Секреты идеального магазина. Мемуары создателя розничной империи
Шрифт:
Великобритания прислала своего наблюдателя на наши Французские недели, после чего очень быстро согласилась стать спонсором Британских недель 1958 года. Мы привезли в Даллас знаменитый театр Old Vic Company. Это было нелегко: никак не удавалось найти импресарио для организации их недельного тура в США, поэтому пришлось мне примерить эту роль на себя. Самое удивительное, что из данной щекотливой ситуации мы вышли с прибылью. Настоящий ажиотаж вызвало появление на Британских неделях настоящего лондонского полицейского, которого мы пригласили помогать полиции Далласа регулировать движение у нашего магазина. Шотландские волынщики играли на торжественном балу в честь посла Великобритании в США. Мастера фарфоровой фабрики Wedgwood демонстрировали изготовление знаменитого «яшмового» фарфора. Показ мужской моды, в котором участвовали некоторые наши известные горожане, продемонстрировал бесспорное лидерство Великобритании в вопросах качества тканей и в достижениях
Британские недели привели в Даллас толпы наших коллег-продавцов, интересующихся тем, как мы организовали мероприятие, какие товары закупили, как продаем. Мы старались оказывать им посильную помощь и быть услужливыми, понимая, что это пойдет всем на пользу. Как и все успешные начинания, наши Недели стали копировать. Уже в следующем году по всей стране прошли десятки таких международных ярмарок. Даже Европа последовала нашему примеру, и по сей день подобные мероприятия ежегодно проводятся в Дюссельдорфе, Женеве, Париже, Амстердаме и Лондоне. Но мало кто (если вообще кто-либо) из наших подражателей смог вложить столько времени или средств, как это сделали мы, и никто не смог заручиться поддержкой всего общества, как это сумели сделать мы.
В 1959 году мы обратились к теме Южной Америки, получив много вдохновения и очень мало товаров. Нам пришлось буквально синтезировать историю товаров и самостоятельно производить одежду и аксессуары, в основе которых лежали типичные для Южной Америки сочетания цвета и национальные индейские мотивы. Мы сделали хорошее шоу. Оно прошло, что называется, на уровне, но с финансовой точки зрения стало для нас самым малоуспешным. С помощью Джона Уайза, выдающегося торговца археологическим золотом, мы смогли представить одну из лучших коллекций золота доколумбовой эпохи, когда-либо демонстрировавшихся в нашей стране. Нельсон-Рокфеллер, Пол Тишман и Роберт Вудс Блисс щедро одолжили намдля экспозиции лучшие экземпляры из своих коллекций. Ценность одних только экземпляров Рокфеллера превышала миллион долларов, а поскольку они были очень хрупкими, в самолете по пути в Даллас я вез их на коленях. Несмотря на впечатляющий список гостей, включавший в себя всех представителей южноамериканского дипломатического корпуса из Вашингтона, знаменитую Перл Места{37} и других не менее выдающихся личностей из разных стран, самым главным гостем, который стал гвоздем программы, была настоящая живая лама из Перу. Ее звали Линда Ли, и у нее были идеальные манеры. Линда появлялась в торговых залах и позировала телеоператорам, собирая большие толпы восхищенных детей и взрослых, никогда прежде не видевших живую ламу. Чтобы получить для нее гостиничные апартаменты в Statler-Hilton, нам пришлось убедить совет директоров гостиницы созвать срочное совещание, чтобы снять запрет на размещение в номерах крупных животных.
В следующем году мы перешли к Италии, которая более чем вознаградила нас за авантюру с Южной Америкой. Помимо огромного количества товаров для всех отделов нашего магазина Италия предложила нам обилие культурных мероприятий и великое множество идей для оформления магазина. Мы привезли группу из двадцати сицилийских певцов и исполнителей народных танцев, которые выступали в Бальном зале Ambassador. Мы разместили их в одном из лучших отелей Далласа по два человека в комнате и только за час до выступления узнали, что они очень недовольны и вот-вот начнут забастовку. Мы отправили посредника, говорившего по-итальянски, чтобы разобраться с сутью их претензий, и выяснили, к своему удивлению, что их не устраивает жилье. Оказывается, они не любили находиться порознь и хотели жить в одной на всю труппу большой комнате. Катастрофы удалось избежать, когда мы смогли найти в одной из маленьких гостиниц большую приемную с удобствами на том же этаже. Это идеально подошло им.
Для оперы «Дочь полка»{38} мы выписали декорации и костюмы из Teatro Massimo Opera Company из Палермо, которые Dallas Civic Opera Company использовала для прославленной постановки. Готовясь к Итальянским неделям, я посетил все регионы Италии и влюбился в нее. Особенно заинтересовала меня Сицилия – остров, едва вышедший из прошлого и стремящийся в настоящее, в то время как Венеция была для меня городом прошлого без намерений присоединиться к двадцатому веку. Мы проехали через всю страну от Амальфийского побережья через Неаполь в Рим и затем через города на холмах в Ареццо и Ассизи по дороге во Флоренцию и Милан. Везде мы находили интересные товары и встречали дружелюбных очаровательных людей, которые хотели сделать что-то новое для нас и стать частью наших Due Settimane,{39} как они перевели наши Недели.
