Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Сердце моего Марата. Повесть о Жане Поле Марате
Шрифт:

Посмотри на мой лоб. Ты видишь справа бледный шрам? Сейчас он едва заметен. Это след раны, которую я получил в детстве, прыгнув со второго этажа нашего дома. Таким способом я выразил свой протест против несправедливого наказания, наложенного на меня отцом… Да, сейчас этот шрам едва заметен, рана зарубцевалась и почти не оставила следа… Другая рана, в сердце, не зарубцуется никогда! Напротив, жизнь бередит ее и растравляет, она кровоточит все сильнее с каждым годом, и именно от нее я, вероятно, умру в конце концов…

Не делай такого страдальческого лица. Поверь мне, лучше умереть от раны в сердце, чем от нечистой совести. Моя-то совесть чиста, и это делает меня всесильным владыкой и богачом. Не удивляйся: я обладаю большими богатствами, нежели короли и принцы, владетели роскошных замков и сундуков, набитых золотом.

Ты обращал внимание на девиз, который стоит после заголовка на каждом номере моей газеты?

— Да, учитель.

— Тогда назови его.

— Vitam impendere vero,

учитель.

— Что означает в переводе…

— …«посвяти жизнь правде».

— Молодец. Ты наблюдателен и начитан, ты знаешь латынь и помнишь старый девиз Жан-Жака, заимствованный им у Ювенала. Но знаешь ли ты, что такое правда? Не смущайся, ответ на этот вопрос не так уж прост. Современные софисты скажут тебе, пожалуй, что правду можно понимать по-разному, так же как добро или зло. У бедняка, скажут они, правда одна, у богача — другая. Это, однако, верно лишь при поверхностном взгляде. Действительно, угнетенный и угнетатель понимают правду по-разному. И все же она одна. И критерий ее — интересы большинства. Истинно и справедливо только то, что отвечает благу многих людей, благу народа. Жалкая кучка тиранов не может претендовать на господство в обществе, ибо это противоречит интересам подавляющей части членов общества. Великий Руссо прекрасно показал, как жадные и жестокие нарушили общественный договор, ликвидировали естественное равенство людей и захватили то, что ранее принадлежало всем. Они растоптали правду, изуродовали, распяли ее. Но правду убить нельзя. Ее можно искалечить, но не убить. Она продолжает жить под самым тягчайшим игом, в ярме рабства, в безмолвии темницы, на плахе под топором палача. И рано или поздно она разорвет оковы, низвергнет тюрьмы, уничтожит эшафоты, одержит победу над ложью, откроет всем людям свои лучезарные, животворящие лучи. И тогда наступит царство справедливости и счастья. Рано или поздно. А мы должны добиваться, чтобы это произошло возможно раньше…

Марат помешал угли в камине и снова испытующе посмотрел на меня.

— Ты думаешь, Буглен, что я отклонился от темы, ушел в сторону, забыл, о чем обещал тебе рассказать? Ничего подобного. Просто я должен открыть тебе несколько мыслей моих, без чего рассказ мой не будет понятен. И главная из этих мыслей состоит в том, что правда далеко не всегда выступает в своем парадном одеянии. Правда бывает невзрачна и даже уродлива, точно так же как ложь — красива. Правда бывает жестока, в то время как ложь напускает на себя личину доброты. Но горе тебе, если поддашься обману! Горе, если на видимость мягкости ответишь мягкостью и благодушием! Бойся красивых одежд и красивых фраз не меньше, чем красивых женщин — с их помощью зло и несправедливость тысячи раз одерживали победу над истиной и добром!..

Теперь о жестокости.

Некогда находились люди, называвшие меня извергом и живодером. Дело в том, что, занимаясь медициной, я производил опыты на животных. Мясники поставляли мне быков и прочую живность, и я с помощью скальпеля исследовал взаимодействие нервов и мышц, а также другие физиологические процессы, проходившие в живых тканях. Скажи мне, мой мальчик, это была жестокость? Стой, ничего не говори, скажу я сам. Знай же, Буглен, что я и сейчас без сердечной боли не могу видеть страданий мельчайшей букашки. Знай, что мои опыты на животных стоили мне многих мук. Но зато потом я имел уникальные факты, которые дали возможность спасти жизнь людям! И я спасал жизни! Много жизней!.. Вот она, моя жестокость. Вот об этом-то и забывают господа критики, проливающие крокодиловы слезы над жертвами «изуверств» Марата.

