Семь чудес и гробница теней
Шрифт:
– Стой. А что, если сейчас на кухне кто-то есть? – забеспокоился я.
На лице Торквина читался скептицизм:
– Лучше в обход.
Эли вздохнула:
– Я подумала, что кухня-столовая будет последним местом, где решат остаться люди во время атаки Масса. Будем надеяться, что я права. Готовы? Один… три!
Она спрыгнула с кресла. Отдаленный взрыв сотряс пол. Я не удержался и упал.
– Ты же вроде говорила о небольшом взрыве!
– Прощайте, пять пятидесятифунтовых мешков с шоколадными чипсами, – печально вымолвил
Торквин вытолкал нас наружу. Все нырнули в тень, наблюдая, как от трапезбюля поднимается дым.
Вместе мы перебежали на другую сторону лагеря, теперь погруженную в непроглядную тьму, если не считать подсветки из окон Дома Вендерса прямо напротив нас. Величественное строение с широкими мраморными ступенями, увенчанными семью колоннами, немного напоминало здание суда и заметно выделялось на фоне всех остальных построек. Флаг «ИК», прежде развевавшийся на флагштоке перед входом, теперь лежал на земле, разорванный и почерневший. По ступенькам как раз сбегали пятеро встревоженных взрывом массовцев, и Торквин крикнул им:
– Нас атакуют! Трапезбюль! Туда!
Группа наемников ринулась в сторону дымящегося здания, а мы забежали во внушительных размеров холл и миновали статую динозавра, жутко напугавшую меня во время моего первого визита сюда. Лифт в задней части холла был пуст. Мы забились внутрь и начали спуск на седьмой подземный этаж. Торквин крепко сжимал в руке ружье.
Створки лифта распахнулись, явив просторную комнату с потолком-куполом, освещенную рядом жужжащих флуоресцентных ламп. Торквин вышел из кабины, и его голые ноги зашлепали по цементному полу. Зал был полон оставленных в спешке рабочих компьютеров, на экранах которых горела эмблема «ИК».
– Профессор? – позвал я.
Мой голос, оставшийся без ответа, эхом отразился от купола.
– Никого, – объявил Торквин.
– Мы как бы и сами видим, – заметила Эли.
– Еще предположения, куда нам идти? – спросил Касс.
Створки лифта с тихим шорохом закрылись у нас за спиной. Я инстинктивно обернулся, и в этот миг комната погрузилась во мрак.
Откуда-то с потолка раздалось тихое, но отчетливое «ш-ш-ш». Зажглись три аварийные лампы, осветив зал нездоровым голубоватым светом. У меня запершило в горле. Касс закашлялся, затем к нему присоединилась Эли.
Торквин упал на колени, его глаза покраснели. Он стал быстро отрывать полоски от своих и без того разорванных штанов, бросая нам по куску ткани.
– Закройте… нос! – выдохнул он, с трудом переводя дыхание.
– Что происходит? – Эли согнулась в жестоком приступе кашля.
Торквин прижал ткань к лицу:
– Слезоточивый… газ!
Глава 8
Локация «D»
Я опустился на пол. Мои колени с громким хрустом ударились о бетон, глаза заслезились, а в горле как будто кто-то заворочал ножами.
Торквин возился с ружьем, не отрывая взгляда от задней части комнаты. Там как раз открылась дверь, ведущая в лабораторию, за которой показалась фигура в белом халате и противогазе. Она направилась в нашу сторону, и Торквин прицелился.
Сзади под противогазом торчали черно-серые, забранные в хвост волосы. В этот момент Торквин чихнул, и незнакомец рванул влево.
Эли, сжавшись в шар, хрипло дышала. Касс казался мертвым. Изо всех сил стараясь держать глаза открытыми и дышать через ткань, я пополз в сторону фигуры в противогазе, которая водила руками по стене, будто что-то искала. Чудом я сумел ухватить ее за лодыжку и дернуть. Незнакомец повалился на пол, и я сдернул с его головы противогаз.
– Нет! – заорал голос. – Верни!
Я оказался лицом к лицу с доктором Бредли, личным физиотерапевтом профессора Бегада.
С предательницей.
– Вы! – ахнул я. – Вы одна из них?!
Зря я это сказал: от следующего глотка воздуха мои легкие едва не разорвались. Я рухнул на спину, а доктор Бредли, кашляя, с красным лицом, принялась шарить по полу в поисках противогаза.
С горловым рыком она выдернула его из моих пальцев, натянула на голову встала на ноги и ухватилась за стену, удерживая равновесие.
Я отчаянно моргал, но подняться был уже не в состоянии. Доктор Бредли открыла в стене металлическую панель и щелкнула каким-то тумблером. После чего повернулась ко мне.
Мои глаза закрылись сами собой. Слезоточивый газ? Вряд ли. Дело было в чем-то ином. Беспамятство наступало, и я боролся из последних сил, чтобы оставаться в сознании.
Последнее, что я помню, прежде чем отключиться, была фигура доктора Бредли, нависшая надо мной подобно великану и протягивающая руку к моей голове.
Очнулся я рядом с трупом.
Точнее, я подумал, что это труп, – рядом на столе, очень похожем на разделочный стол мясника, под белой простыней лежало чье-то тело. Я же был на полу. Над головой, тихо жужжа, горели ряды флуоресцентных ламп. Я попытался сесть, и моя голова едва не взорвалась от боли.
– Тихо, Джек, – произнес голос доктора Бредли. – Мы еще не закончили с Кассом.
Недоуменно моргая, я повернул голову. Она стояла ко мне спиной, нагнувшись над соседним столом. На белом халате темнели затянутые в хвост волосы. Сбоку от нее торчали кроссовки Касса.
– Что случилось? – спросил я.
– Доктор Бредли решила, что мы из Масса, – ответил голос Эли. Чтобы увидеть ее, мне пришлось встать, и моя голова зазвенела от боли. Они с Торквином сидели у двери, прислонившись к стене. Лица у обоих были красные. Я сообразил, что из-за ядовитого газа и что я сам наверняка выглядел не лучше. – Поэтому она активировала газ. А когда поняла, кто мы, выключила.
– Я имел в виду Касса, – уточнил я. – Что с ним?
– Процедуры. – Торквин был краток.