Эти ежегодные закупочно-организационные поездки открывали для меня изобразительное искусство и народное творчество различных стран. Я ввел в привычку перед поездкой изучать, что происходит в современном искусстве этой страны. Обычно я узнавал, в каких галереях выставлены работы наиболее интересных мне художников, а затем мои местные друзья дополняли мои знания о художниках и художественных галереях. Мы начали заниматься коллекционированием слишком поздно, чтобы позволить себе работы импрессионистов девятнадцатого века или даже современных художников довоенных лет, поэтому покупали то, что нам нравилось, и то, что мы могли себе позволить. Знание приходило по мере накопления опыта. Высокая стоимость как таковая нас никогда не волновала, так же как не очень важна была известность художника. Восторг и волнение до сих пор заключаются для нас в том, чтобы противопоставить нашу оценку рыночной оценке данного произведения искусства сегодня и в будущем. Возможно, к такому подходу меня подготовил опыт профессионального продавца. Иногда мы ошибались в оценках, но были и настоящие удачи. В этой итальянской поездке мы приобрели натюрморт Моранди за семьсот пятьдесят долларов, скульптуру Марини за тысячу долларов, картины Кальи за четыреста долларов, а также работы менее известных художников за значительно меньшие деньги.
На Сицилии я был по-настоящему впечатлен традиционными кукольными спектаклями, действующими лицами которых являлись куклы ростом с семилетнего ребенка. В основе пьес лежали исторические события Крестовых походов, наполненные драматическими сражениями мужественных христианских рыцарей с язычниками-маврами, из которых рыцари всегда выходили победителями, отрубая головы врагам. Головы, как настоящие, с шумом катились по сцене. Я окрестил эти представления «сицилийскими вестернами». В результате со мной в Даллас прибыло почти сорок сицилийских кукол – полный комплект. Я с удовольствием одолжил их магазину для оформления Итальянских недель, и они весьма эффектно висели над эскалаторами. Потом куклы хранились у меня еще несколько лет, после чего были переданы театральному факультету Техасского университета, где их использовали для обучения и представлений.
Наш показ итальянской моды в ходе проведения Недель открыл для Юго-Запада многих дизайнеров; выгоду от продажи билетов получила итальянская компания Boys Town, чей офис располагался в римском предместье. Одним из самых выдающихся гостей была венецианская красавица Джилиана Камерино, которую война заставила заняться производством сумок. Судьба свела меня с ней причудливым образом. Однажды я заметил в нашем магазине красивую девушку с очень необычной сумкой и подошел к ней, чтобы узнать, где продаются подобные вещи. Оказалось, что я беседую с итальянской манекенщицей, совершающей тур по стране от имени итальянской Alta Moda, а сумку она купила в венецианском магазине Roberta. Я решил, что Roberta станет для меня первым объектом поисков в поездке по Италии. Оказалось, что Roberta – это Джилиана Камерино, и Neiman-Marcus стал ее первым важным покупателем из Америки. Спустя некоторое время мы уже были самым крупным и постоянным партнером Джилианы и продали рекордное количество ее сумок стоимостью от ста пятидесяти до трехсот пятидесяти долларов – больше, чем любой другой магазин в Соединенных Штатах.
На следующий день после знакомства с Джилианой наш американский друг Билл Вайнтрауб, один из основателей журнала Esquire, повез нас на старинную текстильную фабрику, которая производила превосходный бархат и парчовые ткани на ручных ткацких станках. Основным клиентом этой фабрики был Ватикан: ему поставляли ткань для обивки папских покоев и облачений священников. Мы увидели фантастические, будто взятые со средневековых витражей цвета красного, синего и зеленого бархата. Я купил несколько ярдов и отвез их моей новой подруге Джилиане, попросив сделать из бархата сумку для жены. Джилиана тоже была восхищена красотой и качеством ткани, но сомневалась, что изготовление сумки из обивочного бархата – удачная идея. В итоге она согласилась и, когда через два дня сумка предстала нашим взорам, была не меньше моегоочарована ею. «Подумать только, я всю жизнь прожила в Венеции и совершенно не подозревала о существовании этого ткача, который живет через два канала от меня», – сказала она. Так родилась мода на бархатные сумки, которая стала самой яркой тенденцией послевоенных лет.
Джилиана работала с этой фабрикой над созданием моделей в технике trompe l'oeil,{40} которые до сих пор являются истинными шедеврами ее коллекций. По моему мнению, она была и остается одним из самых креативных дизайнеров, встреченных мною. Она постоянно, год за годом генерировала новые идеи относительно материалов, структур и форм. Некоторые дизайнеры создают одну или две великих коллекции и расходуют на них весь свой потенциал. Затем они просто повторяют себя сезон за сезоном. Но Джилиана, похоже, имела неиссякаемый источник вдохновения. Эта характеристика, как правило, и отличает великих дизайнеров и художников от посредственных. Она справедлива для Пикассо, Диора, Клэр Маккарделл, Галаноса и Ив Сен-Лорана. Великое искусство и великий дизайн развиваются, а не стоят на месте.