Ты ведь хирург, Буглен. Скажи мне, жестоко ли ты поступаешь, оперируя своего больного? Ты доставляешь ему много страданий, ты режешь и удаляешь живую плоть его! Это жестокость? Нет, тысячу раз нет, ибо, погружая нож в тело пациента, ты спасаешь его, ты даешь возможность ему наслаждаться жизнью со всеми ее благами, наслаждаться, быть может, еще долгие годы! Да, ты даришь ему жизнь!.. Вдумайся в это!..

Кстати, знаешь, за что я полюбил тебя с первого взгляда? Я понял твою природу, твою сущность. Ведь ты не живешь для себя, ты любишь людей и готов пожертвовать во имя их своим покоем, благополучием, даже жизнью! Ведь именно поэтому ты стал хирургом! Как мне понятно это! И я ведь когда-то, в юные годы, избрал профессию врача, чтобы облегчить участь человека! И самым сильным из воспоминаний детства моего были те слезы благодарности, с которыми люди приходили к отцу, сумевшему помочь им своими медицинскими познаниями…

Но вернемся к жестокости.

Что верно по отношению к одному человеку, верно и по отношению к человеческому обществу. Общество это больно, и диагноз болезни поставлен: его поставили философы нашего века, прежде всего Монтескье и Руссо. Итак, общество пожирает раковая опухоль неравенства и привилегий, опухоль, которая медленно прорастает во все его ткани. Спасти человечество может лишь своевременная и радикальная операция. Такой операцией во Франции стал революционный взрыв прошлого года. Ланцет хирурга-народа вторгся в пораженные ткани и вырезал очаг поражения: в славные дни 14 июля и 5 октября повстанцы сорвали планы аристократов и помещали реваншу двора. Спрашивается: что это, жестокость? Нет, тысячу раз нет, это неизбежная и благодетельная операция, это спасение целого за счет отсечения части, и несколько капель крови защитников старого режима — это испорченная, отравленная кровь. Но ты хирург, Буглен, и ты знаешь: операция помогает радикально, если она сделана на раннем этапе и если опухоль удалена целиком. Если же из ложной гуманности, боясь сделать пациенту слишком больно, хирург оставил ростки, то, значит, он не сделал ничего: опухоль разрастется — и болезнь пожрет твоего пациента, и никакие запоздалые попытки его не спасут. Ты, может быть, удивлялся, почему я с таким жаром клеймил Неккера, Лафайета, Байя, правых лидеров Учредительного собрания и их пособников? Верь мне, что я лично ничего не имею против всех этих господ как частных лиц. Но я понимаю, что их общественная деятельность — это бич для народа, это ростки раковой опухоли, которая грозит пожрать революцию. И поэтому я абсолютно уверен: они должны быть как можно скорее исторгнуты из сферы политической жизни — иначе гибель грозит всему делу. Если мы будем медлить, опять-таки исходя из чувства ложной гуманности, революция потерпит поражение, и все жертвы прошлого и предстоящего окажутся принесенными напрасно!..

Ты следишь за моей мыслью? В ней — мои принципы, мой символ веры, итог размышлений и опыта всей моей жизни! И я говорю тебе об этом сейчас, чтобы после, когда пойдет рассказ о прошлом, мысли сегодняшнего дня, подобно факелу, осветили перед тобой все этапы моего многотрудного и непростого жизненного пути.

Я родился и провел свои юные годы в весьма достойной семье. С детства я обладал душой чувствительной, был наделен от природы живым воображением, характером вспыльчивым, свободным и упрямым, сердцем — всегда открытым для любви и добра. Благодаря счастливым обстоятельствам, выпадающим на долю далеко не каждого, я имел возможность получить примерное воспитание в родительском доме; я избежал порочных привычек детства, миновал заблуждения юности и пришел к истине, минуя соблазны и неистовства страсти: душевное равновесие всегда сочеталось во мне со склонностью к кабинетной работе. Мать моя, женщина необыкновенная, рано поняла особенности моего характера и способствовала развитию во мне добрых задатков; моими руками оказывала она помощь страждущим и убогим, и то, как она говорила с ними, передавало мне чувства, которыми была охвачена сердобольная женщина. Сострадание к людям — основа справедливости, ибо идея справедливости не меньше развивается под влиянием чувства, нежели благодаря разуму. К восьми годам я имел уже высокие нравственные убеждения; я не мог терпеть злых поступков, направленных противу ближнего; жестокость зажигала во мне негодование и воспринималась юным сердцем как горечь личной обиды. Теперь ты понимаешь, почему так поразила меня несправедливость горячо любимого мною отца по отношению ко мне, его сыну! Я не смог примириться с нею и в возрасте пятнадцати лет покинул родной дом.

