Семь дней Создателя
Шрифт:
— Оптимизаторы для животных не мыслишь создавать?
— Зачем? Природа здесь разумно правит. Не стоит вмешиваться — своих забот полон рот. Нового человека мы с тобой произвели, Создатель — безгрешного, доброго, мудрого, отважного. Никакому дьяволу не совратить.
— И чем он будет заниматься?
— Землю беречь, космос осваивать, чтоб ничто, нигде и никогда не угрожала роду человеческому.
— Это задача обществу, а каждому в отдельности?
— Творить, совершенствовать свои таланты, природой данные, не заботясь о крове и хлебе насущном.
— О детях, кто позаботится?
— Оптимизаторы. Накормят, оградят, обучат.
— Не отобьёшь у людей охоту рожать?
— Инстинкта стихийного размножения уже нет, есть желание супружеской пары и разумное планирование.
— Нет ЗАГСов, но брак остался?
— В лучшем его виде — без корысти в помыслах, одни чувства.
— Ой, ли?
— Увидишь.
Город на пути возник. Указателя дорожного не было, потому названия не узнал. Машин на дорогах не видать. Спросил прохожего. Он удивился:
— А к чему они? Собрались вместе, сказали: хватит, не нужны больше. Мы раньше сталь варили — один завод на весь город. Теперь наш металл никому не нужен, а зачем нам их автомобили?
Действительно, никто никуда не спешит. Прохожих мало, а людей много. Сидят на лавочках, все заняты. Поют, рисуют, играют в шахматы, слушают, любуются, болеют. Заглянул в один мольберт — на белом листе линии овальные.
— Что это? — спрашиваю молодого с художественной бородкой автора.
— Вы как думаете?
— На барашки волн похожи.
Он грифель протягивает:
— Рисуйте бриг.
Спасибо, говорю, не талантлив, и дальше.
Девушка босоногой в снегу стоит, короткая туника на голом теле. Скрипка у ключицы.
— Послушайте.
Если это музыка, то, несомненно, авангард, или modern. Стою, слушаю, ничего не понимаю. Девушка играет, закрыв глаза, я не спешу.
— Ну, как? — спрашивает. — Это признание. Я выбрала вас, будьте моим мужчиной.
— Для чего?
— Вы будете ухаживать, я — принимать ваши ухаживания. Заведём ребёночка.
— Почему меня выбрали?
— Вы мне кажитесь потерянным. Вам непременно нужна спутница.
— Там, откуда я пришёл, на высоком берегу Волги строит звонницу самый неприкаянный человек на Земле. Ему нужна такая спутница, как вы. И ребёночка он мечтает завести.
Девушка посмотрела на меня внимательно, протянула руку и представилась:
— Лина. Ваше предложение мне подходит.
Зачехлила скрипку и отправилась в ту сторону, откуда пришёл я. Покинув город без машин, шёл по асфальту, присыпанному снегом, и размышлял. Не стало автомобилей, не будет самолётов, космических аппаратов. Не деградация ли это?
— Билли.
— Всё нормально, Создатель. Человечество избавляется от пут прошлого.
— Создаётся впечатление, что вместе с машинами стирается и память.
— Есть такое. Правда, не у всех — кто пожелал. Например, Лина. У неё была семья — муж, двое ребятишек. Но из-за безобразных сцен ревности всё распалось. Надев оптимизатор, пожелала изменить характер, зачеркнуть прошлое и начать жизнь с чистого листа.
— А вот Кудеяр не расстаётся с памятью, хоть и тяготится.
— Сам пожелал.
Костик помнил свою маму. И меня помнил. Был он в красивой форме курсанта космического лицея. Я поведал трагическую историю гибели Мирабель, передал землицу с её могилы, пал на колени.
— Теперь пришёл к тебе за приговором: простишь ли за то, что стал невольным виновником её смерти?
Костик не кинулся меня поднимать. Суров был его взгляд. Сказал:
— Подумаю.
И ушёл.
Вечером на стадионе лицеисты сражались в футбол. Костик играл, а я болел за него. После матча поднялся ко мне на опустевшую трибуну.
— Здорово! Молодцы! — я протянул руку.
Он вяло пожал:
— Спасибо.
Потом спросил, отводя взгляд в сторону:
— Теперь ты мне брат — не мамин любовник?
Господи, да, конечно же, Костя! Мы обнялись крепко-крепко. Вспомнились его первые слова при знакомстве: "Лёша, хороший". И как ликовал при этом наш отец.
Костик всегда хотел дружить со мной, а я спал с его матерью. Будто женщин мне не хватало. С другой стороны, Мирабель любила меня, а я её. Нам хорошо было вместе, а Костику от этого плохо. Он страдал в дни моих визитов. Теперь всё упростилось — мы вновь стали братьями. Но какой ценой.
— Останешься? — спрашивал Костик.
Я отрицательно покачал головой.
— А куда теперь?
— Не знаю — пожал плечами, — думать буду.
— У нас скоро начнётся практика на настоящих космических кораблях, — сказал Костя.
— Это здорово.
Попросил сотовый, набрал номер дочери:
— Привет.
— Папочка, где ты? — далёкий и родной, безумно любимый голос Настеньки.
— Я с тобой, дорогая, — слёзы по щекам. — Нет, я на Сахалине, у Кости.
— Ты приедешь? Придешь? Пока идёшь, мы куда-нибудь умотаем. Бабушка говорит, летом летим на Алтай — в газетах пишут, там опять видели снежного человека.
Потом позвонила мама. Мы ещё не простились с Костиком. Пожали руки, а потом крепко обнялись. Прощай, брат…. Мама позвонила: