Седьмая принцесса (сборник)
Шрифт:
— Потому что у тебя по всему лбу чёрные полосы, словно тени на дороге.
— Это, верно, оттого, что я прижимался к калитке, хотел увидеть ту особу в саду.
— Какую особу?
— Я не увидел — так что не знаю.
— Вот незадача! — молвила старушонка.
— Ты так думаешь? — спросил Криспин.
— Не увидеть то, что хочешь? Конечно! — отвечала, всплеснув руками, старушонка.
И поражённый Криспин подумал, что это и впрямь грустно. Ведь
И на душе у него впервые стало грустно.
— Тогда ты мне скажи! — попросил он.
— Только не я, Криспин!
— Откуда ты знаешь, что я Криспин?
— Потому что так оно и есть. А я Кларинетт.
— Да, верно, ты Кларинетт; Прошу тебя, скажи, кто там живёт?
— Всё, что угодно, только не это! Я могу тебе сказать только то, о чём сама хочу знать. Но мне неинтересно, кто там живёт в Райском саду.
— А что же тебе интересно? — спросил Криспин.
— Мне интересно, как идут дела у моей соседки в Городе, сколько у неё денег и может ли она одеться наряднее, чем я. Погляди-ка!
Она вскочила на скамью, взмахнув своими нарядами, и выставила кончик роскошной туфельки.
— Хи-хи-хи! — веселилась Кларинетт. — Вот что надо знать! Это самое главное в жизни! А ты тут в Раю ковыляешь в сабо и даже калитку открыть не умеешь!
С этими словами она спрыгнула со скамейки и удалилась, стуча каблуками.
Криспин тут же сбросил сабо и весь день их больше не надевал. Так и за ужин босой уселся, а когда Ивонна приготовилась подбросить вверх хрустальный шарик, он вдруг спросил:
— Кто же всё-таки живёт в том саду через дорогу, Ивонна?
Ивонна сжала в руке шарик и сказала:
— К чему расспрашивать, маленький Принц?
— Просто мне интересно.
— Пусть так и будет, — молвила Ивонна.
— А где же ужин? — спросил Феликс и стукнул плошкой по столу.
— Сейчас, — отвечала Ивонна.
Но она не успела подбросить шарик — Криспин потребовал:
— Нет, ты всё-таки скажи!
Не выпуская шарика из рук, Ивонна спросила:
— Разве тебе не нравится в Раю, маленький Принц?
— Конечно, нравится.
— Тогда не надо вопросов.
— Но почему?.. Кто?.. Что?.. — забормотал, запинаясь, Криспин.
— Увы! — вздохнула Ивонна.
— А как там ужин? — завопил Феликс, катая плошку по столу.
— Сейчас-сейчас! — воскликнула Ивонна.
Подбросила шарик, хлопнула в ладоши и крикнула:
— Ужин!
Но в тот же миг Криспин завопил:
— Но почему? Почему-почему-почему?
И это так огорчило Ивонну, что
— Один здесь лишний! — молвила она. — Ах, зачем ты задавал вопросы, Криспин! Если хочешь знать, в саду живёт фея. А тёперь, Криспин, выходи!
— Почему? — удивился Криспин.
— Потому что в Раю вопросы не; задают.
— Но почему?
— Потому что тогда это уже будет не Рай.
— Но объясни же почему, Ивонна!
— Ну, хватит!
— Ах, так! — вскричал Криспин и, вскинув голову, зашагал по комнате. — Тогда я пойду в Город и спрошу Кларинетт. Она даст мне роскошное платье, чтобы я выглядел лучше, чем её сосед!
Ивонна печально покачала головой и сказала:
— Прощай, маленький Принц. Не забудь надеть свои сабо.
— Зачем?
— Дорога туда и обратно нелёгкая.
— Я ухожу, но обратно не вернусь, — объявил Криспин. — Или нет: я вернусь завтра в полдень — а ведь завтра никогда не приходит!
— Ты будешь голодным, пока не вернёшься, — сказала Ивонна и протянула ему его сабо.
Но Криспин на них даже не взглянул и выбежал из дома, так и не закрыв широко раскрытый рот. Только он скрылся из виду, как Феликс хлопнул по столу плошкой и крикнул во весь голос:
— Я голоден, Ивонна! Я голоден!
— Что ж, вот твой ужин! — ответила Ивонна.
Вынула третий — и последний — шарик, подкинула его вверх, хлопнула в ладоши и крикнула:
— Ужин!
В тот же миг большая ложка наполнила Феликсову плошку до краёв, а пока он ел, Ивонна собрала хрустальные осколки в башмаки Криспина и поставила их в шкап рядом с Теодоровыми.
Прошёл год. Как-то Феликс, сидя у калитки, лепил из песка пирожки, и вдруг услышал за кустами тихое хихиканье. Поднял глаза — а там странная старушонка с острым носиком и блестящими глазками так и заливается от смеха.
Феликс расхохотался — и она тут же смолкла.
— Ты чего смеёшься? — спросила старушонка.
— Я как ты, — ответил Феликс весело.
— А ты не хочешь узнать, почему я смеюсь? — настаивала старушонка.
— Смеяться так хорошо! — сказал Феликс.
— Ну, это как когда, — возразила она резко. — Сказать, почему я смеялась?
— Скажи, если хочешь.
— Потому что у тебя на одной щеке грязное пятно, а другая — вся в чёрных полосах.