Правды ради следует, впрочем, заметить, что не только эти соображения заставили меня пуститься в неизведанные края; я давно хотел увидеть мир, познать и понять, чем живут люди, проверить на опыте мои нравственные открытия; мне требовалась несравненно более широкая арена, чем Будри или Невшатель, чтобы ответить на вопросы, которые у меня зародились. Но, обрати внимание, как прихотлив случай! До чего сходны наши судьбы! Ведь и ты, почти в том же возрасте, покинул родительский кров — ты, как никто, можешь понять мои переживания тех далеких лет! И еще одно: я начал свои странствия именно с того города, где ты родился и вырос, — с Бордо!..

Нет нужды описывать тебе Бордо; замечу лишь, что хорошо известное тебе чудовищное неравенство, коренящееся в самой природе этого торгового города, дало незаурядную пищу моему рассудку и обострило прежние мои филантропические умонастроения. Впрочем, сам я в Бордо был устроен неплохо: меня приняли в большой дом некоего коммерсанта в роли воспитателя его детей. Жена этого господина, женщина строгая и богобоязненная, разделяла ту же веру, что и моя мать: она была кальвинисткой. Дама эта относилась ко мне с большой добротой и весьма ценила мои скромные способности. Должен сказать тебе, я смотрел на свои обязанности исключительно серьезно: я старался вложить в доверенных мне малюток не только знания, но и чувства, которыми горел сам. Я воспитывал их в духе великого Руссо; в то время он, правда, еще не создал своего «Эмиля», многие характерные черты которого я как бы предугадал. Мои посевы обещали прекрасные всходы, как вдруг я стал замечать, что кто-то упорно мешает моему эксперименту и старается свести на нет все мои усилия педагога. Вскоре я понял: то было делом рук хозяина дома… Ты заметил, конечно, я не отличаюсь долготерпением. Разразился скандал, и мне пришлось оставить богатый дом, а также навсегда распрощаться с профессией гувернера… Не знаю, какова была дальнейшая судьба моих подопечных; что же касается их отца, то он сейчас заседает в Учредительном собрании и творит свое черное дело бок о бок с аббатом Мори, Казалесом, Малуэ и другими крайними реакционерами…

Поделиться:
Популярные книги

Фараон

Распопов Дмитрий Викторович
1. Фараон
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Фараон

Вечный. Книга II

Рокотов Алексей
2. Вечный
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Вечный. Книга II

Лапочки-дочки из прошлого. Исцели мое сердце

Лесневская Вероника
2. Суровые отцы
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Лапочки-дочки из прошлого. Исцели мое сердце

Низший - Инфериор. Компиляция. Книги 1-19

Михайлов Дем Алексеевич
Фантастика 2023. Компиляция
Фантастика:
боевая фантастика
5.00
рейтинг книги
Низший - Инфериор. Компиляция. Книги 1-19

Ты нас предал

Безрукова Елена
1. Измены. Кантемировы
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Ты нас предал

Его нежеланная истинная

Кушкина Милена
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Его нежеланная истинная

Под маской, или Страшилка в академии магии

Цвик Катерина Александровна
Фантастика:
юмористическая фантастика
7.78
рейтинг книги
Под маской, или Страшилка в академии магии

Дикая фиалка Юга

Шах Ольга
Фантастика:
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Дикая фиалка Юга

Сердце Дракона. нейросеть в мире боевых искусств (главы 1-650)

Клеванский Кирилл Сергеевич
Фантастика:
фэнтези
героическая фантастика
боевая фантастика
7.51
рейтинг книги
Сердце Дракона. нейросеть в мире боевых искусств (главы 1-650)

Мимик нового Мира 11

Северный Лис
10. Мимик!
Фантастика:
юмористическое фэнтези
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Мимик нового Мира 11

Пистоль и шпага

Дроздов Анатолий Федорович
2. Штуцер и тесак
Фантастика:
альтернативная история
8.28
рейтинг книги
Пистоль и шпага

Авиатор: назад в СССР 10

Дорин Михаил
10. Покоряя небо
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Авиатор: назад в СССР 10

Идеальный мир для Лекаря 6

Сапфир Олег
6. Лекарь
Фантастика:
фэнтези
юмористическая фантастика
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 6

Ваше Сиятельство 4т

Моури Эрли
4. Ваше Сиятельство
Любовные романы:
эро литература
5.00
рейтинг книги
Ваше Сиятельство 4т