Сердце Альтиндора. Дилогия
Шрифт:
Арсиги усмехнулся и взялся за дело.
Тем временем Винеар закончил отмерять порции трав и порошков во второй чашке, добавил пахучего жиру, залил смесь водой и, быстро размешав ее деревянной ложкой, отставил в сторону.
Следующей на очереди была кисть. Макнув ее в чистую теплую воду, он нанес уверенный мазок на грудь бесчувственного пациента. Новый штрих пролег параллельно первому, потом еще один и еще, пока вся грудь не покрылась капельками влаги. Выждав немного, Винеар взял сухую тряпку и аккуратно провел по груди бывшего пленника Эльбикара. Вместе с влагой он стер кусочки коросты, покрывавшей затянувшиеся раны и ожоги, и даже синяки и ссадины исчезли без следа. На груди остались лишь едва заметные розовые шрамы, но и они исчезли, когда Винеар повторил процедуру. После чего занялся лицом пациента.
— Рожу мог бы и не трогать, — снова проворчал Арсиги. — Нечего растрачивать Дар на этого упыря.
Но его товарищ пропустил замечание мимо ушей, и через несколько мгновений лицо раненого избавилось от ран и шрамов. Осталась, разве что, легкая припухлость, но и она постепенно сходила на нет.
Закончив с «фасадом», Винеар перевернул парня на живот и занялся «излечением» спины. Когда она стала чистой, как у младенца, утратив даже старые шрамы, Винеар натер ее собственноручно приготовленной смесью и, вернув пациента на спину, принялся натирать тем же составом грудь и лицо.
— Достаточно? — Арсиги показал другу чашку, наполненную тонкой однородной смесью.
— Да. Наполни теперь водой и помешивай, пока он не придет в себя.
— Так он уже очнулся — смотри, как зенками хлопает!
И в самом деле, пациент начал подавать признаки жизни. Его веки слегка подрагивали, а губы едва заметно шевелились, словно он хотел что-то сказать.
— Это хорошо, — облегченно заметил Винеар.
Да, парень приходил в себя. Чтобы ускорить процесс, лекарь достал из ящичка еще один пузырек и, вытащив пробку, поднес горлышко к его носу. Парень вздрогнул и распахнул глаза. Сначала он уставился на потолок, потом склонил голову набок и увидел сидящего рядом на табурете Винеара.
— С возвращением, молодой человек, — бесцветно произнес лекарь. То, что ему приходилось оказывать помощь беспощадному убийце, не доставляло ему удовольствия. — Вы помните, как вас зовут и что с вами случилось?
Помню ли я как меня зовут? Конечно. Меня зовут Ильс. У меня было и другое имя, но я привык к этому и все реже вспоминаю старое. В этот мир я попал случайно: сюда меня загнала пустынная тварь, чрезвычайно живучая и с легкостью меняющая свое обличие. Она пыталась меня убить, и мне не оставалось ничего иного, как «нырнуть» в ближайший Пробой, израсходовав последний заряд Проводника. Поэтому теперь, если я хотел продолжить свой путь в Яргос, мне нужно было как-то активировать портал, ведущий обратно в мир бесконечной пустыни. Впрочем, эта проблема оказалась не единственной. Портал находился где-то под городом, который стал на неопределенное время моим новым домом. И я понятия не имел, как туда попасть.
Адаптация в новом мире прошла для меня успешно. С помощью Анализатора — уникального устройства, созданного в одном из множества продвинутых миров, — я в кратчайший срок освоил прежде незнакомый мне язык. Так что мог легко объясняться с жителями этого мира — по крайней мере, с теми, что населяли Варголез — небольшое королевство на северо-западе континента Сайгерис. В мои планы не входило путешествие по материку, поэтому одного изученного языка было вполне достаточно. Впрочем, при желании я легко мог выучить и другой, но пока что в этом не было необходимости.
