в Книд, Парам, Ивер и Архайл — пусть немедленно задержат
— С Эльгой, Валтором и Моруссом — понятно… А вот с мастером Эштом — нет: если мы его сломаем, то с воспитанием новых надзирающих могут возникнуть проблемы!
— Поэтому за него ты возьмешься последним. И только в том случае, если убедишься, что двое первых не имеют к заговору никакого отношения…
— Логично… А что делать с принцем Бальдром?
Ансельм угрюмо пожал плечами и вздохнул:
— Пока не знаю…
Глава 12
Граф Грасс Рендалл
Не успел Болт отстучать условленную последовательность ударов, как в непроглядном мраке ниши, скрывающей черный вход в особняк Фарратов [63] , протаяло светлое пятно:
— Хто такие? Че надо-ть?
Стражник, выглянувший из-за двери, грозно хмурил брови и сверкал глазами, однако в его голосе чувствовалось опасение: несмотря на то, что мятежников в столице давно переловили и перевешали, группа вооруженных незнакомцев, стучащихся в калитку после заката, могла стать источником серьезных проблем.
63
Фаррат — баронство на востоке Вейнара.
Мысленно усмехнувшись такой реакции на свое появление, Грасс выпростал десницу из-под плаща и продемонстрировал воину родовой перстень.
Невесть как разглядев в темноте золотого вепря [64] , вассал барона Тимора слегка побледнел и сложился в поясном поклоне. Мгновенно забыв про все, чему его когда-либо учили:
— Ваша светлость…
Приложив палец к губам, граф снова запахнул плащ и качнулся вперед, демонстрируя намерение войти.
Стражник торопливо выпрямился, распахнул калитку настежь и, сделав приглашающий жест, первым вошел внутрь. При этом умудрившись повернуться спиной к Грассу и сопровождающим его воинам!
64
На гербе рода Рендаллов изображен золотой вепрь на червленом фоне.
Дальше стало еще веселее: вместо того, чтобы дождаться, пока во двор зайдет последний «гость», закрыть калитку и вызвать начальника караула, вояка прислонил алебарду к стене и унесся в темноту. Видимо, докладывать сюзерену о прибытии Первого министра его величества.
Рендалл почесал затылок, а десятник Болт, по своему обыкновению прикрывающий спину Грасса, вдруг забыв о своих обязанностях, подошел к алебарде и, потрогав ее древко, удивленно хмыкнул:
— Надо же, настоящая!
Кто-то из его подчиненных, кажется, Пятка, не удержался и ответил:
— Да ты лезвие пощупай — наверняка деревянное!
— Тс-с-с!!! — прошипел Первый министр и, оглядевшись по сторонам, неторопливо пошел к голубятне.
Услышав скрип плохо смазанных петель, голубятник барона Тимора — долговязый, нечесаный парень лиственей эдак девятнадцати — грохнул на стол ковш с проросшим зерном, повернулся к двери и подслеповато прищурился:
— Ваша милость, вы?
— Нет, не он… — усмехнулся Грасс и, дождавшись, пока в помещение втолкнут скованного Шершня, добавил: — Граф Рендалл и… хорошо известный тебе брат Растан!
Голубятник застыл, спал с лица и рухнул на колени:
— Пощадите, ваша светлость! Я…
— Рот закрой, — рявкнул Болт. — И не вздумай пошевелиться.
Кем-кем, а дураком парень не был: не успел десятник договорить, как он превратился в безмолвную статую, не двигающую даже зрачками.
— Молодец, — усмехнулся Грасс, неторопливо прошел к столу, смахнул с массивного трехногого табурета зерна пшеницы, сел и с интересом огляделся по сторонам.
Судя по количеству и внешнему виду ветерков [65] , а также размеру помещения и царящей в нем чистоте, денег на содержание голубятни барон Тимор не жалел. Хотя… нет, не так — хозяин лена Фаррат вкладывал в нее не только средства, но и душу: в клетках и паровочных [66] ящиках содержалось несколько сотен породистых птиц. Приблизительно столько же, сколько на голубятне самого Грасса!
65
Ветерок — местное название почтового голубя.
66
Паровочный ящик — ящик, предназначенный для гнездования голубей.
Полюбовавшись на белоснежную голубку, царственно восседающую на кладке яиц, граф перевел взгляд на полку, заставленную писчими принадлежностями, и мысленно усмехнулся: определенно, в работе Тайной службы королевства были очень серьезные пробелы, раз она проглядела столь серьезный интерес к средствам доставки информации.
— Ваша светлость, там, внизу — барон Фаррат, — негромко кашлянув, доложил стоящий у входной двери Пятка. — Пропустить?
Вместо ответа граф сжал пальцы в кулак и шевельнул бровью.
Воин ухмыльнулся и исчез. А через пару мгновений снизу раздался возмущенный вскрик.
Дождавшись, пока его вассалы угомонят хозяина дома, Рендалл поудобнее передвинул меч и уставился на брата Растана:
— Действуй!
Орденец, до этого мгновения тупо глядевший на носки своих сапог, еле заметно шевельнул скованными руками.
— Болт?
— Сейчас, ваша светлость!
Несколько мгновений ожидания, и освобожденный от хладного железа монах, потирая запястья, двинулся к полке с писчими принадлежностями. И, взяв с нее чернильницу, подставку с очиненными перьями и пару листов пергамента, подошел к столу:
— Сесть позволите?
Рендалл кивнул.
— Спасибо. — Шершень опустился на лавку, аккуратно пристроил перевязанную левую руку на столешницу и, поморщившись от боли, взялся за перо.
— Один из твоих людей сумел устроиться конюхом к графу д’Молту, — напомнил Грасс. — Теперь у тебя появилась возможность провести в его особняк своих людей. Но после покушения на меня их, увы, не хватает.
— Да, ваша светлость, — поежившись, выдохнул Растан. — Уже пишу.
— Кстати, когда закончишь, добавь следующее: «По слухам, король Неддар заинтересовался баронессой Этерией Кейвази. Я выделил двух человек для наблюдения за ней и ее отцом. Жду дальнейших распоряжений…»