Сердце на двоих. Истинная друга
Шрифт:
Своим глупым любопытством я испортила принцу настроение. Господин поселил меня в роскошные покои — и вот моя благодарность: расковыряла ему старую рану, воскресила призраков прошлого. Вряд ли Его Высочество хотел вспоминать то страшное время.
Надо было скорее сменить тему, направить разговор в другое русло.
— А как вы познакомились с Его Превосходительством генералом Канаганом? — спросила я, пытаясь вырвать своего хозяина из состояния мрачной задумчивости.
Принц встрепенулся и заморгал, словно за несколько минут тишины успел забыть
— Как оборотень, волк, оказался среди эльфов? — повторила я свой вопрос.
— Сверр, — прохрипел Арквэн Белегор сухим, надтреснутым голосом и прочистил горло. — В день моего рождения эльфийский патрульный отряд нашел в лесу под корягой завернутого в пеленку человеческого младенца. Его усыновил главный советник короля Его Светлость Дарон Канаган.
Еще один подкидыш? Его Превосходительство такой же найденыш, как и я?
— Через несколько лет выяснилось, что ребенок — волк. Среди оборотней полно кочевников, которые живут небольшими стаями и постоянно перемещаются с места на место. Возможно, на семью Сверра напали. Родители успели спрятать малыша, а сами погибли. Леса по ту сторону холмов небезопасны. Или его просто бросили.
— Какой кошмар, — прижала я руку к губам.
— Как-то так получилось, что Сверр всегда был рядом и мы подружились, — закончил принц.
Глава 12
Дождь не затихал с самого утра. Они проснулись в серых рассветных сумерках под его вкрадчивый шепот, и Юльвенна заплакала в постели, услышав в этом монотонном перестуке воды недоброе предзнаменование. Миримон Третий, действующий король Энведа, попытался обнять жену, но любимая его оттолкнула. Даже спустя десять лет красавица эльфийка не смирилась с навязанным браком. Этим страшным утром, под заунывную песнь дождя, она босыми ногами прошлепала в купальную комнату, где закрылась и разрыдалась еще горше.
Глядя на запертую дверь в тусклом свете масляной лампы, Миримон Третий в ярости и бессилии сжал кулаки. Юльвенна не приняла его. До сих пор. Даже сейчас, беременная их первенцем.
Она любила другого.
Все еще любила другого.
Дождь тем временем продолжал играть на крыше дворца свою похоронную мелодию, действуя на нервы и суля несчастья. Назойливый, он стучался в окна, когда Юльвенна вдруг замерла посреди спальни и согнулась пополам, схватившись за живот. И потом, когда она выла и скулила от боли, и металась в постели, сбивая одеяло под собой в большой, пропитанный кровью ком, дождь вторил ее стонам и крикам. Он лил и лил, лил и лил, весь день, всю долгую ночь, пока Юльвенна мучилась в родах.
Мир за толстыми дворцовыми стенами растворился в дожде.
Кап-кап-кап.
Тук-тук-тук.
Кутаясь в утреннюю тень, Миримон Третий потухшим взглядом смотрел в сторону развороченной постели. Ноги его жены были широко раздвинуты, на голой коже дрожали блики света от масляной лампы. Длинный подол ночной рубахи закрывал промежность. Он был насквозь пропитан кровью. Весь в крови.
Кап-кап-кап.
Тук-тук-тук.
Миримон
Под звуки вездесущего дождя, поглотившего мир, ребенок вышел из утробы матери. Обмякшая Юльвенна больше не кричала. Ее рука безвольно лежала на простыне, а ноги так и остались раскинутыми в стороны.
— Она хотела назвать его Арквэн, — шепнул король, когда повитухи со скорбными лицами покинули спальню, унося с собой осиротевшего малыша. — Арквэн значит «благородный».
Сколько он стоял так в темном углу, никому не позволяя подойти к кровати и сам не в силах к ней приблизиться?
Не трогайте тело!
Прочь, все прочь!
Наконец рядом раздался голос главного королевского советника Дарона Канагана.
— Не стоит переживать, Ваше Величество. Новая жена родит вам еще детей. Этот брак изначально был ошибкой. Дурацкой блажью.
— Не зарывайся! — огрызнулся Миримон, оцепенело глядя на большой, так и не опавший после родов живот супруги. Выпирающий, круглый, но уже пустой. — Юльвенна была особенной. Таких, как она, больше нет.
— Именно потому, что Юльвенна была особенной, она не смогла подарить вам здорового наследника. Ребенок родился больным. Целитель осмотрел его и сказал, что и года не пройдет, как младенец последует за матерью.
— Что с ним? — Его Величество резко развернулся и схватил советника за полы расстегнутой мантии. — Говори! Быстро! Что с моим сыном?
— Сердце, — спокойно ответил Его Светлость, ничуть не испугавшись гнева правителя. — Син Идраиль утверждает, что сердце принца не развилось, как надо, и может в любую секунду остановиться.
А дождь снаружи все шел, никак не желал заканчиваться. Тук-тук-тук по подоконнику. Проклятый дождь! Это он во всем виноват! Накликал беду. Права была Юльвенна.
Тяжело дыша, Миримон разжал кулаки, отпустив советника.
— Артефакт Ультуна, — выдохнул король. — Позови чародейку. Принеси из сокровищницы окаменевшее сердце бога.
* * *
Глаза у Инграды, дворцовой чародейки, были не голубые, не зеленые и даже не серебристые, как у других эльфов, а ярко-фиолетовые. Его Светлость главный советник Дарон Канаган говорил, что в этот цвет их окрасила ее магическая сила. Мужчина с такими выдающимися способностями, как у нее, давно стал бы королем, несмотря на происхождение, но Инграда родилась женщиной. Всего лишь женщиной.
В дождливой полутьме она склонялась над горящим камнем в форме сердца, и тот освещал нижнюю половину ее лица. Камень был синим, и кожа в его свечении приобретала голубой оттенок.
— Ты поможешь ему?
Ребенок на руках Миримона Третьего не выглядел больным, но король помнил, как резко посинели его покровы, когда он закричал от голода. Целитель сказал, что это один из признаков ущербности сердца.
Арквэн. Сын от любимой женщины. Той, что стала единственной слабостью холодного и сурового правителя.