Варголезский язык я понимал прекрасно. Правда, моя речь несколько отличалась от местного говора, поэтому я не стал выдавать себя за коренного жителя и даже имя не стал менять, выдав себя за чужестранца, каковых в Сандоре было предостаточно — целый Иноземный квартал.
С первых дней пребывания в Сандоре — столице королевства — я не оставлял попыток пробраться в подземелье, где находился портал, ведущий обратно в мир пустыни. Но все мои попытки оказались тщетны. Когда я заговаривал с сандорцами на тему подземелья, подавляющее их большинство вспоминало городскую канализацию, построенную еще древними обитателями этих мест — пимперианцами. Варголезцы появились в этих краях много позже и приспособили ее для собственных нужд. И я решил было, что это именно то, что я ищу. Но дальнейшие расспросы опровергли мое предположение. Оказалось, что гораздо глубже находилось совсем иное подземелье, точнее даже целый подземный город, так же построенный таинственными пимперианцами, в котором — по слухам — находились так называемые Центальские ворота — портал, ведущий в соседний мир. Для местных он был чем-то вроде аналога Ада, так как они считали, что все беды и несчастья Варголеза приходят именно из Центалы. Туда же попадают люди, ведущие неправедный образ жизни. Я не собирался доказывать или опровергать это утверждение. Главное — подземелье существует, и мне нужно было как-то туда попасть, потому что я не собирался оставаться в Варголезе дольше необходимого.
Мир, в котором я оказался не по своей воле, вначале напомнил мне Альтиндор. По крайней мере, Варголез сильно походил на Найрован и его окрестности. Тот же уровень жизни, тот же климат, схожая природа, даже очертания западного побережья походили на мою прежнюю малую родину — лес Яровэн. Впрочем, позже я получил возможность рассмотреть карту мира и понял, что на этом сходства заканчиваются. Сайгерис был гораздо больше Альтиндора. Кроме него существовал еще один материк — Кухаль, — а может быть, и иные земли, пока что не открытые местными мореплавателями. Были и другие различия. Например, магия этого мира заметно отличалась от альтиндорской. За время пребывания в Сандоре я многое узнал о так называемых цанхи — варголезких колдунах, которые в один прекрасный день неожиданно для себя и окружающих стали обладателями удивительного Дара. Жители других регионов Сайгериса тоже были сведущи в магии, но она, опять же, имела мало общего с тем, с чем мне приходилось стакиваться в Альтиндоре.
А главное — только попав сюда, я окончательно понял, что игры закончились. Этот мир был гораздо старше Альтиндора. По скромным прикидкам ему было как минимум пара тысяч лет, а может быть, и гораздо больше. Простых обывателей тема создания мира совершенно не интересовала, а самые глубокие экскурсы в историю не заходили обычно далее времени существования Пимпериана, жители которого, судя по всему, появились уже в сложившейся вселенной. Кто они? Откуда пришли и куда исчезли? Ответов я пока что не нашел. Меня интересовало совсем другие вопросы.
И самым первостепенным из них был вопрос выживания.
Игры закончились. У местных жителей были иные мораль и нравы. В Альтиндоре я еще мог в отдельных случаях надеяться на гуманность Проклятых, вышедших из цивилизованного мира. А в Варголезе издавна царили суровые принципы преимущества сильного над слабым, богатого над бедным, знатного над простолюдином. Человеческая жизнь здесь ценилась не больше, чем кружка сфанта, а убийство, хоть и являлось тяжким преступлением, каравшимся смертью, но не было чем-то из ряда вон выходящим.
Убей или умри… Еще в Альтиндоре я пытался уйти от столь тяжелого выбора. Теперь же его у меня попросту не было.
Впрочем, пока что Бог миловал, и мне не пришлось лишить кого-то жизни, чтобы выжить самому. С первых дней пребывания в чужом мире я выработал целую систему поведения. Во главу угла я поставил осторожность, имевшую ряд подпунктов: продумывать свои действия на пару шагов вперед, избегать конфликтов, не привлекать к себе внимания и так далее. И до поры до времени мне это удавалось. Но…