Сердце Ангела. Преисподняя Ангела
Шрифт:
Я вытащил микрофончик и сунул в ухо наушник. Удобная все-таки вещь этот микрофон. Приложил к двери – и пожалуйста: слышишь все, что происходит внутри. А если вдруг кто появится, я сую микрофон в нагрудный карман, а наушник превращается в слуховой аппарат.
Но никто ниоткуда не появился, коридор был пуст, и в пустоте эхо сопранных трелей сливалось с ученическими гаммами. Потом послышался голос Маргарет Крузмарк:
– Не разлей вода мы с ней не были, но я очень уважала твою мать.
Епифания
– Мы с ней часто виделись, когда еще ты не родилась. Она обладала большой силой.
– Вы долго были помолвлены с Джонни? – спросила Епифания.
– Два с половиной года. Тебе, детка, с лимоном или со сливками?
Видимо, там опять пили чай.
Епифания попросила с лимоном и сказала:
– Все то время, что вы были помолвлены, мама встречалась с Джонни.
– Девочка моя, неужели ты думаешь, что я не знала? У нас с Джонни не было секретов друг от друга.
– Поэтому вы и разошлись?
– Разорвали помолвку – единственно ради газет. Когда мы пустили слух, что расстаемся, у нас были свои, личные причины. На самом деле, мы никогда не были так близки, как в последние месяцы перед тем, как его забрали на войну. Да, я не отрицаю, отношения у нас были не совсем обычные. Но ты, я надеюсь, достаточно умна, чтобы не забивать себе голову буржуазной чушью. Твоя мать никогда не имела предрассудков на этот счет.
– Менаж-а-труа – куда уж буржуазией…
– Никакого менаж-а-труа у нас не было! Ты что думаешь, мы там оргии устраивали?
– Я вообще не знаю, что у вас было. Мне мама о вас никогда не рассказывала.
– А зачем ей было рассказывать? Для нее Джонатан умер. А больше нас ничего не связывало.
– Он не умер.
– Откуда ты знаешь?
– Просто знаю.
– Что, кто-то приходил, спрашивал о нем, да? Детка, говори! Может, от этого зависит наша жизнь!
– Как это?
– Неважно. Кто-то приходил, да?
– Да.
– Как он выглядел?
– Не знаю. Человек как человек.
– Крупный такой, да? Не толстый, но в теле? Неухоженный? Ну то есть одет кое-как, костюм синий, мятый весь, ботинки не очень чистые. Еще усы, да? Большие черные усы. Волосы короткие, с проседью, так?
– Глаза синие, добрые. В первую минуту видишь только глаза.
– Он Ангелом назвался?
В голосе Маргарет зазвенела нешуточная тревога.
– Да, Гарри Ангелом.
– Что он хотел?
– Он ищет Джонни.
– Зачем?
– Не сказал. Он детектив.
– Из полиции?
– Нет, частный. А что?
Легонько звякнула фарфоровая чашечка.
– Я сама толком не знаю. Он и ко мне приходил. Не сказал, что детектив, просто просил погадать. Ты меня извини, что я тебя выгоняю, но мне
– Нам грозит опасность? – голосок Епифании дрогнул на последнем слове.
– Сама не знаю. Если Джонатан вернулся, случиться может что угодно.
Девочка не выдержала:
– У нас одного человека убили в Гарлеме. Он маму знал и Джонни. Ангел и к нему приходил.
По паркетному полу проехало кресло.
– Мне нужно идти, – сказала Маргарет. – Вот твое пальто. Спустимся вместе.
Послышались приближающиеся шаги. Я выдернул наушник, сунул его вместе с микрофоном в карман пальто, подхватил под мышку дипломат и помчался по коридору, как чемпион по спринту. Добежав до пожарной лестницы, я затопал вниз, перепрыгивая через пять ступенек и хватаясь за перила, чтобы не упасть.
Дожидаться лифта на девятом этаже было рискованно: была опасность наткнуться на моих дам, поэтому я продолжил спускаться по черной лестнице. В пустом холле я, задыхаясь, остановился у лифтов и глянул на стрелочки. Левая шла вверх, а правая вниз. Так или иначе, они скоро будут здесь.
Я выбежал наружу, под аккомпанемент гудков, спотыкаясь, перебрался через дорогу и остановился у лотка с горячими крендельками. Я сипел и отдувался, как старикан с эмфиземой легких. Гувернантка, катившая детскую коляску, сочувственно прищелкнула языком.
Глава 26
Епифания и Маргарет вышли из дома вместе и прошли еще квартал по направлению к Пятьдесят седьмой улице. Я двигался по другой стороне, держась на одном уровне с ними. На углу Маргарет с чувством поцеловала Епифанию в щеку: ни дать, ни взять старая дева с любимой племянницей.
Дождавшись зеленого света, Епифания перешла на мою сторону. Маргарет Крузмарк отчаянно махала рукой проезжающим такси.
Заметив новенькую машину с шашечками на борту и огоньком на крыше, я остановил ее и запрыгнул внутрь, прежде чем Епифания заметила меня.
– Куда едем? – спросил щекастый водитель, опуская флажок.
– Хочешь два бакса сверх счетчика?
– А что надо?
– На хвост кой-кому сесть. Остановись-ка вон у «Русского кафе».
Водитель притормозил у входа и обернулся ко мне. Я открыл бумажник и мельком показал ему значок.
– Видишь дамочку в твидовом пальто? Вон в такси садится у Карнеги-холл. Надо за ней проследить.
– Сделаем.
На перекрестке с Пятьдесят седьмой такси с Маргарет Крузмарк развернулось и поехало в обратную сторону. Мой водитель, чуть повременив, повторил тот же маневр. Такси свернуло на Седьмую и двинулось к центру города. Мы держались на расстоянии в полквартала, чтобы не вызывать подозрений.