Сегодня и завтра
Шрифт:
Онъ думалъ, а между тмъ занавсъ опустился. Все зашумло вокругъ него. Эти беззаботные, легкіе и ловкіе свтскіе денди перелетали изъ ложи въ ложу, а онъ все смотрлъ на нее — и все думалъ о счастьи его…
При разъзд онъ остановился возл нея. Она стояла завернувшись въ розовый салопъ; на голов ея былъ небрежно накинутъ блый эшарпъ. Съ ней разговаривалъ какой-то толстый посланникъ со звздою. Молодой человкъ немного подвинулся впередъ: она увидала
"Карета князя В*!"
И она исчезла.
— Кто этотъ молодой человкъ, блокурый, который стоялъ сейчасъ возл меня? Я его видла на-дняхъ на вечер у С*,— спросила она у графа, который сидлъ въ карет противъ нея.
— Который это?
— Такой блдный, съ такими странными глазами.
— Для чего это теб хочется знать? — спросилъ ее отецъ.
— Онъ всегда на меня производитъ какое-то странное, непріятное впечатлніе…
— Какой вздоръ, моя милая! quelle id'ee! — И князь улыбнулся.
Часто посл этого княжна встрчала молодого человка, производившаго на нее странное впечатлніе. Можетъ быть она поняла причину, почему она его такъ часто встрчаетъ, и почему взоръ его слдитъ ее повсюду, но все-таки онъ былъ для нея непонягнымъ лицомъ. Какимъ ничтожнымъ казался онъ въ этихъ гостиныхъ! Отчего, вчно прислонившись къ стн, вчно одинокій, вчно задумчивый, вчно связанный въ движеньяхъ, какъ будто онъ былъ не въ своемъ плать?.. Могла ли княжна понять причину этого, она, рожденная княжной, она, еще въ пеленкахъ видвшая и блескъ, и бархатъ, и золото? Могла ли она вообразить, что можно оробть, потеряться въ этихъ огромныхъ залахъ съ позолоченными карнизами, которыя освщены такъ ослпительно-ярко?
Между тмъ время брака княжны Ольги близилось. Ждали только прізда княгини Л*, ея близкой родственницы, изъ чужихъ краевъ: она назначена была посаженой матерью Ольги.
Былъ ноябрь въ исход.
На одномъ вечер, въ промежутк контръ-дансовъ, княжна спдла у окна возл мраморной статуи, которая была сзади уставлена зеленью; возл нея пріятельница ея фройлина Р*. Он очень серьезно о чемъ-то разговаривали. Въ рук Ольги былъ веръ, и она, разговаривая, играла этпмъ веромъ.
— Княжна! — послышался возл нея дрожащій, несмлый голосъ…
И веръ княжны остановился въ рук.
Она взлянула. Передъ ней стоялъ молодой человкъ… Бдный! онъ весь измнился въ лиц; онъ лепеталъ что-то такое:
— Княжна… ангажировать… слдующій…
Она поняла, что онъ хочетъ ангажировать ее на слдующій контръ-дансъ. Онъ показался ей въ эту минуту достойнымъ участъя.
— Хорошо-съ, — отвчала она ему привтливо.
Онъ поклонился и отошелъ… Какъ онъ чувствовалъ себя неловкимъ, смшнымъ, ршившись на такой подвигъ — и самъ дивился своей смлости. Въ самомъ дл онъ былъ немножко страненъ своой неразвязностью въ этой зал.
Когда онъ отошелъ, фрейлина быстро схватила
— Какой плачевный этотъ молодой человкъ! Откуда онъ? Несчастный, кажется, онъ влюбленъ въ тебя, Ольга.
— Полно, полно, Нина; онъ можетъ замтить твой смхъ… Ради Бога, перестань.
Музыка загремла. Пары разставлялись по зал. Кремнинъ подошелъ къ княжн съ потупленными глазами…
— Кто вашъ vis-`a-vis? — спросила она его.
— Н**,— чуть слышно отвчалъ онъ и едва едва коснулся руки княжны.
Нсколько минутъ сбирался онъ съ духомъ, чтобы заговорить съ нею; но мысли не шли къ нему въ голову, слова не сходили съ устъ. Какъ и съ чего начать? О, какъ билось его сердце… Странный человкъ! какъ онъ хотлъ въ эту минуту быть дале отъ своей княжны, дале отъ этой залы… Дыханье его занималось, ему надобно было вздохнуть свободне.
— Нравится ли вамъ, нравится ли… — наконецъ началъ онъ, — вамъ, княжна, музыка Вебера?.. — Какъ вы находите музыку Вебера?.. — Онъ заикаясь произнесъ это и закраснлся.
— Музыка Вебера? — Княжна украдкой взглянула на молодого человка. Княжна внутренно улыбалась, но она не позволила шалунь-улыбк вырваться наружу и оцвтить ея прелестныя уста, нтъ!
— Музыка Вебера! — И княжна, будто не замтя его замшательства, кстати на его вопросъ, изящнымъ, непринужденнымъ легкимъ языкомъ набросала ему нсколько своихъ замтокъ о музык.
Какъ онъ ловилъ ея каждое слово! Когда княжна смолкла, будто ожидая отъ него продолженія такъ отрывисто начатаго имъ разговора, онъ не умлъ воспользоватъся минутой, чтобы развернуть свой вопросъ и придать ему какой-нибудь смыслъ, какую-нибудь форму. Онъ молчалъ.
Потомъ, минуты черезъ дв, онъ также несвязно и также безцльно проговорилъ:
— Говорятъ, на французскомъ театр будетъ на-дняхъ новая дебютантка.
— Да, говорятъ…
Въ эту минуту музыка смолкла. Онъ поклонился княжн. Княжна немного наклонила впередъ свою головку на поклонъ его.
Онъ отошелъ въ сторону.
"Боже мой!" думалъ онъ: "для чего я ангажировалъ ее? Я не умю сказать ни одного слова. Она врно сочла меня за дурака… О, это нестерпимо, это мучительно! Для чего я ангажировалъ ее?"
Молодой человкъ давно уже былъ у себя въ комнат, давно лежалъ на своей поегели, а этотъ вопросъ не сходилъ съ языка его.
Тутъ ему пришелъ въ голову такой прекрасный, такой занимательный предметъ для разговора съ княжною, разговоръ, который обнаружилъ бы и его душу, и его умъ… Онъ разрывался… Какъ счастливы эти господа, сыздтства привыкшіе говорить съ княжнами! Кажется, шагъ былъ сдланъ: разъ вступивъ въ сіятельную гостиную, онъ могъ бы мало-по-малу привыкнуть къ ней… И вы думаете, что это такъ легко? О, вы бы спросили объ этомъ у бднаго молодого человка!